Роковое возмездие - Мэри Ройс

не менее мы делаем вид, что все нормально. Только это ни черта не нормально! Все мы, – он пальцем обводит каждого, – все страдаем из-за одной женщины, которую этот мудак до сих пор не может забыть! Но ирония в том, что она мертва.

– В Древнем Риме таких, как ты, скидывали со скалы. Жаль, что мир стал гуманнее, – сдержанно произносит Гектор.

Однако я вижу, как он весь напружинивается и подается вперед, словно готовится наброситься на парня. А Майкл лишь окидывает его насмешливым взглядом и вновь концентрирует внимание на Эзио. Который не изменяет себе и держит лицо, скрывая эмоции под непроницаемой маской. Вот только даже железная выдержка иногда дает трещины. И первая уже пошла. Его дернувшийся кадык равносилен спуску курка, и остается только дождаться, когда он произведет выстрел.

– Хочешь сказать, что я не прав, Джаро? А? Почему ты молчишь? Ну же, – Майкл опирается локтями о колени, нарочно приближаясь к нему. – Давай, посмотри на меня! Думаешь, я не знаю, что вся эта возня со свадьбой только из-за Мелл? Но ее больше нет. Ты помнишь, как это произошло? М? Помнишь, как она кричала? Ты наверняка до сих пор слышишь, как она зовет на помощь. А где был ты? – Его голос понижается до шепота, прежде чем срывается на крик. – Она сдохла! Сдохла по твоей, черт возьми, вине! И никакая месть тебе не поможет, ты не обретешь желанного спокойствия, потому что это ты ее убил! Ты сам стал палачом для своего лебедя…

Тирада Майкла резко обрывается, потому что Эзио вскакивает с места и, схватив парня за грудки, молниеносно наносит два точных удара ему прямо в нос.

Курок спущен…

– Эзио, не тронь его лицо! Не в лицо! Мать твою, Джаро! – злым голосом твердит Гектор, пытаясь докричаться до брата сквозь истошные причитания Майкла, но, по непонятной причине, никаких действий, чтобы остановить его, не предпринимает.

– Смотри мне в глаза! – рявкает слетевший с катушек Эзио, откровенно игнорируя брата, и продолжает наносить Майклу удары, пока не появляются первые брызги крови. После чего швыряет парня в широкий проход и жестоко избивает его худосочное тело. Только вот мелкий мерзавец и не думает замолкать, словно нарочно провоцируя причинить себе боль.

– Давай, Джаро, мне нечего терять, – требует кудрявый придурок сквозь сдавленные стоны от грубых пинков. – Убей меня! Потому что если эта свадьба состоится, я буду вечность осквернять память Мелл! Я буду ежедневно оживлять воспоминания о ней в твоей голове! Я стану живым напоминанием о том, что ты ничего не сделал, чтобы спасти…

Его надрывные крики заглушает тупой удар под дых, после чего Майкл заходится судорожным кашлем.

– Останови их! – взволнованно выпаливаю, непроизвольно стискивая в кулаках натянутые на ладони рукава.

– Майкл заслужил, – заявляет Гектор, продолжая спокойно наблюдать за всей этой вакханалией.

– Он убьет парня! – Судорожно мечусь взглядом от бойни к Гектору и обратно. – Эзио!

– Не лезь, Джиа! – рычит Гектор, чуть не до хруста сжимая челюсти.

Нет, мне не жалко Майкла, он действительно заслужил, но мне невыносимо видеть Филицию такой. На фоне разлетающихся в воздухе очередных воплей Майкла, смешанных с рычанием Эзио, она задыхается. И сейчас во мне вспыхивает странное желание забрать ее и спрятать куда-нибудь подальше, укрыть от ужаса, что окружает девушку долгие годы. Она не заслуживает такой жизни.

Я снова перевожу взгляд на Эзио и словно ощущаю удары, которые он наносит Майклу, на себе. Каждый раз вздрагиваю, до боли кусая губы, но отчего-то внутри испытываю необъяснимый восторг. Я ведь давно желала узнать, каков Эзио настоящий. Мне безумно хотелось увидеть, как его идеально уложенная прическа превращается в хаос, позволяя дерзким прядям падать на глаза черными паклями. Как его точно высеченное из камня лицо искажается яростью и безжалостностью. Я хотела увидеть его неправильным.

Вспоминаю слова Эзио про стрессовые ситуации и сама использую этот скальпель, заглядывая в пугающую темноту уязвимой в данный момент души.

Спустя несколько минут Джаро наконец останавливается, с усилием опираясь окровавленными руками о стену. Его плечи тяжело вздымаются, а я позволяю где-то глубоко внутри себя вспыхнуть черным уголькам своей души. Прекрасно ведь рассмотрела, что за сущность скрывается под сдержанной маской Эзио. И понимание того, как тщательно он скрывает своего внутреннего демона, пугает и одновременно восхищает.

Гектор поднимается и решительно направляется к брату, опуская ладонь на его спину.

– Эзио, посмотри на меня!

– Она жива… – словно безумный мотает он головой, твердя эти слова как молитву, – жива… жива…

– Эзио! – Гектор резким рывком разворачивает Джаро к себе и обхватывает его лицо ладонями. Однако тот сразу же отталкивает от себя брата и начинает орать во все горло так, что все чувствуют дикую боль, разрывающую все вокруг. Разрывающую самого Эзио.

– Она жива! Она, мать вашу, жива!

– Филиция, – отчаянно зовет Гектор, – ты нужна ему! – громко выдает он, сжимая пальцами переносицу и отступая назад.

Я словно в замедленной съемке перевожу взгляд на блондинку. Поджав колени к груди и накрыв голову руками, она беспрестанно качает ей, словно не желая ни видеть, ни слышать происходящее.

– Филиция! – рявкает Гектор так, что я вздрагиваю вместе с ней.

Блондинка решительно убирает ладони от ушей и аккуратно встает на ноги, трясущимися руками вытирая заплаканное лицо. Сделав глубокий вдох, она неспешно следует к нему, безразлично переступая через лежащее, содрогающееся от тихого смеха тело Майкла. Но следующая картина окончательно поражает меня в самое сердце, лишая возможности отвести взгляд в сторону. Эзио с жадностью зарывается носом ей в волосы и, словно гребаный астматик, шумно вдыхает в себя их аромат. А после я слышу тихую мелодию, которую Филиция напевает ему на ухо, пока он бережно гладит ее локоны, восстанавливая сбитое дыхание.

В каждом движении Эзио кроется какая-то особенная нежность, недоступная никому другому в этом мире. Мне еще не приходилось видеть, чтобы от одного прикосновения мужчины можно было почувствовать его одержимость.

Окровавленные костяшки, касающиеся белоснежных прядей Филиции, завораживают. Словно багровые капли крови рисуют узоры на снегу. Он пачкает ее собой, а она помогает ему очистить изувеченную душу. Мне кажется, я готова смотреть на это вечность, и все, что здесь творилось