Женщина-рисунок - Татьяна Тронина

– А что Иса говорит?

– Что он может говорить? С пяти до шести гулял по лесу. Естественно, без свидетелей. Говорит, гулял и думал о вас. Потом отправился к Сидорчуку. Вошел (дверь была открыта), увидел труп Сидорчука, попытался оказать тому первую помощь, потом понял, что это бесполезно, позвонил в милицию… Вот что он говорит.

– О господи… – подавленно прошептала Соня. – Что же делать?

– Ищите хорошего адвоката. Не экономьте. Суд, конечно, предоставит вашему жениху бесплатного адвоката, но… сами понимаете, в какой стране живем! – развела руками следователь. – Бесплатным бывает только сыр в мышеловке.

– А я могу увидеть Ису? – с надеждой спросила Соня.

– Сейчас – нет. Сейчас ведутся следственные мероприятия… Позже.

Соня вышла от Агеевой подавленная и растерянная. В общем, Агеева была не самой плохой теткой и рассуждала правильно… Но только Соня знала, что Иса не мог убить Игоря. Не мог, и все тут.

Где взять денег на хорошего адвоката? Иса был практически разорен, все деньги ушли на восстановление прудового хозяйства. На имущество наложен арест. У Сони денег не было. То есть были: недавно она получила очередной гонорар от кондитерской фабрики «Б. Чиркунов». Гонорара хватило бы на новое платье, туфельки, бесполезную консультацию у очередного медицинского светила, оплату квартиры в Москве, но… на оплату хорошего адвоката – нет. Это были не те деньги.

«Занять? У кого? У Исы был единственный богатый друг – Игорь… Не у Галины же Петровны просить, не у Гоши… Они и так от зарплаты до зарплаты жили, а теперь, без Исы, совсем пропадут… Если прудовое хозяйство пойдет с молотка…»

Соня ненавидела себя за слабость, беспомощность.

«Нет, я все-таки вытащу Ису… Я докажу, что это не он убивал! Где же найти денег?!»

Родные? У Исы не было родных. Странный старик в Вышнегорской больнице? Отец, не отец Исы… Одно ясно – нищий старик. Бомж. Сами мы не местные… Ладно, это сейчас не важно, навестить старичка можно будет потом.

Другой вариант – Сонины родные. Снежана и Элеонора. У них денег точно не было, все, что зарабатывали, тратили на шмотки и силикон с ботоксом. Им даже не хватало, они в последнее время сами были в долгах, поскольку растеряли своих спонсоров…

И в этот момент Соня вспомнила о Фреде. Загадочный бизнесмен, гражданин мира! «Я, конечно, нехорошо с ним поступила… Сбежала тогда… Ох и подленькая я бываю иногда!.. Могла бы вежливо поговорить, объяснить – а не сбегать. Но… нет, не могла!» Соня вспомнила тот вечер, когда Фред на палубе теплохода делал ей предложение. По всем правилам, красиво делал. Как в кино!

Только вот страшно было почему-то… Фред поцеловал ее – как будто заклеймить хотел, вот как поцеловал. Словно сказать хотел, что она навеки ему будет принадлежать, после обручения… Не знал Фред, что Соня никогда не хотела быть чьей-то. Что лишь для Исы сделала исключение. От Исы она не смогла отказаться. От Исы, который «ликом черен и прекрасен»…

…Соня вошла в свою московскую квартиру, бросила сумочку на диван. Вечернее солнце светило в окна…

Еще один дивный вечер, который нельзя было разделить с Исой! Надо позвонить мачехе, узнать, как найти Фреда.

В этот момент в дверь позвонили. Так часто бывало – Снежана с Элеонорой, услышав, как хлопает дверь на лестничной площадке, сами спешили к ней…

Соня распахнула дверь – на пороге стоял Фред. «Словно услышал мои мысли!» – мелькнуло у Сони в голове.

– Пустишь? – вежливо спросил тот.

– Да… Да, заходи!

Фред вошел в комнату, сел на диван. Сегодня «гражданин мира» был одет в летний костюм из хлопка, на голове – странная панама, чем-то напоминающая колониальный шлем… Он скинул ее – обнажилась костистая, лысая голова.

Соня встала у окна, сложив руки на груди. Она волновалась, пытаясь продумать свою речь.

– Фред… Фред, прости меня, что тогда так все получилось. Я не хотела тебя обижать…

– Да-да. Понимаю. Ты никого не хочешь обижать, но почему-то обижаешь всех. Нет, не обижаешь, а смертельно ранишь. Настоящая… э-э, девушка Достоевского.

– Чья девушка?

– Девушка из романов писателя Достоевского, – пояснил Фред с усмешкой. – Милая и трогательная Сонечка.

– Я тебя смертельно ранила? – испугалась Соня.

– Почти. Почти… Но я еще жив, как видишь! – опять усмехнулся Фред. Соня не понимала, шутит тот или говорит серьезно.

– Ты еще найдешь свою любовь…

– Я не хочу любви, – поморщился Фред. – Фи, как это… как это по-русски?.. банально!

– А чего же ты хочешь?

– Хочу только Сонечку. Милую Сонечку. Моего жестокого ангела.

«Вот и поговори с таким… Странный какой-то!»

– Фред, мне нужны деньги, – вздохнула Соня, опять прибегнув к своему любимому приему. Лучшая дипломатия – это никакой дипломатии.

– Много?

– Много.

– Я могу спросить – зачем?

– Лучше не надо.

Фред задумался.

– А как будешь возвращать долг? – подумав, спросил он.

– Пока не знаю.

– Вандерфул! – звонко щелкнул пальцами Фред.

– Ты согласен?

– На определенных условиях. Ты должна принять мое предложение руки и сердца. И уехать со мной.

В первый момент Соня страшно обрадовалась. Фред даст денег! Но в следующий момент она поскучнела… И словно в себя пришла. Образумилась. «Боже, что я делаю?! Совсем дурочка!» Новая мысль пришла ей в голову. И как она только раньше об этом не подумала?..

– Нет, – быстро произнесла Соня. – И… и давай забудем. Я передумала. Не надо мне твоих денег.

– Соня, Соня, Соня… Ты непостоянна, как ваша московская погода… – укоризненно произнес Фред. – Ты сама-то знаешь, чего хочешь?

«Знаю. Я хочу быть с Исой. Всегда. Всю жизнь. И больше мне ничего не надо…»

– Почему ты молчишь? О чем ты думаешь?

– Так… пустяки.

– Может быть, ты угостишь меня чаем? Где оно, ваше русское гостеприимство?

– Что? Чаю? Да, сейчас…

Соня ушла на кухню. Вернулась с подносом минут через десять.

– Вот, пожалуйста…

– Это что? Боже, кипяток! Пар идет… Прости, я неправильно выразился! – засмеялся Фред. – Я бы хотел холодного чаю… Я привык пить холодный чай.

Соня принесла из холодильника лед.

– Шукри-я.

– Что?

– Я говорю – спасибо, – ответил Фред, бросая лед в чай.

– На каком языке? Впрочем, не важно…

Фред отпил чай. Потом отставил чашку и взял Соню за руку:

– Ты даже не представляешь, дунья, сколько женщин у меня было…

– Пожалуйста, не надо, – покачала головой Соня.

– …нет, надо. Я сам с собой сейчас говорю, знаешь? О, сколько женщин у меня было… Я перестал различать их лица. Я думал, что мое сердце умерло. Но увидел тебя, Сонечка, и… – он безнадежно махнул рукой. В этот момент Соне его стало жалко.