Профи из «Вымпела» - Сергей Москвин

Первым в Канаш прибыл Гамид Гамадов, возглавивший с одобрения Басаева диверсионную группу. Он приехал на поезде Пятигорск – Казань. Не выделяющийся среди пассажиров молодой смуглолицый мужчина с дорожной сумкой на ремне не вызвал подозрений ни у милицейских патрулей сопровождения, ни у сотрудников линейного отдела транспортной милиции. Никто из встретившихся Гамиду милиционеров не потребовал у него предъявить документы и не попытался досмотреть его багаж. Проверки документов Гамид не боялся. В случае необходимости он готов был предъявить российский паспорт с казанской пропиской, исполненный на подлинном бланке. Реальную опасность представлял только досмотр личных вещей. Под одеждой, на дне дорожной сумки, вместе с пятьюдесятью тысячами долларов, выделенными Басаевым на подготовку акции, он прятал новейшую итальянскую магнитную мину с радиовзрывателем и пистолет. Об этой мине не знал никто из членов диверсионной группы, поэтому, несмотря на очевидный риск, Гамид решил лично доставить ее в Канаш.

Прибыв на место, он первым делом занялся поисками жилья. Первоначально Гамид собирался снять в городе несколько квартир, на которых должны были разместиться его бойцы. Но в первой же газете с информацией о жилье ему попалось объявление о продаже частного дома. Заинтригованный дополнением «дешево», он позвонил по указанному в объявлении телефону. Названная хозяйкой дома цена оказалась даже меньше общей стоимости аренды трех отдельных квартир. То обстоятельство, что продаваемый дом находился возле железнодорожной станции, окончательно определило его выбор. К пущей радости хозяйки дома, он пообещал ей, что возьмет на себя все заботы по перерегистрации жилья, предложив ей написать соответствующую доверенность на его имя, что та охотно и сделала. Никакой перерегистрацией Гамид заниматься не собирался. А подписанная хозяйкой доверенность нужна ему была лишь для того, чтобы обезопасить себя и своих боевиков от визитов прежней домовладелицы. Решив вопрос с жильем, Гамид вызвал в Канаш ждущую его сигнала боевую группу.

Девять человек: три боевые тройки, возглавляемые Али, Исой и Хасаном, прибыли в Канаш тем же пятигорским поездом. Все боевики имели при себе безупречно выполненные паспорта жителей Кабардино-Балкарии и Северной Осетии. В дороге они не пили спиртное, курили только в тамбуре и лишь «чистые», не заряженные анашой сигареты, не вступали в конфликты с проводниками и пассажирами и старались не попадаться на глаза патрульным из сопровождающего поезд милицейского наряда. Предпринятые меры предосторожности позволили боевикам, не привлекая к себе внимания, добраться до места назначения, привезя с собой шесть автоматов «АКСУ», семь пистолетов – четыре «макарова» и три «ТТ», ручные гранаты, несколько охотничьих ножей, три портативные радиостанции ограниченного радиуса действия и двадцать килограммов пластида.

Гамид встретил своих бойцов на вокзале и отвел в купленный по дешевке дом, запретив кому бы то ни было без разрешения выходить на улицу. Контролировать исполнение приказа он поручил командирам боевых троек, которые после соответствующего указания шейха Абу Саяха подчинялись ему беспрекословно.

За то время, что боевики добирались до Канаша, Гамид выяснил, что Михаил Нелюбин возвратился домой и уже восстановился на прежней работе. Сделать это оказалось проще простого. Он позвонил в отдел кадров железнодорожной станции и, назвавшись сотрудником райвоенкомата, без труда получил информацию о Нелюбине. Инспектор отдела кадров, судя по ее речи большая любительница посплетничать и поболтать, охотно рассказала «сотруднику райвоенкомата», что Михаил Нелюбин месяц назад вернулся из Чечни, где сидел в плену у бандитов, восстановился в должности составителя поездов, и назвала график его работы. Правда, после состоявшегося разговора она все-таки задумалась, зачем офицеру военкомата потребовался график работы простого составителя поездов. Но вопрос был столь несущественным, что она тут же выкинула его из головы. В отличие от сотрудницы отдела кадров, информация о режиме работы Нелюбина была чрезвычайна важна для Гамида. Дождавшись окончания ближайшей ночной смены Михаила, главарь террористической группы отправился на встречу с ним...

Поравнявшись с домом, ставшим конспиративной базой его группы, Гамид оглянулся, проверяя, не наблюдает ли за ним кто-нибудь, и, никем не замеченный, проскользнул в дворовую калитку. Во дворе на вынесенном из дома стуле сидел Хасан. Арабы сами вызвались дежурить возле дома. И хотя Гамид считал подобные меры предосторожности излишними, возражать не стал. Теперь во дворе круглосуточно находился часовой, и Гамид не помнил случая, чтобы он хоть раз не застал часового на месте. Хасан, как всегда, молча встретил командира. Но Гамида после блестяще проведенного разговора с железнодорожником тянуло поговорить.

– Я виделся с ним, – объявил он Хасану. – Он чуть не наложил в штаны от страха. Поначалу заупрямился. Но после того, как я пригрозил ему видеозаписью, сразу пообещал раздобыть схему железной дороги.

Гамид ждал от Хасана восхищения, но араб лишь сдержанно кивнул в ответ. На этот раз его молчание разозлило Гамида.

– Завтра у нашего сцепщика вечерняя смена. Встретишь его возле станции, когда он пойдет на работу, и специально попадешься ему на глаза. А когда он будет возвращаться обратно, точно так же встретишься с ним у общежития железнодорожников, где он живет со своей дурой-бабой и щенком-сыном, – приказал Гамид Хасану. – Он должен понять, что мы не оставим его в покое, пока он не выполнит наши требования.

Встретив новый кивок Хасана, Гамид поднялся на крыльцо и с силой захлопнул за собой дверь. Черт бы побрал этого молчуна с его невозмутимостью! Эти арабы с их молчанием испортят настроение даже после блестяще проведенной вербовки.

– Ну все, бывай! – Заступивший сменщик протянул руку, и Михаил машинально пожал ее.

Теперь предстояло сделать то, ради чего он взял – похитил, украл – схему участка. Три дня Михаил не находил себе места. Тот страшный чеченец и его люди следили за ним постоянно. Всякий раз по дороге на работу и обратно он встречал кого-нибудь из бандитов. Но сегодня он отдаст им схему железнодорожного участка, и они наконец оставят его в покое. Похищенный документ не имел грифа секретности, и за его хищение не предусматривалось уголовное наказание. Однако Михаил понимал, что, передав его чеченским бандитам, он тем самым совершит преступление. Но ради собственного спокойствия и спокойствия своей семьи он твердо решил сделать это.

Похищенный из кабинета начальника станции бумажный лист Михаил свернул в рулон и засунул в рукав своей ветровки. Железнодорожная станция – не производство. Пропускной системы здесь нет, и уходящих со смены работников никто не обыскивает. И если не сгибать руку в локте, никто и не заметит, что он прячет в рукаве бумажный рулон. Размышляя таким образом, Михаил вышел на платформу. Здесь кипела обычная вокзальная жизнь. Чумазый разнорабочий в перепачканном комбинезоне тащил по платформе резиновую кишку водопроводного шланга. Потные грузчики затаскивали в помещение станционного склада тюки и ящики с подъехавшего электрокара. Никто из них, занятый своим делом, даже не взглянул в сторону Михаила.

Он дошел до конца платформы, спустился на насыпь и, оказавшись на ведущей к общежитию тропинке, обреченно побрел по ней. Вот и пролом в заборе, возле которого три дня назад его поджидал тот чеченец. Сейчас у забора никого не было, но это ни о чем не говорило. Подстерегающие его бандиты могли находиться где угодно. Через дыру в разрушившейся бетонной плите Михаил выбрался на соседнюю с железнодорожной станцией улицу. Оказавшись за забором, он внимательно осмотрелся по сторонам, но ни преследующего его чеченца, ни его подручных поблизости не обнаружил. По улице шли обычные прохожие, которым не было дела до мучающего Михаила страха. Спрятанная в рукаве схема железнодорожного участка жгла его, словно огнем. Михаилу не терпелось от нее избавиться. Но бандиты, которым он должен ее передать, словно нарочно, чтобы еще дольше мучить его, не попадались ему на глаза.

Беспрестанно оглядываясь по сторонам, Михаил двинулся в сторону своего общежития. По мере приближения к дому его беспокойство сменилось настоящей паникой. Что делать, если он так никого и не встретит? Нести схему домой? А если Люда уже вернулась из поликлиники? Сегодня у нее первая смена, значит, уже вполне могла и прийти! Если она увидит у него схему железнодорожного участка, то сразу поймет, что он связался с бандитами!

Для Людмилы Нелюбиной, работающей медсестрой в детской поликлинике, документы мужа заведомо не могли представлять интереса. Скорее всего она вообще не обратила бы на них внимания. Но напуганный последствиями своего поступка Михаил готов был приписать жене любую прозорливость.