Пленённая мечтой - Жанэт Квин-Харкин

— Конечно, — Грейс была потрясена. — Мы поженимся сразу, как только сможем. Он собирается работать за десятерых, чтобы только дела этой вашей авиакомпании сдвинулись с мертвой точки, а я останусь в Кэрнсе и найду работу…

— Работу? Какую еще работу?

— Любую, какую удастся разыскать. В больнице, если есть свободное место. Если нет — все, что сумею найти.

— Но ты ведь не можешь работать простой продавщицей в магазине, Грейс! Что подумали бы твои родители?

— У моих родителей нет денег, чтобы выслать мне, поэтому они должны быть рады, что я сама зарабатываю себе на хлеб и масло, — сказала Грейс.

— Но это неприлично.

— Меня не интересует, что прилично, а что неприлично, — отпарировала Грейс. — Это Австралия, а не Англия, и здесь всем все равно, кто ты — герцог или нищий. Единственное, что важно — так это то, что Брюс и я хотим пожениться, и я готова на все, только чтобы ускорить это.

Он опустил голову, помешивая чай.

— Мне, правда, очень жаль, Фредди, — сказала она. — Ни один из нас не хотел причинить тебе боль. Ты прекрасный человек и хороший друг. Этот просто… произошло.

Фредди пожал плечами.

— Мне, наверное, следует радоваться, что ты поняла это сейчас, а не после нашей свадьбы, — сказал он. — Возможно, мне не следовало разрешать тебе приезжать сюда. — Он взглянул на нее и слабо улыбнулся. — Он — нецивилизованный дикарь, и я просто не знаю, что ты в нем нашла, — произнес он наконец.

— Но ты мне пожелаешь счастья?

— Я желаю тебе счастья.

Его рука скользнула по мрамору и накрыла ее пальцы.

— Я только надеюсь, что ты понимаешь, что тебя ожидает.

К концу недели ящики с деталями самолета прошли таможню, и их погрузили на поезд, идущий в Таунсвилл, откуда их должны были отправить другим поездом в Клонкарри. Фредди собирался сопровождать их, чтобы не произошло ничего непредвиденного, а Брюс должен был поехать более коротким путем прямо в Клонкарри и все там приготовить.

Грейс была немного даже рада, что они уезжают. Когда они встречались, всякий раз в их отношениях чувствовалась напряженность, так что они вели себя с подчеркнутой вежливостью малознакомых людей. Грейс видела, что Фредди обижен, а она и Брюс испытывали вину перед ним за то, что предали своего друга. Грейс к тому же глубоко сожалела, что распалась их такая хорошая дружба.

Она переехала из дорогого отеля в маленький пансион на окраине города. Это был приятный деревянный трехэтажный дом под крутой красной крышей с садом, в котором росли пальмы и бугенвиллия и раздавались резкие крики ручного какаду. Владелица пансиона, миссис Хотчкисс, приехала на север из Мельбурна с мужем во время расцвета горного дела. Когда ее муж погиб при аварии в шахте, она и открыла пансион. Она казалась довольно приятной и культурной женщиной, и Грейс как-то спросила ее, почему она не уехала обратно в Мельбурн. Женщина с улыбкой покачала головой.

— Знаете, моя милая, вы еще не поняли одну простую вещь — никогда нельзя возвращаться назад.

В ночь накануне отъезда Фредди и Брюса Грейс лежала в кровати в своей маленькой комнате под самой крышей, смотря, как качаются ветви пальм в свете уличных фонарей, и чувствуя, как тугой комок волнения все сильнее сжимается в ней. Скоро она останется совсем одна в чужом городе, в чужой стране. Что, если ей не удастся найти работу? А вдруг Брюсу и Фредди не удастся наладить работу компании? А вдруг…

Она решительно одернула себя, напомнив о единственной альтернативе: вернуться первым же пароходом домой в Англию.

Нет, никогда! Там она будет совсем одна, так одинока, и, что еще хуже, лишится тех надежд, которые ей подарила эта чужая земля.

И приняв это решение, она закрыла глаза и постаралась расслабиться, ощущая нежный аромат цветов, слушая стрекот сверчков и крики древесных лягушек, доносившиеся из открытого окна. Она почти заснула, когда ее разбудил какой-то шум. Моментально насторожившись, она открыла глаза и увидела, как кто-то ходит по ее комнате. Прежде, чем она успела вскрикнуть, незнакомец подошел к ее кровати, и большая рука зажала ей рот.

— Все в порядке. Это я, — прошептал Брюс из темноты.

— Ты до смерти напугал меня, — с трудом переведя дыхание, сказала Грейс. Сердце ее учащенно забилось. — Что ты здесь делаешь?

— Не мог же я уехать, не попрощавшись с тобой как следует, — сказал он. — А завтра с нами будет Фредди.

— Но Брюс, ты не можешь просто так вламываться ко мне в комнату среди ночи! Что подумают люди?

— Мне абсолютно наплевать на то, что они подумают, — сказал он. Взяв ее за подбородок, он притянул ее лицо к себе. — Ну, поцелуйте же нас.

Она почувствовала запах спиртного.

— Ты пьян!

— Конечно, пьян, — хохотнул он. — Не думаешь ли ты, что я мог залезть по этому чертовому плющу в трезвом виде?

— Ты взобрался по наружной стене дома? Но это же три этажа! Ты просто с ума сошел!

— Я бы на Эверест забрался, только чтобы быть рядом с тобой, — сказал он. — Там, в буше, мне будет так одиноко…

— Но с тобой будет Фредди.

— Да, но Фредди не так приятно целовать, — сказал он, прижимаясь к ее губам. Ей не очень понравился привкус вина на его губах, но прикосновение его рук, ощущаемое через тонкую ткань ее ночной сорочки, взволновало ее.

— Брюс, не надо. Нас могут услышать, — слабо попыталась было противиться она, борясь с охватывающим ее желанием, но он уже раздевался.

— Мы не будем шуметь, — сказал он шепотом.

В полутьме она увидела его обнаженную мускулистую фигуру. Он снял с нее ее ночную сорочку и прикоснулся губами к ее груди, сгорая от нетерпения. Ощущение его обнаженного тела рядом с нею зачаровывало ее, лишало самообладания, но она старалась держать себя в руках, боясь, что их услышат. Но его безумные ласки доставляли ей такое наслаждение, что она потеряла контроль над собой, и страсть заставила ее обо всем забыть.

Наконец они успокоились и лежали в объятиях друг друга, стараясь перевести дыхание.

— Мне всего этого будет так не хватать, — сказал Брюс.

— Тебе придется быть терпеливым и много работать, чтобы мы могли пожениться. И начинай думать о других вещах, — сказала Грейс строгим голосом. — Я, не должна была впускать тебя сюда сегодня. Я должна была сразу же заставить тебя убраться тем же путем, каким ты пришел.

— Говори, говори, — прошептал он. — Ты так же хотела этого, как и я. Ты и сама очень большая проказница. Когда мы поженимся, нам придется купить огромную кровать, мягчайшую перину и…

— Я начинаю думать, что все твои мысли движутся только в одном направлении, — прервала его она.