NWT. Три путешествия по канадской Арктике - Виктор Ильич Боярский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Уилл и Джон заявились в шестом часу, сразу к ужину. А на ужин у нас было – даже трудно себе представить – помидоры, огурцы свежие, перец, морковка, требуха, запеченная с сыром. Все с замечательным острым соусом. «Эх, под такую закусь…», – я только успел вспомнить слова из песни Высоцкого, как Бонни, наша замечательная Бонни, принесла, я бы даже сказал, внесла запотевшую бутылку водки! Бонни и так была выше всяческих похвал, а после этого я стал называть ее не иначе как Boney-M, что означало Бонни-молодец!
Ужин прошел просто прекрасно, а после этого наступила релаксация: смотрели телевизор. Я посмотрел фильм про американскую певицу Жозефину Бейкер – милую добротную мелодраму 50-х годов. Затем в программе были новости от Би Би Си и ток-шоу с легендарным ведущим Питом Дженнингсом. Насколько я мог уловить, беседы велись на бесконечные и неисчерпаемые по сути темы, связанные с решением всякого рода сексуальных проблем. Не оставалось никаких сомнений, что они решаются в Америке, конечно, на самом высоком уровне.
В связи с поздним прибытием Уилла и Джона в пункт назначения их расписание сместилось, и к полуночи они продолжали активно и шумно разбирать экспедиционное имущество. При этом было заметно, что Джон смертельно хочет спать, но не поддается этому постыдному для настоящего путешественника чувству еще и потому, что предводитель Уилл, похоже, напрочь про сон позабыл.
В конце концов пришлось и остальным на время позабыть о сне и включиться в навязанную предводителем на ночь глядя дискуссию. Обсуждались варианты упаковки снаряжения при размещении его в открытых корпусах каноэ. Это должны были быть или пластиковые боксы, или непромокаемые мешки. Способ крепления полозьев к корпусу каноэ себя не оправдал, необходимо было подыскать более жизненные технические решения. Доработка требовалась и конструкции весел. Я предложил дополнить конструкцию лопасти весла крюком, позволявшим цепляться за лед и быстрее швартовать каноэ к кромке. Моя поправка была принята и занесена в журнал Уилла, куда он записывал все, что предстояло сделать для подготовки следующей тренировочной экспедиции.
Назавтра у нас ожидался большой прием в честь окончания экспедиции. Мы, очевидно, должны были выступить перед общественностью с рассказом о задачах, стоящих перед нами, и о причинах нашего легкомысленного поведения. Впрочем, зная Уилла и его страсть менять планы на ходу, мы не могли быть до конца уверены в том, что все это состоится.
С Мицуриком мы обменялись адресами. Это в общем-то привычное и простое дело в случае с Мицуриком приобрело характер некой интриги. Начали процесс обмена мы, как обычно: Мицурик попросил у меня адрес, а я – у него. Неожиданно он говорит: «У меня адреса нет, у меня нет дома». Я говорю: «Как нет?». А он: «Я уже 10 лет скитаюсь кое-как, и нигде у меня нет постоянного адреса. Сейчас поеду в Японию, постараюсь как-то устроиться». «Ну, а на родине?» – спросил я. Мицурик ответил, что на родине у него есть дом, но он там редко бывает. Пришлось предложить ему дать мне хотя бы этот адрес.
Дал он мне адрес свой: Ямагато, префектура Ямагато, где он живет высоко в горах. Рассказал, что чем он только не занимался: и животноводческая ферма у него была, и рис он сажал, и бульдозером поднимал японские целинные земли. А потом в Нью-Йорке, когда им овладела жажда путешествий, несколько раз встречался со своим знаменитым соотечественником путешественником Наоми Уэмурой. Он намеревался пройти маршрут в Западной Гренландии по стопам мастера и готовился довольно тщательно к этому переходу. В Нью-Йорке же он прошел тренировочный курс у легендарного Оямы – одного из гуру каратэ), который заставлял Мицурика таскать стокилограммовые мешки в офис и обратно по часу – туда час и час обратно.
Узнав, что таскал Мицурик эти мешки не куда-нибудь, а в офис сенсея, я вначале подумал, не было ли это завуалированной под тренировку работой на сенсея с использованием доверчивого Мицурика в качестве бесплатной рабочей силы. В этой ситуации что-то неуловимо напомнило мне наши тренировочные сборы на ранчо Уилла в Миннесоте в 1988 году. Однако потом выяснилось, что таскал Мицурик песок, а в офисе сенсея ремонт был давно завершен, и в таком количестве песка он явно не нуждался. Так что все было чисто в этом плане.
Стокилограммовый мешок с песком за спиной – это, конечно, просто немыслимо. Однако Мицуро такой крепыш – говорит, что таскал и здорово окреп за три месяца. Так что, хотя Мицурик наш и не поражает своими физическими кондициями и американцы наши над ним потешаются, не сомневаюсь, что в смысле выносливости они, как и я сам, ему уступают. А то, что он слабо знает язык, совершенно не дает оснований так над ним подтрунивать. Однако, во всяком случае, все это делается добродушно. Кроме того, все пытаются его все время чему-то учить: как держать ружье, как держать ложку и т. д., и т. д.
Несмотря на возникшую было неопределенность, мы с Мицуриком все-таки обменялись адресами. Надеемся в следующем году опять встретиться в экспедиции. Все зависит от того, удастся ли ему вписаться в эту компанию международного проекта с помощью какой-то загадочной японской организации типа «Гринписа», которая хочет участвовать в этом деле.
Хочется надеяться, что все получится. Хороший он парень, очень надежный, – достойный товарищ по команде.
7 мая
Последний день – большие сборы,
И разъезжаются друзья,
И разговоры, разговоры
О том, о чем в пути нельзя,
О выстраданном терпеливо,
О том, что часто не для всех.
Мы, главное, остались живы,
А это, в сущности, успех!
Сегодня мы уезжаем. Вчера сборы завершили. Я встал примерно часов в семь, а к восьми спустился вниз. Мицурик уже был там.
Похолодало – температура с утра была минус 8 градусов. Снег шел, ветер северо-восточный, мело – в общем, декабрь вновь вернулся на эту землю.
Мицурик в 11 часов был увлечен Джоном в парикмахерскую и вернулся оттуда существенно помолодевшим. Его очень быстро постригли, а поскольку он полярный исследователь, то услугу эту ему оказали бесплатно.
После этого
