Дама его сердца - Патриция Поттер

— Я уже видел достаточно, и вы во мне уже не нуждаетесь. А у меня есть дела в Брэмуре. Я, как обещал, пришлю помощников.

— Я бы предпочла испробовать в этой роли Энгуса — будет лучше, если я найму кого-нибудь из местных. А вы сказали, что я сама буду принимать решения. Или вы снова мне… солгали?

Ему не надо было спрашивать, что она имеет в виду. Поэтому он только и сказал:

— Через две недели я снова приеду.

— Но мне бы не хотелось отрывать вас от ваших собственных дел.

— А Лохэн и есть теперь мое собственное дело. Но если я вам понадоблюсь раньше…

— Не понадобитесь!

Он просто платит по давнему счету. Или же… или же у него есть какой-то неблаговидный тайный замысел.

Джэнет ожидала, что после этих слов он сразу повернется и уйдет. Но Нил не ушел. И она ощущала его присутствие каждой клеточкой тела — гораздо сильнее, чем это бывало восемь лет назад. А главное, ей не хочется, чтобы он уезжал, и это самое худшее, что может быть.

— Спасибо вам за доброту к моим детям, — сказала Джэнет, невольно оттягивая момент прощания.

— Это было совсем не трудно, графиня.

— Им почти не приходилось видеть такого доброго отношения со стороны мужчин.

«И тебе тоже», — прочла она в его взгляде, и это уязвило Джэнет. Жалости ей не нужно.

Нил опять коснулся пальцами ее щеки и отвел в сторону локон, выбившийся из косы. А потом наклонился и слегка прикоснулся губами к ее губам. Джэнет показалось, что ее пронзила молния. И бессознательно она вернула ему поцелуй, а ее руки обвились вокруг его шеи.

Она хотела его! «Нет, просто мое тело тоскует по нежности, которой никогда не знало. Это — одиночество. Или то и другое вместе», — твердила себе Джэнет, но еще никогда она не чувствовала такой жажды жизни и ласки. Его поцелуй стал требовательнее, и все же был так нежен… Чего никогда нельзя было сказать о ласках Аласдэра. Да и не ласкал он ее, а просто брал. Он никогда не ждал, не соблазнял, не готовил ее к любви.

А поцелуи Нила становились все безумнее, они зажгли ответный огонь во всем ее теле, и она уже ни о чем не думала — ни о его предательстве, ни о своих горестях — и ничего не боялась.

Нил провел руками по ее спине, и все ее тело налилось ожиданием, которое все росло и становилось все невыносимее. Джэнет хотела бы вздохнуть поглубже, внять умолкающему голосу рассудка, но губы Нила, казалось, обжигали, а ее собственные губы стали безудержными и жадными, а тело безвольным, гибким и всему подвластным.

Господи, ведь ее муж умер только месяц назад! И она так радовалась, что теперь никто не будет владеть ее телом, словно это вражеская территория, которую надо подмять под себя, сокрушить, уничтожить.

Но сейчас все было иначе. Ей хотелось прильнуть к телу этого мужчины, изо всех сил прижать его к себе и никогда не отпускать.

Вскрикнув, Джэнет заставила себя оторваться от Брэмура и стояла, глядя на него, дрожа всем телом и сгорая от желания, хотя чувствовала себя при этом безмозглой куклой, марионеткой, идущей на поводу чужой воли. Он тоже отступил на шаг и устремил на нее свой непроницаемый взгляд.

— Приношу свои извинения, миледи. Я не хотел, чтобы это случилось.

Тогда почему так случилось, если никто из них этого не желал? Пресвятая Матерь Божия, только бы ей сейчас не заплакать!

С минуту Брэмур стоял молча, глядя на нее, и Джэнет почудилось, что она слышит, как громко бьется его сердце. Ей хотелось бы прочесть в его взгляде, что он сейчас чувствует, но это было невозможно. Да и что, собственно, произошло? Просто мелкий эпизод. Он похитил поцелуй с уст истосковавшейся по мужской ласке вдовы. Он доказал самому себе свою неотразимость и потерял к ней всякий интерес. Сердце сжалось от боли. Джэнет гордо выпрямилась и подняла голову…

— Мне надо пройтись, — сказал Брэмур.

Ее на прогулку не пригласили. Да она и не хотела, чтобы он сейчас позвал ее с собой. И хорошо, что он уезжает, пока она не натворила глупостей!

Джэнет повернулась, чтобы открыть дверь, и Нил сказал ей вслед:

— Так не забудьте. Если вам что-нибудь понадобится…

Скорее в аду станет прохладно, чем она его опять позовет!

Ничего не ответив, Джэнет юркнула в дверь, закрыла ее за собой и привалилась к ней спиной. Ну почему она не может совладать с собой в его присутствии? Почему, увидев его, теряет рассудок? И почему лучшие воспоминания вытесняют из памяти дурные? Хотя он ведь только что, по сути, заявил, что просто платит старые долги и никакого интереса не питает к ней. Не исключено, что он приехал в Лохэн, чтобы убедиться в незавидности здешних угодий, и вот теперь бежит отсюда. Вряд ли когда-нибудь еще она услышит о нем.

«Ну и хорошо, ты удачно отделалась», — сказала себе Джэнет и стала подниматься по лестнице. Она все твердила, что это «хорошо», а слезы, больше не сдерживаемые усилием воли, текли по щекам.

10

Внезапно раздался выстрел. Затем другой. Воздушная волна сбросила Нила с лошади, он отлетел на несколько шагов и стукнулся головой о скалу. Потом он увидел кровь на брюках — она текла струйкой из ноги — и лишь через несколько секунд почувствовал острую боль.

Нил с трудом вжался в землю и лежал совершенно неподвижно. Не дай бог стрелявший подойдет, чтобы убедиться, достиг ли он цели. А может, убийца решит, что незачем беспокоиться, так как по этой заброшенной дороге никто никогда не ездит и помощь не придет? Нил взмолился, чтобы нападавший выбрал этот вариант.

Горная Шотландия кишела бандитами. Здесь бродили небольшими отрядами якобиты, уцелевшие в битве при Куллодене и не сумевшие покинуть страну даже спустя полтора года после сражения. Для того чтобы добраться до Франции, им нужны были деньги.

Какой же он дурак, никчемный мечтатель, грезящий наяву! Выстрел раздался в тот момент, когда он ехал, погрузившись в мысли о Джэнет и об их последнем поцелуе. Как он мог поступить так неразумно, эгоистично? Однако в лунном свете ее лицо казалось таким манящим! Нил тогда сразу же пожалел, что поцеловал ее, но не было сил устоять. И теперь он всю жизнь будет помнить вкус ее губ и как она всем телом прижалась к нему. Ему даже показалось, что они могли бы пожениться и жить вместе, не заводя детей. Однако что это за брак без самой сокровенной близости, без физической любви?

Вот над этим он и размышлял, когда раздался выстрел и его сразила пуля.

Утренний туман рассеялся, и стали видны горы, обманчиво безмятежные на вид, поросшие вереском и чертополохом. Нил услышал шаги и задержал дыхание. Кто-то пнул его в ребра и сказал:

— Еще живой. Прикончить?

— Сначала обыщи. Женщина сказала, что у него есть деньги.

Нил лежал насколько мог неподвижно, затаившись и закрыв глаза. Чьи-то руки обшарили его и нашли потертый кошелек с мелочью.