Мания величия - Альберт Байкалов

– Ужинал неподалеку.

– А я предпочитаю питаться дома, – беря Вильцына под руку и увлекая следом за собой, полной грудью вздохнул Таксист.

Он был невысокого роста, щуплый и всегда носил шляпу, тени полей которой размывали детали лица. По виду ему было далеко за семьдесят, но выглядел он всегда бодро.

– Как настроение? – продолжал допытываться Таксист.

– Нормальное, – ответил Вильцын.

– У тебя все готово?

– Готов лететь в любую минуту, – кивнул Вильцын.

Говорил он это через силу. Ведь на самом деле до сих пор неясно, кого отправлять с Кораблевым.

– Ты же знаешь, что у меня везде глаза и уши? – тихо спросил Таксист.

– Конечно…

– Что за женщина у тебя в загородном доме?

– Сожительница человека, который возглавит команду.

– Кораблева?

Вильцына вновь обдало жаром. Он вдруг подумал, что Таксист в курсе происшедших на складах событий. Так оно и оказалось.

– А как ты смотришь на то, что я после всего заберу его к себе? – спросил он.

Вильцын даже поперхнулся:

– Зачем?

– Мне нужны талантливые люди.

– Вам мало меня?

– Ты старый, – на полном серьезе сказал Таксист. – Ладно, это была шутка. Я прекрасно знаю о твоем решении после всего всех потерять.

«Зачем же ты меня выдернул?» – Вильцын украдкой посмотрел на его профиль.

– Ты уверен, что все делаешь правильно? – спросил Таксист.

– Уверен, – кивнул Вильцын.

– Гарантируешь нужный вывод комиссии? – Он посмотрел на Вильцына.

– Никто не может дать стопроцентной гарантии, – растерялся Вильцын. – В конце концов, туда еще надо долететь. Почти восемнадцать часов со всеми посадками и дозаправками.

– Я знаю, сколько туда лететь, – с металлом в голосе сказал Таксист. – А еще я знаю, какие деньги вкладываются во все это предприятие. У тебя голову от количества нолей разорвет…

– Представляю, – попытался сгладить возникшую шероховатость Вильцын, но Таксист снова не дал ему договорить:

– Я уже потратил больше, чем заложено в бюджете этой Гвинеи…

– Не сомневаюсь, – кивнул Вильцын.

Он знал, что все шло в нужном русле, Таксист сделал отчисления во все инстанции, от которых хоть как-то зависел результат расследования аварии. От международного авиационного комитета до министров и служб Гвинеи.

– Джон очень обеспокоен, – сменил тему Таксист. – Если вдруг окажется, что самолет на самом деле дерьмо, то пострадает огромное количество людей. У меня уже есть сомнения в правильности моих действий. Может, следовало вложиться в «Евразавиа»?

– Я вам уже говорил, что, конечно, «Сарсар Эйч» далек от идеала, – торопливо заговорил Вильцын. – И наш авиапром на самом деле имеет серьезные заявки. Но сама схема этого проекта создана таким образом, что через нее перетекает значительно больше денег, чем это удастся сделать с другим типом самолета.

– Почему?

– Потому что это детище скорее мировых гигантов авиастроения, нежели России. Теперь независимо от того, хороший он или плохой, в него будут вкладывать деньги тот же американский «Боинг» и французский «Миграж». Почти треть оборудования Аэрбаса… А что станет, если правительство сделает ставки на машины «Евразавиа»? Все производится в России и на Украине. Поэтому сам проект в разы подешевеет. Вкладываясь в «Сарсар», американцы и европейцы вкладываются в свое будущее. По сути, они будут делать эту машину.

– Я вкладываю такие деньги, что ты дашь мне не сто, а триста процентов. – Таксист встал. – Мои аналитики просчитали все варианты дальнейшего развития событий и пришли к выводу, что группу, которая будет занята подменой контрольного оборудования, необходимо полностью обезличить.

– Как это? – Вильцына обдало жаром. Он с ходу понял, что имеет в виду Таксист. Нет, это не сложная работа. Вариант полностью обезличить команду и под другими именами, своим ходом отправить добираться в Папуа он рассматривал. В какой-то степени план частично претворен в жизнь. Фиктивные паспорта есть на всех, легенда заготовлена, равно как и реквизиты. Команду очень быстро можно превратить в туристов-экстремалов. Однако в этом случае само прибытие на остров сдвигалось. Причем существенно, тогда как самолет корпорации для перевозки этой группы уже был готов к вылету.

– Мои аналитики опасаются, что большое количество переброшенных сил и средств в страну покажется подозрительным. Ведь за этим событием пристально следят во всем мире. Мы не имеем права рисковать. Справишься? – В ожидании ответа Таксист уставился в глаза Вильцыну.

– Конечно, – кивнул он.

– Я верю в тебя. – Таксист неожиданно по-отечески положил ему на плечо руку…

«А что, если рискнуть? – воодушевленный порывом Таксиста, вдруг подумал Вильцын. – Вдруг все так и есть, как я думаю?»

– У тебя все? – Таксист убрал руку с плеча.

– Скажите, – все еще колеблясь, выдавил он из себя, – а я могу стать кандидатом в вашу организацию?

Некоторое время Таксист смотрел на него, словно не понял вопроса. Потом оглянулся по сторонам и, словно убедившись, что рядом никого нет, спросил:

– Какую?

– Я думаю, вы масон, – испытывая странное ощущение, что шагнул в пропасть, сказал Вильцын. – Ведь так? Ведь не может же быть…

Он хотел еще сказать, что не верит, будто на Таксисте замыкается вся власть. И что не бывает так, чтобы над человеком не стоял еще кто-то. А если и бывает, то этот кто-то не может вот так вот бродить по заснеженным улицам Москвы. Он обязательно принимает посвященных в каком-нибудь зале старинного замка… Но слова вмиг завязли в наполнившей голову вязкой субстанции страха.

– Когда все закончится, отдохните, – насмешливо сказал Таксист и сделал кому-то справа знак рукой. Вильцын невольно оглянулся, решив вдруг, что он подозвал убийцу. Однако увидел лишь приближающийся в темноте свет автомобильных фар.

Проводив взглядом отъехавший от тротуара джип Таксиста, Вильцын торопливо достал сотовый телефон и набрал номер Праздника.

– Слушаю вас, Эдуард Юрьевич, – сонным голосом ответила трубка.

– Срочно узнай у Кораблева адрес его друга. – Он потер лоб пальцем, пытаясь вспомнить его имя: – Тарас, кажется, зовут. Организуй в случае надобности за ним машину…

Был вечер, когда к «Боингу 777» авиакомпании «Philippine airlines» причалил телетрап манильского аэропорта «Ниной Акунино». Присосавшись к серебристому боку, он вдохнул в себя вместе с усталостью и ворчаньем пассажиров, вдоволь намаявшихся за восьмичасовой перелет из Дубаи.

– А еще сколько лететь? – спросил Тарас, плывший в шумной толпе набившихся в Дубаи филиппинцев.

– Долетим. – Матвей ободряюще подмигнул другу. – Прорвемся. Главное сейчас найти свои вещи. Здесь они имеют свойство пропадать.

Матвей разбудил Тараса звонком среди ночи и поставил перед фактом, что ему снова нужен компаньон для экстрима. А уже через час за ним приехала машина Вильцына. Матвей не понимал, что повлияло на бандита так резко изменить отношение к его предложению взять с собой Тараса. Так или иначе, но друг теперь рядом. С одной стороны, легче во всех отношениях. С другой – на Матвея ложится двойной груз ответственности. Ведь случись что, и он будет всю жизнь винить себя за то, что втянул этого человека в свое дело.

С Тарасом Нагорным он знаком уже почти два года. Матвей помогал одной женщине разыскать ушедшую в секту дочь. Как оказалось, когда он почти нашел поселение сектантов в глухих лесах на далеком Севере, она уже сумела бежать оттуда вместе со старостой, коим и оказался Тарас. Голубые глаза и светлые волосы делали этого крепко сложенного молодого мужчину похожим на былинного героя из сказки про Добрыню Никитича. Спустя совсем немного времени после их знакомства Матвею понадобился попутчик для поездки в Конго, где пропал самолет с российским экипажем. Он долго и безуспешно искал подходящего человека в Москве, пока неожиданно не вспомнил, что Тарас когда-то служил во французском легионе и знаком с Африкой. Так их дружба получила проверку в джунглях.

Стены телетрапа наконец раздвинулись, и Матвея втолкнули в некое подобие просторного тоннеля, упирающегося в никелированное ограждение. Поток пассажиров напирал на него подобно реке на плотину. В одном месте был небольшой проход, у которого стояли мужчина и женщина в полицейской униформе. Им совали под нос билеты и паспорта. Они в свою очередь передавали их сидевшей за столом девушке, которая ставила на них печать. Стоял невообразимый гвалт.

– Матрос, когда наш рейс? – раздался за спиной громкий голос Клона, самого маленького члена команды Матвея.

Щуплый паренек был назначен в команду перед самым отлетом вместо так и не оклемавшегося после удара головой о стену Пита. Нет, громила был в ясном уме и твердой памяти, но у него страшно кружилась голова и тошнило. Хотя Матвей не исключал, что бандит попросту симулировал.

– В десять пятнадцать местного, – морщась от шума, ответил ему Матвей и достал из нагрудного кармана паспорт. – Тебя за что Клоном прозвали, Шурик?