Седьмое Правило Волшебника, или Столпы Творения - Терри Гудкайнд

Каким то образом получилось, что и Дженнсен, и Оба оказались тем, что Латея называла «дыры мира». Звучало весомо. Дженнсен была чем-то похожа на него, Обу. Каким-то образом они были связаны, и это его завораживало.

Ему хотелось разглядеть ее получше. Их первая встреча произошла в темноте. Во второй раз он увидел ее в тусклом и мерцающем свете разгорающегося пожара. К тому же, она почти сразу отвернулась, поэтому ему пришлось довольствоваться этим кратким мигом. Но и за мгновение он успел увидеть, что она была замечательной и прекрасной молодой женщиной.

Он в очередной раз спрятался за деревом, прежде чем пересечь открытое заснеженное пространство. Люди, такие как Дженнсен, как Оба… дыры мира… имели большое значение. За важными людьми посылали кводы, важные люди были особенно опасны для лорда Рала. Латея сказала, что если бы тот узнал о существовании Обы, то обязательно захотел бы уничтожить его.

Оба не знал, можно ли верить Латее. Старуха завидовала всякому, кого считала более значительным, чем она сама. Однако сейчас Оба вполне мог оказаться в опасности, сам того не подозревая: кто помешает кводам охотиться и на него?.. Конечно, подобная мысль любому показалась бы притянутой за уши, но в свете событий этой ночи такое вполне могло иметь место. Важный человек, человек, страстно желающий узнать новое, не может пропустить столь важные сведения, не попытавшись дать им должного объяснения!..

И Оба старался связать воедино все, что узнал. Задача была достаточно сложной, и он хорошо понимал это. Чтобы сложить такую головоломку, следовало принять в расчет абсолютно все.

Перебегая к следующему дереву, он решил: вероятно, стоит пойти в таверну и получше разглядеть Дженнсен и Себастьяна — мужчину, сопровождавшего ее.

Несмотря на то что парочка постоянно оглядывалась, в темноте Обе было не трудно следовать за ними незамеченным. А когда они скрылись за домами, стало еще легче. Из-за угла дома Оба увидел поток света, вырвавшийся на дорогу из открывшейся двери, над которой раскачивалась на ветру металлическая кружка.

Смех и музыка неслись из-за двери, как будто там праздновали кончину колдуньи. Жаль только, никто не знал о том, что Оба — герой, освободивший всех от ужаса, отравляющего им жизнь. Если бы люди знали об этом, они бы поставили ему бесплатную выпивку.

У Обы никогда не было возможности зайти в таверну и пропустить рюмочку-другую. Не было у него денег на это. А теперь были. Он провел очень тяжелую ночь, но за это время стал другим человеком. Богатым. Он вытер нос рукавом куртки и подошел к двери. Вот и для него наступило время зайти в манящий уют и заказать выпивку. Если кто и заслужил подобное, так это он, Оба Рал.

Дженнсен подозрительно разглядывала лица в таверне. Ей все еще было не по себе от воспоминаний о том, что сделали с Латеей. Этой ночью Дженнсен везде мерещились чудовища. Какой-то мужчина смотрел ей вслед, и в его глазах искрилась радость, а не смерть. Но можно ли угадать свою судьбу прежде, чем станет слишком поздно?

Ей ужасно хотелось бежать, перепрыгивая через две ступеньки.

— Спокойно, — прошептал Себастьян, решив, похоже, что она на пределе. Возможно, так оно и было. Он потянул ее за руку: — Постарайтесь не вызывать подозрений.

Они пошли спокойно, ступенька за ступенькой, двигаясь размеренным шагом, как направляющаяся в свою комнату парочка.

Наверху Дженнсен прорвало: она заметалась по комнате, перебирая вынутые из заплечных мешков вещи, перекладывая их, закрепляя ремешки и пряжки. Себастьян, который проверял оружие, казался совершенно безразличным к тому, что случилось с Латеей. Дженнсен в очередной раз убедилась, что ее нож свободно вылетает из ножен.

— Вы уверены, что не хотите поспать?.. Латея никому ничего не могла сказать — она не знала, что мы остановились здесь, в таверне. Лучше отправиться в путь завтра, после отдыха.

Она пристально посмотрела на него, закидывая за спину мешок.

— Хорошо, — согласился Себастьян и поймал ее руку. — Спускайтесь медленно. Если побежите, люди тут же заинтересуются вами.

Он находился на вражеской территории. И, будучи профессионалом, знал, как надо поступать, чтобы не вызвать подозрений. Поэтому Дженнсен кивнула:

— Что я должна делать?

— Всего лишь спускайтесь по лестнице, как будто собрались немного выпить или послушать музыку. Потом идите к двери. Только не привлекайте внимание, не бегите. В конце концов, мы просто собрались навестить друга или родственника… Не нужно удивлять людей чем-то необычным. Люди не запоминают обыкновенного. Они запоминают только то, что странно выглядит.

Сконфузившись, она снова кивнула:

— Боюсь, что у меня плохо получится. Мне слишком сильно хочется бежать. Всю свою жизнь я бегала, пряталась, но ни разу не было, как сейчас, когда они оказались так близко. Я почти чувствую их дыхание у себя за спиной.

Себастьян улыбнулся своей теплой улыбкой, которая так шла ему.

— Вы не обучены навыкам поведения на вражеской территории. Но я и не ожидал, что вы будете все знать. Я вам вот что скажу… Мне еще не приходилось встречать женщину, которая бы так хорошо держалась в такой ситуации. Вы все делаете правильно, поверьте мне.

Дженнсен почувствовала себя чуть лучше, поняв, что не ведет себя как полная дура. Но это Себастьян умел придать ей уверенность, снять напряжение; при его поддержке она становилась способной выполнить то, о чем даже не догадывалась. Он не лишал ее возможности принимать решения и всячески потом поддерживал их. Редкий мужчина мог так относиться к женщине!..

Спускаясь в последний раз по лестнице, она мимолетом глянула в сторону двери, ведущей на улицу, и вдруг почувствовала себя утопающей, жаждущей последнего глотка воздуха.

Несмотря на привычку считать людей опасными, она знала теперь, что это не так. И ей было не по себе от мысли, что она плохо о них думала. Там, где раньше ей представлялись воры и убийцы, теперь были фермеры, ремесленники, рабочие, собравшиеся за дружеским столом, чтобы отдохнуть после работы.

Однако этой ночью бродили где-то рядом и убийцы. После того, что сделали с Латеей, в этом не было сомнений. Дженнсен и в голову не приходило, что кто-то может быть столь жестоким. И теперь она знала, что если ее поймают, то сделают с нею то же самое, прежде чем позволят умереть.

При воспоминании об ужасной картине, которую пришлось сегодня увидеть, на Дженнсен навалился приступ тошноты. Она сдержала слезы, но ей немедленно надо было на свежий воздух, в пустоту ночи.

Пробираясь сквозь толпу, они наткнулись на огромного мужчину. Взглянув в его красивое лицо, Дженнсен вспомнила: это человек, которого она видела сегодня на дороге, ведущей к домику Латеи.