Пленница бандита (СИ) - Победа Виктория

Телефон наяривал бесконечно, я сжимал его в руках и не мог сообразить, что мне делать. Снова и снова гадкий звук прорезал пространство, пока на какой-то раз я не взглянул на экран. Мама. Не смог бы сейчас с ней говорить, мать у меня такая, что все просчитает и будет нервничать, ты только повод ей дай, в прочем, можно и без повода. А ей ой как все это нельзя с ее-то давлением.

Все потом, потом. Мы с Мирой никому не сказали точно, когда назначена операция, не хотели, чтобы все вокруг начинали успокаивать, так что сейчас я проживал все горести в одиночестве, молясь, впервые в жизни молясь богам всех религий, чтобы все закончилось благополучно. Спустя три часа, когда я сидел и гипнотизировал дверь, через которую увозят пациентов, она благополучно открылась. Врач медленно вышел из реанимации, и я помчался к нему, сбивая медсестер, вышедших вместе с ним.

— Что? Как она?

Он стало посмотрел на меня и слегка улыбнулся, стирая пот со лба. На переносице красовалась глубокая красная борозда, а лицо было буквально пунцовым. Запахло латексом, как бы дико это ни звучало. Потрескавшимися пальцами врач провел по своему лицу еще раз, словно ритуал какой проводил.

— Я так и знал, что вы на меня с «порога» нападете. Выдыхайте, Алексей, все прошло удачно, организм молодой, справится. Придет в себя, переведем в обычную палату, но пока к ней нельзя, — при этом многозначительно посмотрел на меня

Но я ведь все равно дернулся в сторону реанимации, однако доктор схватил меня за руку.

— Вы же все равно устроите разнос, да? — в глазах растеклась сталь, мужик не был дураком, он отчетливо понимал, что я проблемная задница.

— Просто посмотрю на нее одним глазком, — прохрипел, ощущая сдавливающие боли в сердце. Пока не увижу ее, не смогу поверить на слово. Одержимое желание царапало грудину, не давая сделать глубокий вдох, я все смотрел через плечо доктору, понимая, что в случае чего пойду по головам, но Миру увижу.

— Давайте ее хотя бы в блок больных переведут, не в операционную же врываться, Алексей! — грозно смотрел на меня Айболит, как его Мира прозвала за глаза. Да, было в нем нечто схожее со сказочным героем.

Логично. Все чертовски логично, но не когда дело касалось моей Миры.

— Полчаса, и я проведу вас, упертыш! — больше он со мной не говорил, пожал плечо и гордо прошествовал дальше.

Телефон в руке вибрировал не переставая, я посмотрел на экран и нахмурился. Пропущенных было и правда слишком дохрена.

— Да, мам, что-то срочное?

— Не сильно быстро ты на звонки мамы реагируешь, — голос в трубке не имел ничего общего с моей мамой.

Какого черта тут происходило?! Я встал как вкопанный, сжимая трубку до противного хруста. Нет, мать с охраной. Вся семья была с моими ребятами, потому что я не доверял своей долбанутой на всю голову бывшей жене, тут не надо быть и семи пядей во лбу, чтобы понимать: это не конец. А сейчас? Что…?

— Что за херь?

— Родителей своих с сыночком увидеть хочешь? — повисла пауза, а на фоне послышался крик. Не будь я сыном своей матери, если бы не узнал ее голос. — Приезжай прямо сейчас к старому химическому заводу. Один. Обговорим условия.

Тварь, тварь, тварь!

Кровь отхлынула от лица, мысли в голове моментально смешались. Что за? В трубке послышались короткие гудки, я помчался в сторону выхода, на ходу набирая Тимура. Эти секунды растягивались и сливались в бесконечную вереницу злости и отчаяния. Блядь, урою. Закопаю собственноручно. В голове пронеслись самые жуткие картинки из всех, что только могли бы быть. Если с их головы хоть волос упадет, я буду резать всех на живую.

Выбежав на улицу, бегло махнул парням, двое остались в больнице охранять миру, а двое поехали за мной.

Уже в машине, сжимая руль до побелевших костяшек, я пытался собраться. Холодная голова, мать твою, холодная нужна! Подключившись к камерам наблюдения, установленными по всей территории дома, я на ускоренном режиме смотрел, как мои собрались и уехали еще днем, затем вернулись, а потом…случилось что-то совсем непонятное. Они вновь подошли к машине, и на этом моменте запись оборвалась, и прямо сейчас видны лишь помехи. Что. За. Черт?!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Шандарахнул по рулю, сворачивая на нужную улицу, одновременно шаря рукой в бардачке. Слабое утешение ехать на встречу с одним пистолетом, учитывая, что там наверняка не один человек.

Друг не брал трубку, как и отец, попытки дозвониться до охраны дома моих родителей не увенчались успехом. Они все как в воду канули. Да где долбанная гарантия, что это не подстава, а мои тихо и мирно сидят пьют чай? Нет никакой гарантии, как нет гарантии и в том, что все это неправда, и я не еду на встречу к реальному человеку,

Я сильнее вжарил по газам, оставляя голосовое на почте Тимура. У меня нет времени на всю эту байду, просто нет. Чувство тревоги нарастало с каждым пройденным километром, казалось, что я приближаюсь к самому пеклу.

Набрав парней, следовавших за мной хвостом, кинул:

— Дальше я сам, ждите тут. Действуем по ситуации, не отзвонюсь через полчаса, смело направляйтесь следом.

Прямо за путепроводом был тот самый химический завод, абсолютно заброшенное место, тут даже освещение отсутствовало, да и проезд к нему был через древний мост, дышащий на ладан, но соединявший старый город с новыми кварталами. Я сбавил скорость и включил противотуманки. Противное предчувствие все никак не хотело меня покидать, словно обжилось внутри. И не зря.

Внезапно я ощутил резкий удар в сторону водителя, боль сковала тело, машина накренилась, издавая немыслимые адские звуки. Я не до конца понял, что случилось, осознал лишь что в меня, скорее всего кто-то врезался, а может и просто что-то пальнуло, но как это возможно? Агония растекалась ядом по телу. Вслед за болью и едва промелькнувшим в сознании страхом, не за себя, за родных, за Миру, в голове осталась одна лишь мысль.

Я обещал быть рядом, как только она проснется. Обещал.

Мир вокруг перевернулся с ног на голову, я грубо уткнулся головой в сработавшие подушки безопасности, но в рту явно почувствовался металлический привкус. Калейдоскопом реальность вращалась, засасывала в какую-то черную пучину, а затем все прекратилось. Хотелось открыть глаза, безумно хотелось открыть их, но что-то отчаянно не давало мне это сделать.

— Скоро увидимся.

— Я жду тебя тут.

Перед глазами стояла Мира, улыбающаяся и протягивающая ко мне руки. Моя Мира. Но затем все померкло, и сознание окончательно покинуло меня.

Глава 19

МИРОСЛАВА

Вам когда-нибудь приходилось возрождаться из пепла, постепенно расправляя крылья, оживая, стряхивая с себя боль и потери прошлого, оставлять позади страдания, видеть впереди теплый свет и тянуться к нему всеми фибрами своей души, тянуться туда, где вас ждет то светлое и радостное, то, чего вам так долго не хватало, а потом терять все это в один миг, смотреть, как рушится по крупицам ваше, еще такое хрупкое, такое неустойчивое счастье. Нет?

А мне пришлось. В тот самый момент, когда Тимур переступил порог моей палаты и понуро сообщил об аварии, в тот самый момент, когда, едва поднявшись на ноги, я обессилено рухнула на холодный пол, задыхаясь, глотая воздух и не имея возможности сделать вдох. В тот самый момент, когда меня душили слезы, когда пронзительная боль острыми иглами впивалась в каждую клеточку моего тела, задевая нервы и заставляя их дребезжать, усиливая мучительную агонию.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Все последующие дни превратились в одно лишь сплошное серое пятно. Я просыпалась, ела, усилием воли запихивая в себя пищу, мне вообще пришлось применить все свое упорство, чтобы просто открывать глаза по утрам, потому что веки не хотели размыкаться, а сознание отказывалось возвращаться в ужасающую реальность. В реальность, где подключенный к аппарату искусственной вентиляции легких, на больничной койке лежал Леша, мой Леша и при виде, которого мое, еще не восстановившееся сердце, замедляло ритм, словно стремясь и вовсе остановиться.