Куклы Барби (сборник) - Людмила Загоруйко

Моя подруга завела знакомство с приезжей женщиной, тут же сдала ей угол и историю скитаний выудила.

Новая знакомая оказалась с юга Украины, по профессии музыкант, педагог, одинокая и вся зацикленная на поиске пары. Она углубилась в сектантство, регулярно посещала молельный дом, где сердобольные всезнающие старушки сунули ей заветный адресок жениха, который жил не то в Сербии, не то в Хорватии, но наш человек, из-под Одессы. Завязалась горячая переписка, он приглашает претендентку на смотрины, обещая, как благородный джентльмен, все расходы взять на себя, мол, обеспечен, и содержать её ему по силам. Женщина снялась с места и поехала знакомиться, но тут возникли сложности с визами: чего-то там не хватало и границу пересечь оказалось делом сложным. На этом жизненном этапе бедняжка застряла в чужом городе, была мгновенно высчитана, отсортирована в толпе прохожих по затравленному блуждающему взгляду, подцеплена ловким Тамариным коготком, выужена, обласкана, обработана и отправлена, как золотая рыбка, восвояси до выяснения дальнейших обстоятельств сватовства с учётом интересов уже обеих женщин: горе-путешественницы и её благодетельницы. Словом, была невестой, оказалась разведчицей. Новая знакомая вернулась слишком быстро. Тамара сразу устроила допрос с пристрастием: выкладывай, как на духу!

Мужик, действительно, попался состоятельный: дом у моря и всякое такое в гараже и рядом. Всё шло как по маслу, они друг другу приглянулись, но с заходом солнца южная кровь вскипела, хозяин мешкать не стал, взбил на большой двуспальной кровати подушки и решил гостью обкатать, проверить на качество. Как же иначе – деньги уплачены, теперь пора расходы возместить. Та на колени, в плач: «Не могу, – говорит, – религия не позволяет. Всё для тебя буду делать: стирать, убирать, готовить, но будь добр, пощади, избавь от интима. Моя сложная вера такие отношения до брака исключает». Дед рассердился и невесту домой отправил. Та через границы переезжает и печалится: жениха упускать не хочется. Они с Тамарой долго думали и разработали новый план Барбаросса: в следующий раз поедут к деду вместе. Тамара, как женщина знойная, будет не вылазить из койки. Подруга согласна ограничится ролью прислуги: на подносе к месту действия еду подавать, чтоб «молодята» не отвлекались. На том и порешили. Теперь моя Тамара ждёт вестей и к новой жизни открыта. «Ну их, домашних, поеду, там и останусь. Надоело батрачить. Может, не этого, а другого кого-то найду. Главное – зацепиться, а там, глядишь, замуж выйду. Дочь не хочет жизнь свою устроить, значит, я вместо неё».

Слушаю сбивчивый рассказ подруги, не без усилий пытаюсь перевести его на понятный язык, уж больно сложно, сбивчиво, нервно и витиевато, а главное, неправдоподобно звучит её новая история. Наконец, код найден, смысл расшифрован, выстраивается логическая цепь событий.

– Тамара, ты же замужем, – робко пытаюсь вернуть её в действительность.

– Да это разве муж? Нет, ты права, – вдруг отступает она. – Что он без меня делать будет? У него, диета, желудок и сердце больные. Жалко, конечно, не один десяток лет прожили, но что поделаешь. – Она просит у меня совета. Я отшучиваюсь, она, как всегда, настаивает.

Мне всегда хотелось о ней написать, но Тамары так много, что боюсь увязнуть в бытовых подробностях. Какая-то она всё по мелочам: бутылки, корзиночки, а вот если бы по-крупному, что тогда? Вышла бы из неё бизнес-вумен? Нет, этот ручеёк никогда не станет рекой, потому как не та стихия. Для любого бизнеса нужен размах, горизонт, вера, полёт. Не та планка, но журчит, струится, бежит. Вдруг я загрустила, и мне захотелось её увидеть.

Звонок, как всегда, прозвенел поздно вечером. Она по делу, нервничает, спешит. Тамаре срочно нужна очередная кровать-раскладушка. Их у меня три, она об этом знает, давно положила глаз. Без кровати её родственники, нахлынувшие внезапно среди ночи, никак не обойдутся. Просто не на что положить. Я улыбаюсь мирно, не ропщу. У Тамары за первым текстом для меня, с умолчаниями и тайной, выглядывает второй, настоящий – её. Видно, снова подцепила на улице квартирантов и тащит в дом, но положить не на что, реальный заработок вот-вот сорвётся с крючка. Она готова отстаивать права на раскладушку вплоть до самого утра. Я выкатываю в коридор кровать на железной панцирной сетке. Пока колёсики скользят по паркету, она управляема и легка, но на асфальте…

– Тамара, она неподъёмная. Пойду кого-то из домашних попрошу тебе помочь, – говорю я и ухожу. Через минуту возвращаюсь, но её нигде уже нет: ни в коридоре, ни на лестничной площадке, ни в подъезде. Она исчезла, растворилась, только последние брошенные слова ещё звучат в ушах: «Скоро встретимся. Давно вместе не гуляли».

Тамара не приходит и исчезает из моей жизни так же внезапно, как и появилась.

Сату-Маре, Баю-Маре

Вариант мужской

– Поехали в Румынию, – предложил явившийся из туманного прошлого старый школьный друг. Он сидел за кухонным столом, по-хозяйски широко разложив рабочие кулаки-булыжники, и вовсю умничал. Бутылочку водки они уже приговорили. Пошло хорошо, под селедочку, когда показалось донышко тары, друг вошёл во вкус беседы и заметал стрелами бессмысленных идей.

– Кто в Румынию, я или он? – не поняла Неля и показала сначала на себя, потом перевела указку пальца на мужа. Вместе соединить всех троих в предполагаемой поездке было немыслимо. На кухне – ещё полбеды, утихомирить можно, но на чужой территории, в почти экзотической стране, все знания о которой умещались, как шёлковый носовой платочек на дне концертной сумочки, существовали в виде почти не досягаемых по смыслу слов: Дракула, Трансильвания и почему-то «сильная дипломатия». Откуда взялось и проросло в памяти зёрнышком последнее – она не знала. По всей вероятности – информационный атавизм. Муж моментально затряс головой и замахал руками, как будто на него напали лютые слепни.

– Не могу, я занят. Никак не могу. Понимаешь, встречи, контракты…

– Тогда поедешь ты. – уже чужой палец, коричневый и толсто-пролетарский, пошёл гулять по кругу и остановился на ней, как роковая стрелка в игре в рулетку.

– Я тоже не могу, – подскочила Неля на табурете и так же, как только что её муж, сильно замахала руками. К её возражениям мужчины отнеслись скептически. Почему-то в семье она считалась праздной, если не сказать вовсе бездельницей. Работа в доме в счёт не шла, поэтому муж любил разнообразить жизнь жены всякими поручениями. Неля то возила из Дрогобыча контрабандный бензин, то покупала в огромном, с футбольное поле, складе на периферии немецкую бартерную масляную краску с полосатыми слониками на банках и везла продавать на рынок, то продиралась через границы, чтобы доставить в Прагу горемык-строителей. Поручения сваливались на голову внезапно и уводили от размеренного течения жизни далеко в сторону. Потом она долго отходила, не могла прийти в себя. В глубине души Неля подозревала, что эти хлопоты совсем не нужны. Блажь и бесцельная трата времени. В результате расчётов с долгами, штрафов налоговикам и взяток на дорогах, деньги куда-то испарялись, оставался мизер. Хватало на борщ и кроссовки детям. Зачем муж сваливает на её голову испытания, она никак не могла понять, но возражать не смела. Бизнес – дело святое, поучал муж, Неля верила и впрягалась.

– Тебя никто не спрашивает, – забасил Мацай (кличка приклеилась к нему ещё со школьной скамьи) и подмигнул Нелиному мужу в знак нерушимой мужской солидарности.

Неля поняла, что пора ставить на стол вторую. Приятель был упрямый, с темы сбить не так просто. Единственная надежда на спасительницу бутылку. Авось, пронесёт, и он, подвыпив, забудет, но и тут она немного промахнулась. Не стоило частить с закуской. Неля накрыла стол по всем правилам и законам гостеприимства. Широко по-славянски. Приятель ловко цеплял буженинку на вилочку, густо мазал хреном, тянулся за хрустящим огурчиком и, как назло, не хмелел, а только чуть раскачивался и сильней ревел своим утробным, исходящим, как из пустой бочки, басом. Вопреки ожиданиям, с темы мужчины не съехали, наоборот, стали её всячески развивать.

– В Румынию надо ехать со своей валютой, время не тратить, по базарам не ходить, ничего на продажу не брать, – умничал Мацай.

– А что же тогда там делать? – недоумевала Неля.

– Покупать, – басил он в самое ухо.

– Что покупать? – удивлялась она.

– Придумай, ты же хозяйка, – смерчем налетел на неё приятель. – Неужели у вас в доме всё есть?

– Нет, конечно, но что есть там? Может, тоже шаром покати. Страна какая-то непонятная. Одно слово: Дракула.

– Ну, ты даёшь! – удивился Мацай. – Он же не просто так, а настоящий граф с замком, челядью, а у тебя дети без курточек. Ты своей головой когда-то думать научишься? – не то по-отечески, не то по-братски пристыдил друг.

Неля обиделась, в знак протеста выпятила нижнюю губку с золотисто-нежным пушком, но тут всплыла спасительная мысль-отмазка.