День рождения (сборник) - Марголина Ольга

На холме стоит Капитолий, откуда открывается чудесный вид на весь архитектурный ансамбль Вашингтона — этого не американского города. Здесь нет и небоскребов, как в любом крупном городе. Когда-то было решено, что не должно быть зданий выше Капитолия, вот их и нет. Но на другом берегу реки Потомак небоскребы возвышаются, это уже не столица. Народ в Вашингтоне собрался со всего мира: красные, белые, желтые, черные, последних здесь 80 % населения. За центральной частью города население исключительно темнокожее.

Пока друзья сидят на скамейке и отдыхают, я торопливо поднимаюсь к Капитолию. Очередь к нему выстроилась как в ленинский Мавзолей и движется так же быстро. У дверей каждый входящий сдает крупные вещи в камеру хранения, а мелкие предъявляет фотороботу. И вот я, к своему удивлению, попадаю в священное для американцев место.

Экскурсанты, разинув рты от восторга, останавливаются в первом зале. Зал роскошный, круглый, с расписанным плафоном и стенами, украшенными панно, преимущественно красного цвета, из истории создания Штатов. Между колоннами по периметру расставлены фигуры выдающихся деятелей страны. В следующем, овальном, зале так же, по периметру, стоят фигуры самых известных сенаторов из сорока восьми штатов. Экскурсии организованно проходят зал сената, палату представителей, уютный зал суда прошлого века с красными диванами, лампами и столами, палату представителей XIX века, тоже в виде красного полукруга. Остальные помещения этого этажа закрыты для осмотра, так как в них сегодня нет заседаний. В дни заседаний можно входить и слушать. В центре имеется музей, где рассказывается об истории создания Капитолия.

Одна из достопримечательностей Вашингтона — Орлингтонское военное кладбище, расположенное на обширном живописном холме, по которому ездят экскурсионные вагончики. Индивидуальных надгробий здесь мало, в основном братские захоронения солдат разных войн. Между небольшими белыми мраморными плитами на террасах проложены дорожки, на них легко заблудиться, что я и сделала довольно успешно. Моей главной задачей было посмотреть могилы братьев Кеннеди и Неизвестного Солдата. На поиски их друзья отпустили тридцать минут, а сами в это время отдыхали на скамейке у входа. Могила Д. Ф. Кеннеди. Скромная плита, на ней ФИО и даты рождения-смерти. Напротив, на полукружии, выбиты некоторые его изречения. Чуть повыше теплится вечный огонек. Неподалеку на взгорье в траву воткнут белый крестик — это могила брата Роберта.

Матушке братьев Кеннеди сейчас сто два года. Я прочла в газете, что она после паралича ездит в коляске, но чувствует себя вполне. На колясках в стране передвигаются сотни людей — не просто ездят, а присутствуют на концертах, образуя колясками первый ряд на любом представлении. Для них всюду устроены пандусы: при входе в автобус, метро, музей или супермаркет. Инвалидные коляски можно встретить на пляжах и в парках, а люди, сидящие в них, чувствуют себя равноправными пассажирами, зрителями, слушателями, нисколько не ущербными, как, бывает обычно в нашей «счастливой стране».

К могиле Неизвестного Солдата «Tomb unкnown soldier» я торопилась не зря. На холме, на ступенях перед небольшим сооружением, похожим на Акрополь, сидели сотни людей, неотрывно наблюдая за ритуалом. Солдат с длинным ружьем парадным шагом вышагивал взад и вперед вдоль белого саркофага, на каждом повороте щелкал шпорами и вскидывал ружье, производя им разные манипуляции. В этот момент пробило три часа, и заиграла приятная мелодия. Наверное, должно было произойти что-то интересное, но я, как в полночь Золушка, бежала с бала. Чем кончилась процедура, не видела, но и подготовка к ней происходила весьма любопытно.

Обо всех значительных впечатлениях этих дней я вспоминала в маленьком местном самолете при перелете из Балтимора в Бостон.

Как я волновалась перед этим перелетом! Это был первый опыт использования билета авиакомпании Delta. Судя по книжке авиарейсов, прямые рейсы между этими городами совершались дважды в сутки: один — утром, другой — вечером.

— Я должна улететь утром, вдруг вечером мест не будет, и вообще, я вам надоела.

— Глупости говоришь, подруга. Мы к тебе привыкли.

На всякий случай дочка Аня, студентка медицинского колледжа, шустрая девчушка, владевшая английским как своим родным, вечером позвонила в Delta. Диспетчер пояснил, что на утренний рейс в Бостон есть свободные места, то есть обладатель Standby ticket может спать спокойно. Но все равно я почти не спала, боялась проспать. Вдруг не посадят? Что делать тогда? Друзья должны ехать на работу, куда я денусь?

Явились мы за час до отлета, ровно в семь утра. У стойки регист рации простились.

— Я не уйду, не волнуйся, подожду, пока не сядешь. В крайнем случае, вернемся домой.

В пустом аэропорту после регистрации нескольких пассажиров меня пропустили в рукав. И каково было удивление, когда в салоне самолета я обнаружила, кроме себя, только четверых пассажиров.

— Вам сок или воду?

— Сок и фисташки.

Вопрос был понятен, стюардесса улыбнулась в ответ, пассажиры смотрели приветливо. С одной дамой мы разговорились.

— Вы из Англии? У вас лондонский акцент.

— Нет, я из России.

— Как свободно вы говорите!

В иллюминаторе отчетливо были видны устья рек, широких, как Волга, с перекинутыми через них кое-где ниточками мостов.

Неужели прошел всего час? Самолет приступил к посадке в аэропорту Бостона, а я снова волнуюсь. Вдруг не встретит Зинуля? Но мы же с ней вечером договорились, не должна опоздать.

В Бостоне было холодно и дождливо. Я не успела расстроиться из-за погоды, вижу улыбающуюся Зину с зонтиком в руке.

— Ольга, все о'кей! Вы прилетели, я не опоздала, хотя со своими детками могла спокойно не успеть. Где вещи? Так мало? Пошли к машине.

Симпатичная Зина, деловая как всегда, хватает мою сумку и устремляется к выходу из аэровокзала. Я успеваю заметить, что, кроме нас, в терминале находится всего несколько человек. Самолетов больше, чем пассажиров. Этот первый вывод подтвердился при последующих полетах. В Америке неодушевленных предметов, будь то одежда, дома, самолеты, автомобили, еда, дороги или парки, больше, чем одушевленных.

В теплой просторной машине, не знаю, уж какой марки, но явно шикарной, мы едем в Бостон. Совершаем небольшую прогулку по городу и направляемся к Зининым родителям, они нас ждут. Через каждые пять минут дочка по мобильному телефону сообщает о продвижении.

Down town, деловая часть Бостона, представляет собой темные высокие здания, небоскребы, откуда в разные стороны разбегаются здания поменьше. Чуть в стороне от Down town старая часть города с трех-четырехэтажными красного кирпича домами, тесно прилепленными друг к другу. В Англии я не была, но именно такой ее представляю. В Бостоне много зелени и бульваров, как обычно есть China town, и у порта в промышленно-деловой бухте притулился Little Italy. Через весь город на высоченных фермах зеленого цвета проходит High Way — конструкция, явно портящая городской пейзаж. Ее в будущем собираются спрятать под землю, сделать subway, но пока еще не начали осуществлять этот грандиозный проект. Я представляю, сколько земли придется насыпать для осуществления замысла!

Родители Зинули живут в отличном большом доме с консьержем. Дом выходит на три улицы, одна из улиц — зеленый бульвар с тенистыми деревьями. По нему мы прогуливались вечером после ужина, но из-за дождя и ветра пришлось сократить пешеходную прогулку. Но и в непогоду Бостон производит приятное впечатление: соборы, ярко освещенные магазины, хорошо одетые прохожие. Наверное, туристы, гуляющие в дождь по Петербургу, также получают удовольствие от площадей и ансамблей.

Накануне вечером мы прекрасно празднично пообедали. И не только по поводу моего приезда: 5 сентября наступил еврейский Новый год, его отметили бульоном с клецками и цимесом. Они отнюдь не были правоверными евреями, советские инженеры и воинствующие атеисты, они, как и мы все, положительно относились к любым праздникам. Еврейский Новый год совпал с американским праздником труда, Labors day. По этому случаю президент Клинтон присутствовал на митинге в штате Мэн, выступал там с длинной речью перед рабочими, стоял в каске и куртке. Говорил президент живо, шутил, народ смеялся, а я плохо понимала его шутки. Каждые пятнадцать минут по всем ста телевизионным каналам шла реклама.