Блицкриг – капут - Виктор Карлович Старицын

на них сильное впечатление. К счастью для гарнизона, из-за большого рассеяния авиабомб лишь небольшая их часть попала в цель.

В валы куртины и равелинов Кобринского укрепления немецкие летчики смогли положить две 1000-килограммовые бомбы и четыре штуки 500-килограммовых. От близких разрывов авиабомб толстые кирпичные стены казематов ходили ходуном, содрогались и трескались, полы казематов даже в нижнем ярусе тряслись и раскачивались, как детские люльки. Вылетавшие из стен обломки кирпича травмировали бойцов. От акустического удара у людей из ушей и носа шла кровь. Люди доставали вату из телогреек и затыкали уши. Едкая пыль и пороховые газы разъедали глаза. Батальон понес существенные потери в живой силе и вооружении. Зенитчикам удалось сбить три самолета.

В 21 час немцы прекратили бомбежку, перенесли огонь артиллерии на внутреннюю часть Кобринского укрепления и на Цитадель, а затем снова атаковали Северные ворота. В атаке участвовало до полка пехоты, 32 танка и 16 САУ. Гаврилов задействовал по танкам все тяжелые минометы. Фугасные мины при прямом попадании пробивали тонкую верхнюю броню танков. На этот раз после получасового боя немецким танкам, несмотря на потери, удалось прорваться по мосту к Северным воротам. Немецкие танкисты, невзирая на сплошную стену минометных разрывов, упорно перли вперед. Передовой танк подорвался на мине непосредственно в тоннеле Северных ворот, закупорив их. Шесть танков сгрудились на мосту перед воротами.

Северный мост через крепостной ров представлял собой массивный земляной вал шириной 10 м по верхнему срезу и высотой 12 м, насыпанный поверх трех кирпичных водопропускных тоннелей. В каждом из трех тоннелей саперы заранее заложили по 150 килограммов взрывчатки. Одновременный взрыв всех трех зарядов уничтожил мост вместе с шестью остановившимися на нем танками, полностью засыпал вход в воротные тоннели. Атака снова захлебнулась. Пехота и уцелевшие танки отошли назад, сопровождаемые массированным огнем пушек и минометов. На поле осталось около двух батальонов пехоты и 26 единиц бронетехники. Более в этот день немцы не атаковали. Видимо, командование противника осмысливало полученный урок.

На исходе дня Гаврилов вместе с Фокиным прошел по казематам Кобринского укрепления. Вся территория укрепления представляла собой зону сплошных разрушений. Не уцелело ни одно здание. Даже крепостные валы зияли многочисленными брешами. Было уничтожено до 20 % казематов под валами равелинов и куртины между ними. Из трех электростанций батальона уцелели две. Из шести колодцев – четыре. Стрелковый батальон и тыловые подразделения полка, расположенные в горжевых валах укрепления, потеряли убитыми и тяжелоранеными 70 человек. В разрушенных казематах погибла одна пятая часть огневых средств батальона. Батальонный лазарет был переполнен.

Очень многие бойцы и командиры получили легкие ранения обломками кирпича и контузии. Каски спасали только головы бойцов. После прекращения артобстрела Гаврилов вызвал из Цитадели к Фокину весь личный состав медицинской роты и приказал наладить эвакуацию тяжелораненых в полковой медпункт, размещенный в бывших пороховых складах Цитадели. Оба моста, ведущие из Цитадели в Кобринское укрепление, уже были разбиты. Саперам поручил срочно построить на обломках мостов временные пешеходные мостки.

Восточный форт, в казематах которого располагались корпусные орудия, получил два попадания тяжелыми бомбами и потерял одно орудие из шести. В Западном форте потерь не было. К счастью, склады боеприпасов не пострадали.

Оценив потери, Гаврилов приказал перебросить в распоряжение Фокина из полкового резерва учебную роту в составе трех взводов, сводную роту тыловиков из батальона боевого обслуживания и всю саперную роту. Из первого и второго батальонов перебросили по 5 штук ПТР с расчетами и часть огнеметчиков. Нестроевых тыловиков распределили по стрелковым ротам для восполнения понесенных потерь. Два учебных взвода разместили в равелинах. Теперь в каждом равелине размещалось по одному стрелковому и по одному учебному взводу при трех орудиях. Третий учебный взвод вместе со стрелковым взводом расположили в казематах куртины между равелинами. Все зенитные пулеметы, имевшиеся в третьем батальоне, переместили в амбразуры фортов, по четыре в каждом форту, на случай прорыва противника через куртину.

Саперам комполка поручил восстановить, где возможно, огневые точки в разрушенных стрелковых казематах в напольном склоне валов и выставить минное заграждение во рву, там, где оно было нарушено снарядными и бомбовыми воронками. Весь личный состав третьего батальона и батальона боевого обслуживания занимался восстановлением разрушенных ходов сообщения. После завершения неотложных работ, затемно, саперная рота должна была вернуться в Цитадель.

Приказав Фокину как следует накормить людей, комполка поздравил командный состав батальона с успешным боем, передал благодарность командарма и отбыл в Цитадель.

В командном пункте его встретил начштаба с докладом о потерях артиллерии и минометов. Хуже всего пришлось зенитчикам. Из шести 76-мм орудий уцелели три, из шести 37-мм – четыре. В обрушившихся казематах кольцевых казарм завалило две гаубицы, два малокалиберных автомата и три зенитных пулемета, две полковые пушки. При артобстреле на позициях разбито три дивизионных миномета и один полковой. Поскольку немцы, совершенно очевидно, засекли расположение зенитных пушек и тяжелых минометов, они во время своей атаки сосредотачивают огонь артиллерии на Цитадели. Подвалы кольцевой казармы не выдерживают попаданий 250-килограммовых авиабомб. В тех местах, где над орудийными казематами весь первый этаж кольцевых казарм засыпан под потолок грунтом, подвалы пробиваются только 500-килограммовыми бомбами.

Чтобы уменьшить потери в дальнейшем, Музалевский предложил перебросить большую часть тяжелых минометов и пулеметов ДШК из Цитадели в Тереспольское и Волынское укрепления, которые подвергаются только беспокоящему артобстрелу. Иваницкий также поддержал эту идею.

Гаврилов сразу же проникся и дал по телефону команду комбату-1 Фомину и комбату-2 Галицкому срочно организовать переброску из Цитадели в Тереспольское и Волынское укрепления по 10 дивизионных минометов, по 2–3 полковых миномета и по 5 зенитных пулеметов с боеприпасами к ним. Поскольку все мосты через Буг и Мухавец между Цитаделью и укреплениями уже были вдребезги разбиты, для переправы минометов и пулеметов батальонам нужно было за ночь изготовить из подручных материалов импровизированные плоты. К сожалению, перевезти на хлипких плотах тяжелые зенитные пушки было не реально.

Наконец, после подсчета своих потерь и потерь противника, в 00:20 подписав подготовленное штабом донесение по итогам дня, Гаврилов получил возможность поесть. Сидя после ужина за чаем со своими заместителями, комполка сокрушался:

– Думали мы с вами все вместе, думали, готовились у немцев мосты разбивать, а до того, что немцы у нас самих все мосты в крепости разобьют, не дотумкали. Надо было больших надувных десантных лодок запасти!

– Всего не предусмотришь, – философски заметил замполит Никишкин. – А в Тереспольском укреплении я в расположении погранзаставы большой штабель бревен видел. За ночь силами саперов и пограничников можно изготовить из них грузоподъемные плоты. Натянуть через Буг и Мухавец тросы и наладить паромные переправы. Следующей ночью вывезем из цитадели хотя бы малокалиберные зенитки.

– Вот ты этим и займись. Если завтра к