Дилетантские детективы с животными - Татьяна Мефодьевна Постникова

окошко до понедельника, и я мог бы сам попытаться, как это у вас, психологов, говорится, адаптировать вас к работе с лошадьми. Ваш муж не будет возражать?

– Я не замужем. Я уже сходила замуж и мне там не понравилось.

– Вот и прекрасно. Значит, мы с вами можем позаниматься с лошадьми, а если у вас всё получится, будем решать, как и на каких условиях, я буду предоставлять вам Магнолию для работы с детьми.

– Но я ведь ехала на деловую встречу, и у меня с собой кроме телефона и книжки в дорогу ничего нет.

– Это не проблема. Сейчас водитель отвезёт вас домой, вы возьмёте всё необходимое и вернётесь. Впрочем, если вам это удобнее, скажите Анне Борисовне, и она обеспечит вас всем необходимым.

– Нет, нет, спасибо, я предпочитаю свои вещи.

Через пятнадцать минут я уже ехала в роскошной машине в сторону Москвы и недоумевала, как сумела влипнуть в эту авантюру. Нет, определённо, этот Огарков страшный человек. Даже не человек, а бульдозер какой-то, всё сметает на своём пути. Я даже сама не поняла, как я согласилась. И что теперь делать? Может, добежать до квартиры, запереться там и сказать, что передумала. Да нет, глупости какие-то. Детский сад. Огарков же цивилизованный человек. Не съест же он меня за эти два дня. Я предупрежу родителей, Ингу. Адрес Огаркова у Инги есть. Чего тут паниковать-то без повода?

Вечер пятницы не самое лучшее время для передвижения на автомобиле по Новорижскому шоссе, но водитель Огаркова виртуозно миновал все пробки и доставил меня в усадьбу с максимальным комфортом. На крыльце меня уже ожидала Анна Борисовна.

– Пойдёмте, я провожу вас в вашу комнату, и помогу обустроиться. Ужин у нас в восемь, – сказала она вежливо.

«Комната» оказалась двухкомнатными апартаментами с собственной ванной и огромным балконом. Я вышла на балкон. Пахло черёмухой, где-то начинал пощёлкивать соловей. Да, живут же некоторые.

На следующее утро, мы, как и договорились накануне, встретились в шесть утра. Выпив по чашке кофе, мы отправились на конюшню.

– Давайте просто прогуляемся, – предложил, Огарков, принимая из рук конюха повод Магнолии.

Мы пошли по тропинке, а следом шла огромная белая лошадь, и я поначалу могла думать только об этом. Но постепенно так увлеклась рассказом Валерия Сергеевича, что почти забыла об этом.

– У Магнолии непростая судьба, Когда я только начал обучаться верховой езде, Магнолия была моей первой лошадью. Она всегда отличалась кротостью и идеально подходила начинающим. Я случайно встретил её через десять лет. Бедняга попала в руки «катальщиков». Причём, очень недобросовестных, и они довели её до ужасного состояния. Ветеринар, который потом лечил Магнолию, утверждал, что это ходячий справочник по болезням лошадей. Я бы даже уточнил: «едва ходячий». Я выкупил старушку у этих бандерлогов и решил, что она имеет полное право дожить свою жизнь в нормальных условиях. Но мне кажется, что ей не хватает работы и общения с людьми.

Я так заслушалась, что даже не заметила, что поводья уже в моей руке, и я сама веду Магнолию.

Когда мы вернулись к завтраку, нас уже ожидала в столовой очаровательная Лола в изящном пеньюаре гиацинтового цвета и с безупречным макияжем. А вскоре к нам присоединилась холёная старая леди.

– Мама, познакомься. Это Надежда Викторовна. Она детский психолог.

– Она будет работать со Славой? А у неё есть рекомендации? – Осведомилась старуха.

– Пока она будет работать с другими детьми, – сказал Огарков.

Мадам сразу потеряла ко мне интерес, и, повернувшись к Лоле, желчно проскрипела:

– Деточка, вы опять забыли одеться должным образом. Мы же с вами договаривались, что пеньюар для будуара, а в столовую следует выходить в приличном виде.

Я сжалась, не зная куда спрятать глаза, а Лола только засмеялась, словно хрусталинки рассыпала.

– Ах, Ирина Александровна, у вас такие устаревшие понятия.

Ой, кажется, я попала в гадюшник покруче нашего.

После завтрака Огарков вновь потащил меня на конюшню. Теперь мне предстоял урок верховой езды.

Потом мы втроём плавали в бассейне, гуляли в парке, я снова общалась с Магнолией и даже научилась кормить её с руки дольками яблока, а потом пили хорошее вино на открытой веранде, слушая соловья, и снова гуляли…

Но Огарков вдруг неожиданно сказал:

– Через пятнадцать минут я уезжаю, могу вас подкинуть до лома.

Я уставилась на него с недоумением, не сразу сообразив, что уже наступил воскресный вечер.

– Поторопитесь, – холодно добавил Огарков, у меня через три часа самолёт. Я улетаю в Женеву. Вернусь через неделю, тогда и поговорим.

Неделя пролетела быстро. Надо было как-то разгрести текущие дела, перекинуть своих пациентов Инге, определить с кем начинать курс иппотерапии, проконсультироваться с опытными психологами, кто работал по этой методике.

Огарков позвонил в пятницу и приказал:

– Приезжайте.

На переговоры мы поехали вдвоём с Ингой. Огарков был сама любезность. Он не только позволил работать с Магнолией, но и отдал на всё лето в наше распоряжение гостевой домик, чтобы не таскать детишек каждый день из Москвы.

Когда мы прощались с Ингой, она прошептала:

– Надежда, учти, если ты со своей всегдашней стервозностью здесь в чём-то подгадишь, я тебя убью!

Но всё складывалось отлично. Уже в понедельник в гостевом домике поселились Ваня и Ксюша со своими мамами. Мы начали работать.

Познакомилась я и сыном Валерия Сергеевича, Изяславом. На моё счастье, всё оказалось не так уж и плохо. Конечно, у мальчика были некоторые признаки аутизма и задержки речевого развития, но главная проблема состояла в педагогической запущенности. Мамы нет, папе некогда, бабушка ребёнком заниматься не готова, а обе няни, единожды услышав про аутизм, не пытались это как-то преодолеть. А если подумать, оно им надо? Но уже наши первые занятия показали, что проблема Славы решаема.

А ещё я неожиданно пристрастилась к верховым прогулкам. Когда у Валерия Сергеевича бывала возможность приезжать вечером домой, мы частенько катались часок другой после ужина.

Короче, сплошная пастораль. И я была совершенно довольна жизнью и собой, пока меня не начали убивать.

Впрочем, ещё до этого у меня состоялся очень важный разговор с матерью Валерия.

Как-то раз, когда я, проводив Ксюшу после занятий, брела вдоль пруда, меня вдруг окликнула Ирина Александровна.

– Надежда Викторовна, не хотите разделить со мной моё одиночество, раз уж сегодня вечерней прогулки не будет?

Действительно, Валерий Сергеевич уехал на несколько дней, а в одиночестве я кататься верхом не решалась. Я подошла к Ирине Александровне, сидевшей в удобном кресле на берегу с удочкой в руках. Знаком предложив мне усаживаться в соседнее