Наследник для дикаря - Кира Шарм

взгляд задурманивается. Лишь голова мечется из стороны в сторону по подушке. Потому что он продолжает творить невероятное пальцами у меня между ног!

Но вдруг все резко прекращается.

Дикарь отстраняется. Убирает свою руку.

Немигающим взглядом смотрю на то, как он обхватывает свой мощный, огромный и такой толстый член. У самом основания.

Чувствую, как воздух накаляется. Становится жарче.

Вижу, как ударяет кровь пульсом в венах, оплетающих огромный ствол!

Мамочки! – взрывается внутри, и я рефлекторно дергаюсь назад. Бедра все еще потряхивает, а между ног будто раскаленная лава!

– иди ко мне, – шепчет Дикарь, резко дергая меня обратно. Прямо на себя.

– Расслабься, Алмаз. Раздвинь бедра пошире и просто расслабься.

Я подчиняюсь.

Обреченно распахиваю перед ним бедра на максимум. Стараюсь расслабить каждую мышцу.

И все равно. Это в меня не поместится! Это орудие убийства просто разорвет меня! Проткнет насквозь!

Мысленно смиряюсь со своей смертью. Отчаянно закрываю глаза, приготовившись к самому страшному.

– На меня смотри.

Припечатывает приказом Дикарь.

И вот его лицо уже оказывается рядом с моим. Глаза буквально впиваются в самую душу, которую он сейчас растерзает вместе с моим телом!

Уже почти чувствую дикую, разламывающую меня боль, но…

Он входит медленно.

Хрипло матерясь при этом сквозь зубы. Почти неразборчиво.

Раздвигает. Растягивает меня так, как будто хочет отпечататься внутри меня навечно! Так, что я ощущаю каждую его вену. Каждый толчок в них крови.

И вдруг толкается вперед. Резко. Быстро. На максимум!

А я…

Я только распахиваю рот.

Боль оглушает! Так сильно, что даже закричать не могу. Я будто онемела вся. Кажется, она пронзает даже кончики моих волос!

И только судорожный хрип вылетает из моего рта. Кажется, из самого живота, а не из горла!

– Что за хрень?

Брови Дикаря хмуро сдвигаются.

– Ты что? Девственница? Серьезно?

Только киваю, хватая ртом воздух. Судорожно и жадно.

Глаза распахнуты до боли. И я почему-то не могу даже моргнуть! Только слезы щиплют их, но не смагриваются!

– Тшшшшшшш…..

Дикарь даже как-то нежно обхватывает мой затылок. Замирает внутри меня. Но облегчение лишь очень слабое!

– Так больно?

Выдыхает сквозь зубы с шумом.

Но я не могу даже кивнуть. Зато моргаю. Слезы из глаз скатываются на щеки.

– Тихо, Алмаз.

Он стирает подушкой пальца влагу с моего лица.

– Тихо. Раз я уже в тебе, придется завершить. Иначе будет еще больнее.

Кажется, я что-то скулю в ответ.

Дикарь смотрит на меня хмуро, и… с беспокойством? Или это просто раздражение от того, что ночь, которую он запланировал, не удалась?

Он начинает двигаться. Медленно. Очень медленно. Плавно.

Но у меня все равно такое чувство, что меня сейчас просто расчленяют! Причем. Чем-то вроде обжигающего раскаленного паяльника!

– Расслабься, – прижимает меня к себе еще сильнее.

Буквально впечатывает в свое тело.

– Так будет легче.

Но легче не становится. И я прокусываю губу до крови.

– Тсссссссс….

Стирает кровь, тут же облизывая палец. И…

Как ни странно, накрывает мои губы своими.

Медленно. Даже и правда нежно. Словно успокаивая.

– Расслабься как только можешь, Алмаз.

Его рука снова опускается вниз.

Раздвигает мои складочки. Палец начинает выписывать на все еще твердом клиторе какие-то круги, узоры.

Боль словно отступает. Замораживается.

На смену ей приходит новый жар. Будто тысячи иголочек пронзают всю кожу, всю поверхность тела.

Но именно там, где Дикарь касается пальцами, собирается воронка самого настоящего урагана.

Медленно вначале. Плавно.

А после по нарастающей.

Меня закручивает в эту дикую спирать. Жара и льда. Наслаждения и чувства наполненности, растянутости. Где-то к ним примешивается боль. Но она… Она уже другая. Смешанная с запредельной волной удовольствия!

– Ах!

Вскрикиваю, неосознанно цепляясь за плечи Дикаря. И он одновременно толкается в меня. С силой. На максимум, или мне только кажется? Но чувство, будто простреливает грудь. Ослепляет этим ударом. Заполняет полностью. До самого горла, из которого уже рвутся настоящие, громкие крики.

И меня трясет. Все тело выламывается, изгибается под мощными судорогами, которые накатывают внутри. Чувствую, как сильно сжимаю его огромный член. Как его вены впечатываются в нежную плоть у меня внутри.

Но Дикарь прижимает. Не дает ускользнуть.

Держит меня крепко, что-то хрипло шепча. Слов не разбираю. Меня оглушает. Ослепляет мощной вспышкой… Трясет на максимум…

Мои бедра уже сами движутся навстречу его естеству. Насаживаются, заставляя меня снова и снова разрываться изнутри от его огромного размера, от этой давящей наполненности. Но именно в этой боли и какая-то сладость…

Меня снова взрывает, а Марат дергается сильнее. Рвано. С оттяжкой. Вонзаясь, почти вгрызаясь в меня!

Пока я не дохожу до пика. Тело подбрасывает, впечатывая в его грудь еще сильнее.

Кричу и мечусь, не соображая ничего. Кажется, комкаю ногтями его каменные плечи…

Еще один удар. Еще толчок. Меня раскалывает на множество осколков, а воронка внутри просто взрывается. Он рвано хрипит, и я чувствую, как внутрь, в самую сжавшуюся в спазме матку, ударяет мощная струя, заставляя меня снова вскрикнуть и забиться в его руках…

– Тише, Алмаз. Тише.

Его руки нежно скользят по моим плечам.

А меня все еще колотит. Все тело горит. Чувствую, как по лицу сами по себе текут горячие слезы.

Марат смотрит на меня пристально. С нечитаемым выражением на лице.

– Все хорошо, девочка, – шепчет, стирая пальцами мои слезы. – Все хорошо, – гладит по плечам, укладывая рядом с собой.

Притягивает ближе. Почти укладывает на свою вздымающуюся грудь.

Продолжает гладить. Плечи. Голову. Лицо. Волосы.

Успокаивает. Дурманит. Убаюкивает.

И я сама не понимаю, как льну к нему. Прижимаюсь к сильной горячей груди. Даже обхватываю ее руками.

Он будто успокаивает меня. И… Мне почему-то вдруг становится с ним спокойно.

Я больше не боюсь страшного Дикаря. Или это лишь на миг? На время?

Проваливаюсь в сон. В какую-то странную полудрему.

Мое сознание выдохлось. Но тело продолжает гореть. Трястись. Особенно там, внутри.

Уже уплывая, отключаясь. Слышу, как Дикарь снова стирает пальцами мои слезы. Они все еще почему-то текут. И легкие спазмы все еще сотрясают мои внутренности.

Он что-то шепчет. Очень тихо. Совсем неразборчиво. На непонятном мне языке. И… В его голосе столько нежности… Или все это мне только кажется? Или уже снится?

Как и его горячие губы, что осторожно и мягко прижимаются к виску, а после убирают последнюю влагу с щек. Опускаются на короткий миг на мои губы, будто расплавляя кожу на них?