Английские эротические новеллы - Алекс Новиков

Лишь один взгляд подарила ему Эвелина перед началом сражения, но, по мнению Гилфорда, он стоил того, чтобы за него умереть. Сэра Гилфорда Уэста поражала красота лица беременной Эвелины, смеющиеся карие глаза, ямочки на слегка одутловатых щечках, полные чувствительные губки-бантики, точеный подбородок и непослушные густые длинные волосы, огромные глаза, слегка курносый носик. Сейчас, разгоряченная схваткой, она была прекрасна, как Хельга, легендарная женщина викинг, водившая соплеменников грабить поселения на берегу туманного Альбиона триста лет назад и не считавшая беременность поводом отложить набег.

«Глаза, затененные густой бахромой шелковистых ресниц, — думал сэр Гилфорд, — так прекрасны, что будь я не воином, а менестрелем, сочинил бы балладу, сравнив их с вечерней звездой, сверкающей из-за переплетающихся ветвей жасмина… Впрочем, сейчас не время для баллад! Я отстою замок, клянусь пречистой девой!»

Осаждающие пронзительно затрубили в рог, а со стен ответили трубы, давая понять барону и его людям, что леди Эвелина и ее люди не собираются сдаваться.

Шум усиливался яростными криками осаждающих и осажденных.

— Я отдам тебя своим солдатам! — кричал Джон Хаунтен, увидев на башне Эвелину.

Первая яростная атака встретила отчаянный отпор со стороны осажденных. Стрелы длиной в целый ярд искали свою добычу. Стрелкам на стенах было легче: их прикрывали бойницы, однако враги не были новичками, и в самом скором времени трое защитников были убиты и несколько человек ранены.

Но стрелки из гарнизона доказали, что не зря получают жалованье и пьют крепкий эль. Упорство обороняющихся солдат сравнялось по силе с яростью нападавших. Вот уже шестеро негодяев валялись на мосту, корчась в предсмертной агонии. Один, прикрываясь щитом, отползал назад.

— Не уйдет! — Эвелина натянула тетиву арбалета и пустила стрелу.

— У тебя твердая рука, — улыбнулся сэр Гилфорд, оценивая выстрел, — попала прямо в голову! Ишь, гад дернулся и затих! Да примет апостол Петр его грешную душу!

На беспрерывно сыпавшиеся стрелы защитники отвечали выстрелами из арбалетов. Осаждающие, не ожидавшие такого яростного сопротивления несли потери большие, чем осажденные. Свист метательных снарядов сопровождался громкими возгласами, отмечавшими всякую значительную потерю или удачу с той или другой стороны.

Барон повел передовой отряд к воротам замка. Прикрываясь деревянными щитами, нападающие принялись рубить решетку топорами.

— Помоги нам, святой Георгий! — воскликнул Гилфорд. — Отпусти нам, боже, горе кровопролития!

Сэр негодяй, не достоин того, чтобы с ним драться по правилам. Напасть на замок женщины, воспользовавшись отсутствием законного хозяина! Это ставит его вне законов рыцарства! Где мой верный самострел?

— Сейчас я его! — Эвелина натянула арбалет, но выстрел оказался неудачным: стрела отскочила от шлема, не причинив барону никакого вреда.

— Крепкие испанские доспехи! — Леди по-мужски выругалась.

— Однако! — Доблестный рыцарь, натягивающий тетиву, преобразился. — Леди, вам надо меньше общаться с грубыми лучниками!

Казалось, он слился в одно целое со страшным метательным инструментом. Короткая стрела с трехгранным наконечником казалась птицей, ждущей свою жертву!

Щелчок, свист, и вопли в стане нападающих показали: выстрел достиг цели. Предводитель нападающих упал с лошади. Стрела угодила ему точно в щель забрала.

— Упокой Господь его душу, — рыцарь перекрестился. — Аминь!

«Сегодня не самый плохой день! — Инкуб опоздал к началу сражения, но успел прибрать в Ад грешную душу негодяя. — А этой парочкой я еще займусь!»

Тут же стрела, пущенная ловким лучником задела рыцаря по лицу.

— Ты спас наш замок и меня! — Перевязывая страшную рану, Эвелина подарила верному рыцарю еще один взгляд, на этот раз в нем было нечто большее, чем благодарность.

— Простите, госпожа, — Гилфорд не считал, что вместе с гибелью вожака битва выиграна, — сейчас не время! Только знайте, старая цыганка нагадала, что всякого, кто будет питать привязанность ко мне, ждет несчастье. Я велел повесить старуху, но заклятие действует.[47]

Смолу, лейте им на голову смолу!

Приказ Гилфорда был тут же исполнен: чаны опрокинулись, и адская смесь потекла на осаждавших. Тут же двое крестьян, упали, пронзенные стрелами.

Последняя атака захлебнулась. Замок был спасен.

Минуты серьезной опасности нередко совпадают с минутами сердечной откровенности. Душевное волнение заставило хозяйку замка забыть об осторожности, и она, против воли обнаруживала такие чувства, которые старалась скрывать, если не в силах вовсе их подавить.

— Нет, — Эвелина поцеловала верного рыцаря, не считая свой поступок грехом и изменой, — цыганка была неправа! Твоя слабость и печаль, сэр рыцарь, заставляют тебя неправильно толковать волю провидения. — Ты будешь счастлив!

«Какое же мне счастье без тебя? — думал сэр Гилфорд. — Да, я постоял за свою рыцарскую честь и показал, что достоин славы, а получил по большому счету один поцелуй, но этот поцелуй стоит всех сокровищ мира!»

К сожалению, потрясение не прошло просто так: первые роды были очень тяжелыми, и новорожденный умер, не прожив и недели. Месяц леди Эвелина не вставала с постели, а потом постепенно пришла в себя.

Почта в те времена работала очень плохо, и послание от жены муж получил с опозданием на полгода.

«Да будет с тобою господь, почтеннейший лорд, и да охранит тебя его святая сила. Как только ты покинул нас, сэр Джон Хаунтен собрал вокруг себя разбойников и всякий сброд, чтобы захватить замок и все что в нем находится! Врагов было великое множество: многие наши фермеры-арендаторы погибли или полностью разорены. Потом, разграбив деревни, они окружили твой замок и целых два дня держали нас в осаде, стреляя по замку. Однако сэр Гилфорд Уэст мужественно защищал замок, и убил метким выстрелом сэра Джона Хаунтена и освободил нас от шайки негодяев, за что и возносим хвалу всем святым, в особенности же преподобному Мартину, в чей праздник это произошло. Да хранят тебя все святые угодники! Леди Эвелина, твоя верная жена, пребывает в добром здравии».

Письмо о том, как леди Эвелина обороняла замок, попало в руки мужа накануне кровавой битвы.

«Мой лучший друг предал меня, и заплатил за это жизнью!» — рыцарь махал мечом, разя врага направо и налево до тех пор, пока не подучил удар копьем в бедро. Слава богу, старый верный друг рыцарь Мартин не дал врагам добить его.

— Хватит! — Лорд Оливер Хаксли вполне резонно рассудил, что долг его выполнен, и настала пора возвращаться домой.