Хроники Арта. Дважды Меченный - Владимир Боканов

Только вот Гай Смирный совсем не испытывал священного трепета перед мощью драконицы. Обладая не менее ценными дарами, он был уверен, что сможет расправиться как с убийцей своего отца, так и с его питомицей. Однако пока он оставался рабом, действовать нужно было очень осторожно. Поэтому гладиатор старался четко выполнять все приказы легата, который, похоже, не торопился демонстрировать народу истинную мощь своего раба. Пока веспийцы считали, что большинство побед Гая вызвано в первую очередь удачей, которая, как известно, довольно изменчива, они продолжали ставить против него крупные суммы, наполнявшие карманы легата золотом. Эту схему Марий придумал совместно со своим лучшим другом, хитрости и изворотливости которого, наверное, позавидовали бы сами боги. Не зря Луций Рустик исполнял обязанности посла уже несколько лет подряд. Его предшественник не продержался на этой должности и года. Разгневанный серьезной ошибкой во время переговоров с Арторией, император лично поджарил несчастного веспийца. Корнелий вообще был довольно скор на расправу. Порой целые области начинали бунтовать, не выдержав тяжелого характера императора, и только отсутствие по-настоящему сильного лидера не давало восстаниям охватить всю Веспийскую империю, а поодиночке войска рано или поздно гасили любые очаги сопротивления.

Гай знал все об этих бунтах. Он был уверен, что рано или поздно добьется своего. Ведь за долгие годы рабства гладиатор ни разу еще не встретил противника, внушившего ему хотя бы смутное беспокойство. Так было до недавнего момента. Дав понять легату, что с легкостью справился с новичком, Антоний изрядно покривил душей. Нет, конечно, бейся он в полную силу, у Арта не было бы ни малейшего шанса. Только бешеная скорость и невероятная сила позволили ему достать Гая, да и то один-единственный раз. В настоящем бою юноша давно уже был бы мертв. Обучаясь у лучших фехтовальщиков Веспа, Антоний и сам стал лучшим из лучших. А умение заранее предвидеть каждый выпад, каждую мысль противника делало Смирного и вовсе практически неуязвимым. Улавливая мысль Арта еще до того, как она воплотится в действие, веспиец почти сводил на нет преимущество юноши в скорости. Парень быстро двигался, но медленно думал. Работа на опережение всегда была коньком веспийца. Однако Гай знал, что после нескольких месяцев обучения Арта у такого мастера клинка, каким являлся Тарбиш, ситуация может в корне измениться. На место легко читаемым раздумьям придет отточенная многочасовыми тренировками техника, помноженная на невероятную быстроту. Сумеет ли его собственный дар справиться с такой опасной комбинацией? Этого Антоний не знал. Вот так у него и зародились сомнения насчет своего будущего. Отлично зная историю Веспа, Гай помнил, как иные, на первый взгляд незначительные для империи события, имели далекоидущие последствия. Именно поэтому он и стоял тут, возле разделявшей два лудуса решетки, задумавшись настолько, что не уловил стремительного движения за могучей спиной. Громкий хлопок по филейной части был абсолютно безболезненным, но довольно-таки обидным.

«Не хватало еще дара лишиться», – пришла в голову нелепая мысль.

Тем временем наглец, поддразнивая Гая, скорчил забавную рожицу.

– Вот так вот! Я все-таки подловил тебя, дружище! Ну наконец-то!

Слова принадлежали покрытому крупными веснушками иберийцу, едва достававшему своей рыжей макушкой до лопатки Антония.

– Салют, Гарни! – При виде ухмыляющегося во весь рот гнома плохое настроение Антония как будто корова языком слизнула. Впрочем, Гарни подобным образом действовал почти на всех. Источавший бездну оптимизма каждой клеточкой своего густо покрытого рыжими волосами тела, он не зря носил прозвище Счастливчик. Выпадавшие на его долю невзгоды гном встречал с лучезарной улыбкой, сверкая редкими для коренных иберийцев синими глазами. Этим он и пришелся по душе Антонию, когда тот впервые ступил на песок арены. Немалую роль, конечно, сыграли и пара советов, которые Гарни успел наскоро бросить робеющему от гула беснующейся толпы веспийцу. Этот бой Гай запомнил на всю жизнь. Их было шестеро, а противников как минимум вдвое больше. Скованные попарно, последние представители рода Антониев готовились к последней битве. Самому Гаю пары среди родственников не нашлось. Думая, что будет сражаться в одиночку, он был неприятно удивлен, когда обнаружил себя прикованным к какому-то незнакомому коротышке. Но, увидев Гарни в бою, возблагодарил богов за такой своевременный подарок. А подарок был действительно щедрым. Дело в том, что большинство иберийцев, представляющие серьезную угрозу в общем строю, являются довольно неважными поединщиками. Что, впрочем, неудивительно, учитывая их размеры. Трудно показать воинское умение в бою один на один, когда подавляющее большинство противников значительно выше, крупнее тебя и имеет огромное преимущество в длине рук. Поэтому гномов обычно использовали для схваток с женщинами или животными.

Гарни, по счастью, являлся редким исключением. Обладая отлично развитым чувством расстояния, он оказался превосходным напарником. Предоставив Антонию самому выбирать направление атаки, он быстро подстроился под стиль своего напарника, умело защищая его спину от летящих со всех сторон ударов. Итогом их невольного сотрудничества стала залитая кровью арена с двумя стоящими на подгибающихся от усталости ногах, но все еще живыми победителями. Трибуны рукоплескали так сильно, что, казалось, их овации услышали сами боги. Во всяком случае, прогремевший неподалеку гром был воспринят народом как знак свыше. После такой блестящей победы за право обладания удачливой парочкой боролись сразу восемь лудусов. Победил Марий Атерний Целсий. Один из самых богатейших вельмож империи, он не считался с расходами, когда дело касалось славы его дома. Лишь императору и лучшему другу дозволялось в таких случаях говорить «нет». Остальные рано или поздно склоняли голову перед богатством или перед мудростью легата.

В стенах его школы взаимная симпатия двух воинов со временем переросла в крепкую мужскую дружбу. Счастливчик был единственным гладиатором, который никогда не боялся гнева Антония. Прочие в такие моменты старались не попадать ему, так сказать, под горячую руку. Вот и теперь Гай всего лишь протянул свою мозолистую ладонь, приветственно хлопнув друга по волосатому плечу.

– Признаю себя побежденным и смиренно прошу о снисхождении. Не будет ли любезен многоуважаемый гном научить меня такому опасному приему?

Оценив шутку, Счастливчик затряс заплетенной в две тугие косички бородой, содрогаясь от громогласного хохота. Однако, проследив за направлением взгляда веспийца, Гарни быстро успокоился, в свою очередь, обратив внимание на старательно выполняющего команды наставника Арта.

– Он действительно настолько хорош, как ты только что расписывал Марию?

Смирный досадливо поморщился, но все же ответил:

– Пока еще нет, но у меня все чаще и чаще появляются нехорошие предчувствия. А насколько ты знаешь, я привык доверять своим ощущениям. Постой, – спохватился веспиец, – а ты откуда знаешь подробности нашего с легатом разговора? Опять подслушивал, проныра? Не боишься, что рано или поздно тебя поймают за таким скверным занятием? Я отлично помню, что последний подслушивающий чужие разговоры гладиатор выходил на арену без обоих ушей. Недолго, правда. Пока не достался на ужин Валтору.

– Да ладно тебе, Антоний, я всего лишь случайно проходил мимо, вот и услышал пару фраз. Ты ж распинался перед господином, словно сопливый новобранец перед центурионом. Не услышать этот поток восхвалений мог разве что абсолютно глухой.

Обратив внимание на то, как после насмешливых слов помрачнело лицо Гая, Счастливчик поспешил перевести разговор в другое русло:

– Я тут вот о чем подумал. Если этот паренек так сильно тебя беспокоит, может, устроим ему очередной «несчастный случай»? Уверен, появление нового фаворита некоторым бойцам соседнего лудуса тоже встало поперек горла. Можем даже на плате сэкономить. Те же братья Жестокие готовы будут даром прикончить любого гладиатора, поставившего их статус под угрозу.

– Не знаю, дружище, – задумчиво почесал затылок Антоний. – Одно дело – завалить парочку надсмотрщиков, которые слишком уж усердно выполняют свою работу, и совсем другое – тайком подставлять под меч собрата по оружию.

– Ну, нет так нет, – легко согласился коротышка. – Время у нас еще есть. Пошли, что ли, отпразднуем твою очередную победу. Ведь ты же поделишься с другом ее плодами?

– Да легче легкого. Тем более что легат сегодня был особенно щедр, пожаловав мне аж четырех куртизанок.

– Ого! Вот это я понимаю! Пошли же скорее, а то мой меч, – Гарни с улыбкой схватился за мошонку, – скоро заржавеет от редкого использования.