Каждый любит как умеет - Анна Малышева

Отец оказался дома. И судя по всему, он был вполне трезв.

– Что ж ты не спишь? – приветствовал он сына. – Скоро на работу, а ты все шляешься. Опять с этой… Как ее?

Андрей махнул рукой:

– Батя, у меня уже другая девушка. Ты ни черта не помнишь.

Он налил себе чаю, достал колбасы, нарезал бутербродов. Отец слонялся по кухне, мучительно откашливаясь. Было видно, что он хочет начать важный разговор и никак не решается. Андрей не выдержал:

– Ну что ты мелькаешь?! Сядь! Опять денег надо? Отец на миг присел на табурет, но тут же сорвался с места:

– Андрюха, только до десятого числа!

– А что будет десятого? Ты же не работаешь.

– Пенсия, – напомнил отец.

И в самом деле, отец получал мизерную пенсию по инвалидности. Инвалидность ему дали после той самой злополучной аварии, когда пришлось лишиться дачи. Андрей полез в карман, нащупывая бумажки помельче. Про доллары он успел забыть и неосторожно вывернул наружу подкладку. Мелькнули зеленовато-серые бумажки. Андрей быстро запихал их на место, но было поздно – отец заметил.

– Вам что – теперь зарплату в баксах выдают? – От удивления тот даже остановился. – А дома жрать нечего. Хоть бы купил чего-нибудь. Буржуй.

Андрей не обращал внимания на эти проповеди. Всех, у кого были хоть какие-то деньги, отец называл буржуями. Сын протянул ему бумажку в пятьдесят тысяч:

– На две бутылки тебе хватит. Закуска есть в холодильнике. Наверное, рассказываешь дружкам, какой я у тебя жадный?

Отец схватил деньги и судорожно повел колючим подбородком:

– Андрюх, я совсем забыл. Тебе дама звонила.

– Какая дама? – Андрей отложил бутерброд. – Как зовут? Ты спросил?

– Спрашивать имя – невежливо, – с достоинством ответил отец. – Приятный голос, очень деликатная. Просила, чтобы ты скорее ей перезвонил.

– Наташа? Лена?

Отец отмахнулся и ушел. Хлопнула входная дверь, щелкнул замок. Андрей понял, что не увидит родителя по меньшей мере сутки. Именно на такой срок тому хватало пятидесяти тысяч. Парень поужинал, включил телевизор. Достал из тайника деньги, полученные от Пяткова. Сосчитал. До двух тысяч не хватало трехсот долларов – их он успел поменять. Андрей прибавил к этому капиталу полученный сегодня гонорар и задумался. В сущности, он сейчас занимался тем, что предлагал Рамиль. Рамиля он обругал, чуть не поссорился со старым другом. «А может, я просто делиться не хотел? – издевался он сам над собой. – Прикарманил архив сыщика, морочу голову его клиентам, беру у них деньги… Вообще-то настоящий грабеж. Грабеж и мошенничество. Интересно, за это полагается статья? Ладно, клиенты что-то за свои бабки имеют. То, что и хотели. Но Олегу-то я за архив не платил! Мужика убили… А за что? Если бы искали архив – так нашли бы. Значит, за что-то другое. А этот архив никому не нужен. Он по праву – мой».

Он и сам не замечал, как постепенно успокаивался. Смириться можно с чем угодно. Это Андрей хорошо знал.

Особенно часто надо смиряться, когда нет денег. А теперь у него были деньги! Не бог весть сколько, но зато свои. Он пересчитал долларовые купюры и тщательно упрятал их в тайник.

Спать ему расхотелось. Оставшееся до работы время он посвятил дальнейшей разборке архива. Это занятие его увлекло. Труднее всего было разобрать, к какому расследованию относятся те или иные бумаги. В некоторых не значилось ни имени, на фамилии заказчика. Такие сомнительные документы Андрей откладывал в сторону. И мало-помалу куча бумаг начинала приобретать более цивильный вид. Андрей уже мог точно назвать около семи клиентов мертвого сыщика. Из этих семи – шесть были женщины. Их дела касались, конечно, мужчин. Они выслеживали мужей, женихов, бывших мужей, даже детей. Его особенно удивил один случай. Мать некоего юноши очень желала узнать, с кем сын проводит свободное время. Судя по собранным материалам, у сына была нетрадиционная сексуальная ориентация. В основном он встречался с состоятельными мужчинами значительно старше себя. Андрей выкопал несколько фотографий – объект слежки в ресторане, в машине, в ночном клубе. И ни одной девушки рядом. Но удивляло не это. На полях этого любопытного донесения он увидел карандашную надпись, сделанную, видимо, Олегом. Надпись гласила: «Мамаше про мужиков неинтересно, боится девчонок, боится, что сын женится. За инф. о девушке даст тысячу (обещала)».

Он посмеялся над странной мамашей и принялся рассматривать разрозненные фотографии. Их было множество. На некоторых снимках с оборота были карандашные подписи – фамилии, имена, даты. Андрей пытался понять, что к чему, но удавалось с трудом. Для этого надо было куда подробней изучить архив. Его внимание привлекла одна фотография, никак не подписанная. На снимке был уголок какого-то ресторана или кафе. Столик на двоих. За столом – мужчина и женщина. Мужчина одет в строгий темный костюм, при галстуке. Он наклонился к партнерше и приоткрыл рот – видно, что-то говорит. Женщина в это время поправляет свалившуюся бретельку сильно декольтированного платья. Она вышла очень хорошо. Андрей рассматривал ее странное, темное лицо, живые черные глаза, волну спутанных смоляных волос… «Жаль, что снимок не подписан, – подумал он. – Какая-нибудь ревнивая жена отдала бы за этот клочок бумаги хорошие деньги… Да что это я?!» Он встрепенулся. Осмотрел разбросанные на полу бумаги, и ему вдруг стало жутко.

«Ты можешь пользоваться архивом сыщика, но сам ты – не сыщик! – сказал он себе. – Не лезь, куда не просят. Если случится совпадение – тебе позвонит клиент, о котором ты что-то знаешь – тогда и будешь подбирать для него бумаги. Но сейчас это не имеет смысла. Может, эти люди не хотят иметь с Олегом никаких дел. Может, эти дела давно закончены». Он принялся складывать бумаги. Запихивая их в ящик своего письменного стола, Андрей случайно помял фотографию, лежавшую сверху. Выдернул снимок из ящика и разглядел. Хотел сунуть его обратно…

Рука остановилась сама. Местность, изображенная на снимке, была ему знакома. Он увидел ночной проспект, край железной ограды, вывеску магазина… «Да это же наша стоянка! – Он поднес фотографию к лампе. – Наша стоянка, а домик просто не попал в кадр… Что за черт? Тут в углу машина и какой-то тип…» Видно, снимок был не слишком удачный. Конечно, сыщик снимал вовсе не ночной московский пейзаж, а определенного человека. И этот человек вышел плохо. На снимке он как раз садился в машину. В салоне горел свет, но человек как раз отвернулся, и лицо не получилось. Одно можно было сказать точно – это мужчина. Мужчина в светлом свитере и темных брюках.

Андрей взглянул на часы. Ему давно надо было выйти из дому. Он немного замешкался над ящиком. Теперь он ругал себя – может, и раньше видел этот снимок, может, были и другие в том же роде… А он не обращал внимания. В конце концов, он сунул фотографию в карман, схватил ключи и выбежал на лестницу.