Все, что от нас останется - Анастасия Тей

Кислород в легких сменился удушающим углекислым. И незаметно вцепившись руками в свои бедра, я заставила себя взять эмоции под контроль.

Впервые я услышала эту фразу от отца на свой выпускной вечер…

В тот день никто не пригласил меня на выпускной вечер. И я единственная должна была пойти на этот праздник совсем одна. Без пары!

В школе меня никогда не любили. Мое нежелание мириться с «правилами» школы, что когда-то выстроили богатенькие девчонки. И вечное не умение держать язык за зубами в свое время оставили меня без друзей. И в тот вечер я как никогда из-за этого комплексовала.

Стоя у зеркала, я смотрела на свое отражение уже на протяжении десяти минут. И чем ближе подходило время к выходу, тем желание разорвать на себе платье за круглую сумму денег, становилось все больше. Слезы грозились вот-вот хлынуть из глаз черными дорожками. И даже привычно завитые кудри казались мне совсем не красивыми.

— Ну что, принцесса, готова идти? — отец подкрался сзади, но отражение зеркала выдало его раньше, чем он успел меня напугать.

— Пап, я, наверное, не пойду, — пропищала я, нервно теребя край алого платья.

— Тааак, а ну посмотри на меня! — подключив к своему голосу боевые нотки, отец быстро развернул меня за плечи к себе лицом.

А я окончательно расклеилась.

— Пап, правда…

— Агата, ты должна прийти туда и заставить их всех слюной давиться! И ты это можешь.

Но я уже вылезла из туфель из-за чего наша разница в росте стала заметна еще сильнее.

— У меня даже пары нет… Представь как я буду себя чувствовать…

Но даже этот важный факт не выбил из отца весь запал.

— Агата, — теплые и большие ладони опустились на щеки, заставляя меня взглянуть в родные глаза. — Запомни, Милая… Даже если ты в чем-то не уверена, веди себя так будто ты во всем лучшая, и поверь, ты даже не заметишь как такой станешь.

— Вы в порядке? — спросил босс и не заметить мою растерянность было невозможно.

— Д-да. Я в порядке.

Но на самом деле сейчас мне понадобилось времени во всю дорогу для того, чтобы прийти в себя…

Потому что слишком сложно давались те моменты, когда в воспоминания меня возвращал именно тот, кто все это однажды забрал…

Под колесами послышался звук камней, что казалось хрустели под шинами. Машина вывернула на территорию какого-то здания и если честно я была уверена в том, что живых людей в подобном месте можно было не искать.

Серая трехэтажка без окон и наполовину отсутствующей крышей, заставила мурашки поднять невидимые волоски дыбом.

Я не знала зачем именно боссу понадобилось подобной «красоты» здание, но почему-то ответ напрашивался сам собой. И казалось я уже стала свидетелем чего-то страшного.

— Агата, — голос Станислава Олеговича заставил мысли остановиться. — Сиди в машине, ты поняла?

И взгляд замер все на том же черном пистолете, что босс умело запихнул за спину под черную ткань пиджака.

О, господи… Он что кого-то убивать собрался?!

— Зачем вам оружие? — и я знала что мне нужно остановить панику. Предотвратить ее, пока мой босс сам не начал паниковать, но я не могла.

Он хочет убить кого-то. А что, если это ни в чем не повинный человек… Нельзя просто убивать людей, черт возьми, когда тебе вздумается!

— Успокойся, оружие нужно мне лишь для безопасности. Я не собираюсь им пользоваться. Как тогда в казино, помнишь? — нервно облизнув пересохшие губы, босс осторожно попытался поднять мои глаза на себя, опустив ладони на напряженные скулы.

И я посмотрела на него. Заглянула в зеленые глаза, пытаясь отыскать там правду.

— Хорошо, — соглашаясь, закивала.

— Обещай мне, что не выйдешь из машины. Обещай, Агата, — казалось без этого подтверждения он просто никуда не уйдет.

А я уже устроила с ним немую борьбу взглядами, надеясь на то, что хотя бы это поможет мне его переубедить. Но по выражению серьезного лица я видела — все бес толку.

— Ладно, я обещаю, что останусь в машине, — смирилась я со своей участью.

— Хорошо, — словно только вот сейчас успокоившись выдохнул босс, и сильнее сжав мои скулы, он притянул меня ближе к себе.

Его губы, что всегда были натерты перцем, замерли на моем лбу, а я перестала дышать. Морщинки разгладились, превращаясь теперь уже в невидимые. И только я прикрыла глаза, как он от меня отдалился.

И ушел… Он слишком быстро захлопнул пассажирскую дверь. Еще до того, как я распахнула глаза обратно.

И после его ухода, состояние потерянности почему-то никуда не делось. Оно не попало ни через минуту, ни через десять его отсутствия.

Два раза я уже опускала стекло, в надежде услышать хоть что-то, но либо они говорили слишком тихо, либо их слова просто до меня не долетали. Из-за чего любопытство внутри меня становилось все больше.

Что, если там уже есть компромат на моего босса?! Что если я смогу решить за пару минут то, что без этого растянется еще на недели?!

Сейчас есть шанс, а где гарантии того, что дальше все так же пойдет гладко, как и эти дни?!

К черту!

Быстро схватилась за ручку, стараясь как можно тише выбираться из машины, и мысленно уже проклинала себя и своего босса, из-за которого я на все это подписалась.

Вход был всего один и я все так же на цыпочках побежала к железной двери, через которую и зашел Станислав Олегович с четырьмя парнями.

Быстро прошмыгнула внутрь, благодаря всевышнего за то, что чертова железяка противно не скрипнула.

Руки тряслись словно в каком-то приступе, а я не в силах выпрямить спину и взглянуть сквозь небольшое бетонное ограждение, уже потянула дрожащие руки в карман.

— Подписывай! — зарычал Станислав Олегович и этот крик прошелся эхом по всем стенам заброшенного здания, заставляя внутренности заледенеть.

И я скрючилась еще сильнее за небольшим ограждением, переживая за то, что любой элемент одежды может выдать меня.

— О, господи, — пищала я себе под нос, пытаясь дрожащей рукой разблокировать мобильник и отыскать камеру.

Было страшно выпрямлять спину. Было страшно осознавать, что там, в нескольких метрах от меня происходит что-то ужасное. Я чувствовала это всем нутром. Даже по собственному дыханию, что на выдохе превращалось в густой дым. И это было жутко странно, потому что температура на улице не была настолько холодной для того, чтобы появился пар.

Чей-то жалобный писк и моя нижняя губа в ужасе затряслась. Секунда. Всего секунда пробирающего все тело животного ужаса и я все-таки открыла камеру, посильнее хватаясь за