Грани миров - Галина Тер-Микаэлян

– Заблудился? Но почему же на повороте не было указателей?

– Кому придет в голову свернуть с широкой дороги, где асфальт, на узкую тропу? Наши мужчины сами расчистили этот путь от моста до главной трассы, чтобы можно было везти товар в объезд. Через горы, конечно, ближе, но грузовик по скалам не проедет. Никто кроме нас тут не ездит, потому и Садык не ожидал вас встретить – растерялся, наверное, не успел затормозить.

Вздрогнув, Сергей закрыл глаза и мысленно вернулся к тому мгновению, когда тяжелый трейлер, вынырнув из-за поворота, помчался навстречу их автобусу.

– Садык не мог затормозить, мы были слишком близко, – сказал он, проглотив вставший в горле ком, – но он мог ехать прямо – трейлер смял бы автобус, как игрушку, и вряд ли сам получил бы серьезные повреждения. Во всяком случае, ваши Садык и Наби, скорей всего, остались бы живы. Садык же попытался спасти людей в автобусе и свернул в пропасть.

– Мы не знали этого, – сказала она, слегка наклонив голову, – Айгази будет счастлива – ее Садык поступил как мужчина!

– Счастлива? Но люди все равно погибли, – в голосе Сергея прозвучала горечь, – стоило ли им идти на эту жертву?

Лицо женщины стало суровым и торжественным.

– Молчи, – сказала она, – они погибли не зря, они спасли тебя, Ирину с Прокопом, мальчика Юру и грудного ребенка.

– Да, вы правы, простите, я сам не знаю, что говорю.

– Тебе нужны крепкий сон, хорошая еда и беседа с умным человеком – тогда сила и разум быстро к тебе вернутся. Ирина рассказала, что ты ученый, занимаешься микробами. Мой муж Рустэм тоже умный человек – он долго учился, и много повидал в своей жизни. Когда он вернется, вы найдете, о чем поговорить. Можешь встать, но много пока не ходи, а то закружится голова.

Сказав это, она поднялась, набросила на плечи темный платок и вышла. Сразу же после ее ухода в комнате появилась девочка лет двенадцати-тринадцати и поставила на стол тарелку с лавашем и глубокую миску, над которой поднимался пар. Запах приправ внезапно пробудил у Сергея мучительное чувство голода, но вид кусочков теста, плававших в жиру, заставил его поморщиться – конечно, это был не «первый стол» и даже не «пятый». Однако голод не тетка, поэтому он осторожно подцепил кончиком ложки белый шарик, положил его в рот и почувствовал вкус мяса.

– Это хинкали, – застенчиво пояснила девочка, – старая тетя Айше говорит, что души тех, кто ожидает погребения, больше всего любят запах хинкали. Поэтому пока тело моего брата Наби не упокоится в земле, во всех домах моего отца на столе будет каждый день стоять хинкали. Может быть, Наби сейчас сидит за этим столом, – она с таким убежденным видом указала на стул напротив Сергея, что он вздрогнул и поперхнулся.

– Гм, однако! И сколько же у твоего отца домов?

– Четыре, – она, кажется, немного удивилась его вопросу, – ведь каждая жена должна иметь свой дом, разве нет?

– Да, конечно, это резонно, ничего не скажешь.

Девочка убежала, и тут же вернулась, поставив перед ним маленький кувшинчик.

– Молоко. Я с утра корову доила.

Сергей откашлялся и впервые внимательно посмотрел на малышку. Его поразили красота лица девочки и та грация, которой было наполнено каждое ее движение. Он всегда с некоторой опаской относился к детям, но тут не удержался и спросил:

– Как тебя зовут?

– Халида, – длинные ресницы вспорхнули кверху, ярко-карие глаза смотрели на него с нескрываемым интересом.

– Халида? Это твоя мама сейчас со мной разговаривала?

– Да. Мою маму зовут Фируза, она третья жена нашего отца, – застенчиво пояснила она.

– У тебя, кажется, есть брат Ильдерим, – стоило захотеть, и имена мгновенно выплывали из его подсознания. Им даже овладело ребяческое желание щегольнуть неожиданно обретенной памятью, – твоя мама сказала, что вы с Ильдеримом подружились с Юрой.

– Да, – прошептала она. – Когда хоронили его маму, он много плакал, а теперь все время молчит. Тетя Ирина сказала, что у него никого больше нет, и Ильдерим хочет, чтобы Юра остался у нас. Моя мама тоже говорит, что неплохо будет, если Юра будет жить в нашем доме, потому что у нее только двое детей – Ильдерим и я.

– Мне кажется, что двоих детей за глаза достаточно.

– Тетя Сабина родила четырех сыновей, тетя Мариям пятерых, и даже у тети Лейлы, младшей жены, уже трое. Но я – единственная дочь в нашей семье.

– Братья-то тебя не обижают? Не таскают за косички?

Лицо маленькой Халиды осветилось нежной улыбкой, и она отрицательно покачала головой:

– Нет! Все мои братья меня любят, а отец говорит, что я свет его очей. Мы хотим, чтобы Юра тоже стал нашим братом.

– Это уж Юра сам должен решить. Он родился и вырос в Москве, там его дом, его друзья, его тетя.

– Да, он говорил, ее зовут Наташей. Мама говорит, что мы и ее позвали бы сюда, только она учится в институте.

– Юре тоже нужно учиться в школе.

– У нас есть школа. Раньше всех детей учила одна тетя Сабина – географии, истории и русскому языку. Мой отец тоже мог бы учить детей, потому что он знает все на свете, но ему некогда – ведь он председатель сельсовета. Поэтому он послал моего самого старшего брата Гаджи учиться в Дербент. Теперь Гаджи вернулся – он окончил институт и теперь учит нас в школе математике, физике и химии. А его жена тетя Сурая учит нас биологии и еще учит писать и читать совсем маленьких детей.

– А ты умеешь читать и писать по-русски?

– Мы учимся только по-русски – Гаджи и отец говорят, что на нашем бежитинском языке не издают книг и учебников, а я очень люблю читать про животных. И еще люблю их рисовать. В прошлом году Гаджи привез из Махачкалы много учебников и еще привез «Жизнь животных» Брема – целых шесть томов! Только в нашем лесу есть звери, про которых там ничего не написано.

– Этого не может быть, – с улыбкой возразил Сергей, – у Брема про все написано.

Девочка не стала спорить и с присущей детям легкостью переключилась на другую тему.

– Хотите, я вам потом покажу свои рисунки? – прощебетала она. – Отец хочет, чтобы я, когда вырасту, поехала учиться в Дербент или Махачкалу. Я заберу посуду, да?

Сергей с ужасом уставился на свою миску – он даже не заметил, как за разговором полностью ее опустошил. Да еще вдобавок к этому выпил полкувшина жирного парного молока.

– Что… что это было? Что я съел? Из чего это делают?

– Из чего делают хинкали? – изумленно переспросила Халида, не понимая, причины испуга, написанного на лице ее собеседника. – В тесто заворачивают баранину с зеленью, посыпают перцем, потом поливают салом… Ой, я всего не помню, я еще сама никогда не делала – только помогала резать зелень и лук. Я спрошу у мамы или тети Сабины, хорошо?

– Не надо, спасибо, мне и этого достаточно, – в его голосе прозвучал сарказм обреченного на смерть. – Конечно, забери тарелку и можешь идти. Еще раз спасибо.

«Я уже покойник – с моим холециститом умять целую тарелку завернутой в тесто жирной баранины, да еще с перцем и политую салом…»

От этой мысли лоб Сергея покрылся холодным потом, а в ушах зазвучала скорбная мелодия траурного марша, но девочка все стояла над душой и никак не хотела уходить.

– А молоко допить? Невкусное, да? – тихо и огорченно спросила она.

– Тетя Асият говорит, что если нашу корову неправильно доить, то она волнуется, и молоко потом будет невкусное. Я еще не очень хорошо дою, но я так старалась! Все равно невкусное, да?

Нет, эта малышка решительно не хотела дать ему спокойно умереть – с огорченной мордашкой переминалась с ноги на ногу и ждала, наивно хлопая огромными золотистыми глазенками.

– Изумительное молоко, очень вкусное молоко! Как же это – такое молоко и вдруг да недопить! Конечно, допью, терять мне уже нечего – двум смертям не бывать, а одной не миновать.

Халида, разумеется, ничего не поняла из это иронической тирады, и ушла обрадованная, унося с собой пустую посуду. Сергей с обреченным видом ждал, когда же к горлу подступит тошнота и возникнет противная ноющая боль в правом подреберье. Он ждал и ждал, но боль все никак не хотела приходить, и тошноты тоже не было – одно лишь приятное ощущение сытости в наполненном едой желудке.

…Всем бороздящим космос Носителям Разума, которые еще не сделали свой выбор.

Поспешите к нам, вам предоставляются еще одна уникальная возможность стать частью великой цивилизации и послужить ее интересам.

В районе Планеты, где много поколений назад опустился первый космический корабль с Носителями Разума на борту, неосвоенных Материков становится все меньше и меньше, поэтому Высшим Советом Разума принята программа заселения новых территорий. Хотим напомнить, что теперешний регион был выбран для посадки индикаторами корабля по причине минимального здесь уровня опасной для Носителей Разума радиации (причина ее – имеющиеся на планете залежи девяносто второго элемента).