Роман с мужем (СИ) - Полунина Яна

Но, ненаглядный, ты ее вообще на место собираешься ставить? Надеюсь, что сегодняшний звонок будет колокольным звоном по ней! Иначе я за себя не отвечаю!

— Я работаю с Димой…

Ага, не с вашим мужем, а с Димой. Как панибратски!

— И? Он что-то забыл? Его телефон недоступен? Дорогой, что с твоим телефоном?

А глазами я спрашивала: «Какого хрена эта барышня посмела мне звонить, ты не знаешь?»

Дима протянул руку:

— Давай я разберусь.

Я пожала плечами и головой кивнула в сторону телефона, мол, говори. Но не успел супруг открыть рот, как девушка огорошила:

— Он вас не любит, а любит меня! Вы для него как петля на шее! Вы, и ваши спиногрызы!

Я чуть телефон не выронила от возмущения. Подавилась воздухом, набрала полную грудь снова и переспросила:

— Что ты только что сказала?

— Ты еще и глухая! — нервно засмеялась она. — Говорю, что он тебя не лю-бит! И детей твоих!

Тут муж вырвал телефон и сказал:

— Вика, ты перешла все границы. Сейчас же извинись и забери свои слова обратно.

Девушка молчала. Через секунду послышались всхлипы.

— Дима, как ты можешь мне такое говорить после всего, что было между нами?

Было? Я выразительно посмотрела на мужа все еще надеясь, что он мне объяснит все, хотя внутри уже все горело. Нет! Пригорало!

— Что было? Ты мне проходу не даешь! Я тебе уже говорил не раз, что у меня есть семья. Хватит так себя вести, имей самоуважение. И извинись перед моей женой. А моих детей я никому не позволю называть спиногрызами. Готовься о переводе в другой филиал, я уж постараюсь, чтобы ты там точно оказалась.

— Я? Проходу? Как ты можешь так нагло врать после всего, что было?

— Ничего не было! — уверенно отрезал Дима. — И моя жена ждет твоих извинений!

Блонди кинула трубку, раздались короткие гудки.

А у меня внутри будто все перевернули вверх дном — до того нехорошо стало.

Глава 51

ГЛАВА 51

— Надь, это не то, что ты думаешь!

Ну прямо классика! Это фраза — как флаг виновности для меня. Но, с другой стороны, что сказать еще в таких ситуациях?

Надя, только сдержись! Ты столько всего прошла, столько преодолела, так прокачалась, ты не можешь сейчас психануть.

Но и слова выдавит из себя не могла. Вернее — ни слова цензурного. То, что каруселью крутилось сейчас в голосе — это прямой в путь к огромной ссоре.

Так хотелось обвинить Диму в том, что он сам все это допустил. Так хотелось кричать, что он посмел смотреть на сторону, что я видела его взгляды на блонди, когда приходила. Так хотелось пнуть его как следует за то, что только сейчас понял, какие последствия могло понести его позволительное отношение к заигрываниям этой девы.

Ведь если бы сейчас я — прошлая я — столкнулась со всей этой историей, то не медля не секунды подала бы на развод. Даже не стала бы разбираться что и как, полностью уверенная в кабелином настрое мужа.

Но сейчас я благодаря Ване видела все немного под другим углом, была готова к нападкам и не дала коварной охотнице разбить нашу семью.

Но как же обидно, черт возьми, что я не секунды не посмотрела на сторону, погруженная по уши в детей, в семью и заботы, а он, так «упахиваясь» на работе, мог позволить себе от скуки заинтересоваться другой.

Как же это больно!

Я потерла переносицу, плотно сжимая губы.

Молчи, Надя, молчи. Потом порешь, сожжешь хоть весь гардероб мужа, закидаешь ритуальными яйцами мести.

— Надь, — Дима обнял меня за плечи, а я сжала руки в кулаки, только чтобы не поддаться порыву и не скинуть его руки. — Прости за этот звонок. Она больше тебя не побеспокоит.

Я прикусила язык. Так хотелось крикнуть: Больше ничего не хочешь сказать?

Но я понимала, что на этом не остановлюсь! Меня унесет в далекие дали! Так что я продолжала молчать.

— Надь, но скажи хоть что-нибудь, не пугай меня… — Дима переживал. Он знал, что если я замолкаю — вот это точно плохо.

Обнял меня еще крепче, так, будто я могла испариться, как утренняя роса.

— Она мне никто. Правда. Я должен был раньше с ней разобраться, жалел все…

А меня не жалко? Почему мы боимся принести боль совершенно посторонним людям, истязая своих близких?

Но все это я говорила про себя — ни слова вслух.

— Ну скажи хоть слово, Надь.

Не могу. Иначе разругаемся или я умчуть просто. Еще одно давление на меня и я лопну, как воздушный шарик.

Дима поцеловал меня в макушку, крепко сжимая в руках.

— Прости за это. Между нами правда ничего не было. Просто знай это. С остальным я разберусь.

Блин, запоздавший супермен!

Я задрала голову, чтобы не расплакаться. А потом поняла, что не могу больше ни секунды находиться в квартире.

Молча откинула руки, бросилась в коридор, впрыгнула в босоножки и вылетела из квартиры, захватив только телефон.

— Надя! Ты куда?! — крикнул вслед Дима, сначала бросившись за мной, а потом когда понял, что дома дети одни, затормозил и заорал: — Я же не могу бросить детей.

— Вот и не бросай. Мне нужно побыть одной! — выдавила я, сбегая с лестницы.

Ваня, возьми трубку! Спаси мою душу!

Глава 52

ГЛАВА 52

— Да? — раздался голос гуру любви, и меня прорвало, как плотину.

Я рыдала так, словно копила годы обиды. Вылила столько слез, словно из меня лились все реки мира. Я не могла произнести ни слова, объяснить, я просто рыдала навзрыд, не в силах остановиться.

— Все хорошо. Поплачь, Надя, поплачь, — говорил Ваня, слушая меня. — Ты большая молодец! Уверен, что ты сделала все, что возможно и даже больше. А теперь просто пореви как следует!

Люди оборачивались на меня на улицах, но мне было все равно. Пустынный дворик сотрясался от моих рыданий так, что даже домохозяйки перестали стучать ложками на своих уютных кухнях и сочувственно смотрели на меня через окна, будто понимали мою боль. Будто разделяли женскую долю.

Мужчины попрятались с балконов — не терпели женских слез, громко хлопнув дверцами балконов. Даже бродячий пес, что поначалу замер рядом со мной, вильнул хвостом, прижал уши к голове и трусливо убежал.

Ване не спрашивал ни слова. Он просто говорил: о том, что я великолепно справилась с задачами, о том, что я одна из его лучших учениц, о том, что даже рыдая, мой голос прекрасен.

Я слышала, что он в движении. Вот хлопнула дверца машины, вот завелся двигатель. Наверное, я отвлекаю гуру любви от какой-то клиентки но вот сейчас мне было нужно, чтобы просто кто-то выслушал мои рыдания.

Когда громкие всхлипы перешли в тихие, в трубке раздалось:

— Тяжелые дни заканчиваются, после них наступает рассвет. Он бывает разный, Надь, но это уже другой день, новый! Сейчас тебе кажется, что ты больше не выдержишь, что надорвешься, но если ты посмотришь назад, то поймешь, что ты прошла испытания куда как сложнее и справилась, не проронив ни слезинки. Просто сейчас накопилось, ты словно взболтанная бутылка шампанского — обязательно должна рвануть. И сейчас твои эмоции — словно пузырьки углеводорода, выплеснутся из сосуда и буря внутри уляжется.

Телефон постоянно разрывался параллельным звонком от Димы. Сыпались сообщения, которые я даже не открывала. Я не хотела сейчас его видеть или слышать.

Мне позорно хотелось не быть взболтанной бутылкой шампанского, а пригубить его из горла. Напиться до беспамятства, забыть, кто я такая и что испытала.

Всегда считала людей, что заливают слабости алкоголем личностями, склонными оправдывать пороки обстоятельствами. Оказалось, просто у каждого есть свой предел. Мой — вот здесь. Я его сейчас хорошо чувствую, стою на его краю, балансирую над бездной самоуничтожения.

И тут на лавку рядом кто-то сел. На плечо опустилась рука, и кто-то просто прижал меня к себе. В руках оказалась бутылка горячительного, которого я тут же опрокинула в себя прямо из горла с закрытыми глазами.

Рука крепче прижала меня к себе, и в нос ударил знакомый запах.