Чубайс против Путина. Чем заменить «вертикаль власти» - Игорь Чубайс

Почему наше государство не отмечает годовщину 2 сентября 1945 года – дня победы над Японией и окончания Второй Мировой войны? Может оттого, что, отметив окончание, власти невольно поставят вопрос и о начале, о том, как Гитлер 1 сентября 1939 года напал на Польшу, а Сталин сделал это 17 сентября. Другими словами, Железняку следует уточнить – роль Советского Союза в какой войне нельзя оспаривать – в войне вместе с Гитлером против Польши или в войне вместе с Польшей против Гитлера?

Ну и еще о победе. Если депутату так дорого 9 мая, пусть объяснит, зачем Сталин в 1946 – 1947-м годах организовал искусственный голод, и от третьего советского Голодомора погибло 2 миллиона человек? Не потому ли, что победа в мировой войне не гарантировала победу в новой гражданской войне, возобновившейся в 41-м и продолжавшейся в ряде районов, в частности, на Брянщине, т. е. в районе Локотской республики, до начала 50-х?

Ладно, оставим Железняка наедине с его совестью и зададимся другим вопросом. Известно, что нынешним коммунистам поручено приватизировать слово «патриотизм». Именно Зюганов выступил с инициативой создания Народно-патриотического фронта. Но здесь возникают не просто вопросы…

В ходе Второй Мировой нацисты совершили тягчайшее преступление – уничтожили 6 миллионов евреев. Вождей Рейха судили и повесили, кто-то отравился сам. Некоторые каялись, другие отмалчивались. Но ни один нацист никогда не называл себя еврейским патриотом.

А как у нас? Руководители советско-коммунистического государства уничтожили десятки миллионов соотечественников, только Голодомор 1932–1933 годов, как писал А. Солженицын, принес больше жертв, чем весь Холокост. Так у кого же поворачивается язык называть «патриотами» последователей тех, кто убивал Россию?

Надеюсь, теперь понятно, что базовый постсоветский социально-политический язык изуродован и искажен, и картина с диссертационным плагиатом не особо удивляет. Казалось бы, списывают самое удачное, важное, а получается «как всегда». Новые диссертации не дают приращения знаний. Конечно, гуманитарии не одинаковы, тот, кто пишет о древних инках, о грамматических особенностях языка суахили или загадках формальной логики, подвержен болезни, называемой «советская ложь» в меньшей степени. Но узловые, базовые темы – ХХ век, СССР, сталинщина – официальная наука фальсифицирует. Поэтому каучуковые академики, то критикующие, то восхваляющие Брежнева, стране не нужны.

Есть ли выход? Вспомним прошлое. В досоветской России цензура исторических исследований была запрещена, и здесь работали великие историки. В СССР действовала всеохватывающая, разрушающая система табуирования, но даже в советское время существовала альтернативная, несистемная социальная наука. «Архипелаг ГУЛАГ», «Рассуждения о мире, прогрессе и правах человека», ряд работ других авторов были написаны в годы тоталитаризма. Вывод? Нынешняя официальная «системная наука» нужна власти, но не обществу, как и вся номенклатура, она живет за наш счет, пытаясь нас же одурачить. Ни буйный Кургинян, ни многие «тихие» и малозаметные не достойны общественного внимания. Гражданскому обществу следует всерьез отнестись к несистемным авторам, к тем, кто своими текстами доказывает свою независимость. Несистемная оппозиция должна опереться на настоящую, несистемную науку. Здесь-то и уместны ученые степени. Поляки в годы оккупации создали подпольное государство. Были там и книги, и газеты и многое другое. Была и подпольная защита диссертаций. Интересный опыт!

Власти мечтают о едином учебнике? Пусть сначала ответят за закрытые архивы, за по сей день уничтожаемые в них документы! Фальсифицировать историю страны может только чужая, нелегитимная власть!

Нам нужен сайт для несистемной науки, для свободной научной дискуссии, для защиты настоящих диссертаций! Подумаем и обсудим!

Пять лет без Солженицына, или Почему советы классика не услышаны

Причин тому много и первая – в меняющейся духовной атмосфере, в принижении роли интеллектуалов. ХХ век по большей части прошел под девизом «любите книгу…». XXI-й круто разворачивается, вчера на глаза попала сентенция силовика – «Интернет – источник терроризма». Я уверен, что Александр Исаевич и на последнем этапе жизни обыграл власть предержащих. Вступая в контакты с руководителями разных уровней, изображая лояльность, он добился переиздания своих работ, и даже включения их в школьную программу. Но усвоены ли нами его уроки, прочитаны ли его книги? Тогда кто же мечтает переименовать Волгоград?!

А, если «не бояться Интернета», многие проблемы проясняются. Формулу «сбережение народа» повторяют регулярно, и телевидение призывает женщин увеличивать рождаемость. Но ее уровень в России и без того выше, чем в Евросоюзе. На самом-то деле проблема – сверхсмертность, а тут две причины – запредельная продажа водки (в начале прошлого века Россия потребляла около 4 литров на человека в пересчете на чистый спирт в год, а сейчас 18 литров!). Вторая причина – снижение госрасходов на здравоохранение, для значительной части населения медицина стала недоступна. Значит, не женщин надо агитировать, а менять приоритеты госбюджета…

Солженицын справедливо говорил о местном самоуправлении. Вместе с малым бизнесом – это важнейшие опоры демократического государства. Но по признанию бизнес-омбудсмена Б. Титова, только в первом квартале этого года в стране закрылось 300 тысяч малых предпринимательств. Спрашиваете – почему? М. Полторанин привел в своей книге разъяснение Ельцина, положенное в основу постсоветской стратегии – «Когда меньше хозяев – с ними работать удобнее. А все станут хозяевами – начнут власти приказывать. Какой тогда угол искать?»

Солженицын и другие русские мыслители высказали множество актуальных советов и остались не услышанными. Социально-экономическая ситуация продолжает ухудшаться и сжимать пружину недовольства. Способна ли власть на настоящие реформы или нас ждет демонтаж, дай Бог мирный, всей политической системы – покажет будущее. Скоро мы к Солженицыну вернемся!

В помощь авторам единого учебника, или Какая концепция истории нам нужна

Как и почему вопрос возник. Как известно, в начале ХХ века большевики представляли собой отвергаемую российским обществом маргинальную секту, что, впрочем, не мешало ее лидерам грезить о власти. У микропартии, порывающей с российской традицией, не было шансов победить на выборах. И тогда, в один страшный октябрьский день, используя деньги государства, с которым Россия воевала, большевики совершили переворот и захватили власть силой. Некоторые русские политики и зарубежные СМИ считали, что ленинцам не стоит сильно мешать – урвав власть, они не продержатся и недели, максимум – месяца, после чего навсегда исчезнут с политического горизонта. Получилось иначе. Начался, выражаясь метафорически, «российско-большевицкий спор», который продолжается по сей день, и который прошел три разных этапа.

Первый этап: 1917–1953 – это время силового, вооруженного Сопротивления. Уже в самые первые «окаянные дни», когда большевики, захватив Петроград, рвались в Москву, в белокаменной началась перестрелка и горожане боролись целую неделю. Но красные победили.

В эти месяцы заканчивалась Первая Мировая война. Кайзер Вильгельм не менее четырех раз предлагал странам Антанты остановить боевые действия и начать переговоры. Ни Россия, ни Франция, ни Англия на это не шли. Но вот ленинцам удалось развалить управление воинскими частями, деморализовать петроградский гарнизон, выйти из коалиции, предав ее, и подписать сепаратный Брестский мир с проигрывающей Германией. Встав на путь национальной измены, красные одним из пунктов этого «мира» записали роспуск и разоружение Русской армии. Социологические опросы показывали, что подавляющее большинство нашего воинства на дух не переносит большевиков. Вернись войска домой с оружием, и переворотчики висели бы на фонарях. Но Ленин, разоружив Россию, победил и в этом потенциальном сражении.

Еще в ноябре 1917 года новая власть была вынуждена провести единственные за всю свою историю свободные выборы в Учредительное собрание, на которых 75 % избирателей голосовали против нее. В результате съехавшиеся в Петроград в январе 18-го года избранники народа были разогнаны, и в России началась Гражданская война, о которой мечтал Владимир Ильич. Объявив «политику красного террора», подавив Кронштадтское, Тамбовское и все другие народные восстания, разгромив добровольческую Белую армию, большевики вновь победили.

В Красной армии, формировавшейся, в частности, методом уличных облав, был объявлен принцип децимации (в случае проигранного сражения, каждого десятого бойца расстреливали перед строем). Для закрепления победы большевики в 1921-22 годах организовали первый голодомор – искусственный голод. В целом Гражданская война унесла от 10 до 15 миллионов жизней. (Необходимо учитывать, что с 1918 года всю статистику по «противовластным проявлениям» режим утаивает и искажает, поэтому информация такого плана носит ориентировочный характер. Тогда же началось тайное уничтожение архивных документов, которое продолжается по сей день).