Мой чужой папа (СИ) - Коротаева Ольга

 — Ты вкусная, — хрипло признался я. — С ума схожу от твоего запаха. А молоко… Не смущайся. Это безумно сексуально!

Немного подался к ней бёдрами, прижимаясь почти окаменевшим от вожделения членом к её лобку, потёрся, давая понять, насколько она мне нравится. Мне и самому невероятно приятно видеть припухшие от моих поцелуев губы, от рваного возбуждённого дыхания приподнимающуюся грудь, напряжённые переливающиеся влагой бутоны сосков.

Женщина, что подарила мне сына. Маленького херувима со светлыми волосиками и третьей группой крови. Мысль о “соседе” из рассказа Деомарыча я отмёл. Ася не такая!

И с рычанием набросился на её губы. Терзая их своими, сжимая в руках податливое разгорячённое тело, исследовал его, гладил, ласкал, чуть сжимал. Ася стонала всё громче и даже осмелев, принялась стягивать с меня пиджак.

Шёлковую рубашку, которую я в нетерпении тоже разодрал, придётся выбросить вместе с платьем, но мне было всё равно. Главное слышать учащённое сердцебиение женщины с шоколадными глазами, пить её дыхание, глотать её стоны, проникать в неё до сладостного пика.

Отстранился и стянул последние кружевные преграды, склонился над лобком и, оставляя дорожку влажных поцелуев на разгорячённой коже, приник к лепесткам лона. Лаская языком, ощущал, как трепещет женское тело, как стоны становятся всё громче.

Проник пальцем внутрь, и, едва коснувшись языком клитора, неожиданно ощутил, как бешено сокращаются стенки влагалища, сжимая мой палец.

Приподнялся и, посмотрев в затуманенные глаза Аси, медленно накрыл её тело своим. Потёрся головкой члена о всё ещё подрагивающее лоно и шепнул:

— Согласна стать моей?

Она ответила… Не кивнула, не проговорила, а обвила мой торс ногами и медленно насадилась на мой член. Я застонал и, двинув бёдрами, толкнулся в неё. Мир перевернулся, всё будто заволокло туманом, перестало существовать, лишь два разгорячённых тела и простые, но такие приятные движения!

 Я впивался к губы Аси, ловил её стоны, отвечал рыком. Брал её снова и снова, ненасытно владея своей женщиной, изливаясь в неё и едва не теряя сознание от наслаждения.

Никогда. Ни с кем. Я будто и не знал любви.

Едва дыша, опустил голову, с подбородка скатилась капелька любовного пота, упала на сладкие губы моей женщины. Она всё ещё подрагивала от пережитого оргазма и, распахнув глаза, облизала губы.

Только успокоившийся член начал снова наливаться.

— Четвёртый раз? — с лёгким испугом спросила Ася.

— Не хочешь больше? — почти промурлыкал я, целуя её в висок.

Перекатился на бок и, опершись на локоть, с улыбкой посмотрел на неё. Моя женщина. Почему даже думать об этом было так приятно?

— Кстати, — встрепенулся я, лаская её влажные от моего семени складочки. — Мне всё же не даёт покоя тридцать пятый пункт. Что-то мы там упустили. Я всё понять не могу, что именно, но не думать о нём не в силах.

Смотрел и любовался, как Ася вмиг сосредоточилась, как нахмурила брови, постучала себя пальцем по губам. Ах, она ещё дразнится? Я скользнул указательным пальцем в лоно, массируя большим набухший после ласк клитор.

— Лео… нид…

— Горыныч, — подсказал я и улыбнулся шире. — Так что ты думаешь насчёт тридцать пятого пункта, Ася? Мне важно знать твоё мнение.

Усилил нажим, ощущая, как задрожали под пальцами мышцы её влагалища. Отзывчивая, стеснительная, такая светлая, ася возбуждала меня, делала ненасытным.

— Трид… цаять… — попыталась ответить Ася, но её тут же накрыло оргазмом. — Пять!

— Отлично, — подтягивая женщину, прошептал я. — Три у нас было, осталось ещё два раза.

Втянул аромат её волос, опустился к губам, поймал дыхание. Входил медленно, уже никуда не торопясь, наслаждаясь каждым движением, каждым моментом. Приподнял Асю за бёдра, нанизывая на себя, раскачивая. она закинула руки за голову и, постанывая отдавалась мне всё с большей страстью, будто каждый оргазм стряхивает в неё слой робости и неуверенности в себе.

— Ася, ты очень красивая, — с каждым движением приговаривал я. — Умная, сексуальная, нежная, ласковая… — Голос звучал хрипло, почти рычаще, но я видел, что ей это нравится. Ася смотрела на меня, будто умоляя продолжать. Любить или говорить? Неважно. — Мне нравится, когда ты споришь со мной, доказываешь свою правоту. А потом я млею, когда ты послушно делаешь, что скажу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вжимаясь в неё, запрокинул голову и, застонав, остро кончил.

Рухнув, с трудом восстановил дыхание и шепнул:

— Я бы хотел, чтобы эта неделя никогда не заканчивалась. Мы бы работали над договором... вместе. Всегда.

Глава 40

Ася

Это наваждение, сон… Сейчас я проснусь, открою глаза и пойму, что самая шикарная ночью любви, да именно ее, а не секса мне приснилась. Признания, откровения, слияние наших тел — все лишь плод моей фантазии.

Черт, как же страшно открывать глаза, но грудь уже ноет от прибытия молока, значит скоро кормление и вставать все равно придется.

Я откинула прядь с лица и застыла. Он лежал напротив. Настоящий! Живой, совершенно не выдуманный и абсолютно голый.

Я уже была протянула руку погладить скулу мужчины, ощутить, как пальцы покалывает легкая щетина, но в последний момент отдернула.

Что если он жалеет о случившемся? У него жена, брак. Босс просто выпил, а я подвернулась под руку. В груди защемило от острой боли.

Вчера я из Золушки я превратилась в прекрасную принцессу, но вот скоро будильник зазвенит и магия растает.

Закусив губу, чтобы не заплакать, я тихонько выбралась из кровати и на цыпочках вышла, не забыв прихватить с собой свою одежду.

Перед тем, как Николаша проснулся, я успела быстро искупаться под душем и надеть ночную пижаму.

Включив торшер, я села в кресло-качалку и взяла на руки свое сокровище.

Пока сын кушал, я рассматривала его. Что-то общее у него все-таки с Горынычем есть и не только эта милая ямочка на подбородке. Какие-то черты лица напоминали мне босса.

Вот уже где насмешка судьбы. Хотя помниться в Индийских сериалах, героини ставили перед собой большой портрет мужа и долго смотрели на него. Считалось, что тогда ребенок точно будет внешне походить на супруга. Может я просто насмотрелась на босса? Во время беременности я почти ежедневно работала с ним в связке — переводила документы, присутствовала на переговорах.

Глупость несусветная! Я улыбнулась своим мыслям и поцеловала кулачок сына.

— Вот вы где? Николай проголодался?

Босс подошел к нам и с любопытством посмотрел, как сын сосет мою грудь.

Во мне же произошел целый взрыв. Часть меня безумно стеснялась тому, что у столь интимного процесса появился свидетель. Прикрывать грудь, после того, как Леонид ласкал ее, слизывал капли молока с соска — просто глупость. Как и прерывать кормление. Однако доводы разума не помогли мне справиться со смущением — румянец окрасил не только щеки, но и шею, грудь.

Другая же часть меня радовалась. Босс не сделал вид, что произошедшее недоразумение, случайность. Он почувствовала, что меня нет рядом и пошел искать… Это ведь хороший знак? Только он женат и я замужем, мы с ним работаем вместе. Существует множество причин, почему эта ночь должна стать ошибкой и всего один довод “за”.

 Я никогда еще не испытывала так много от близости с мужчиной. Ладно, до босса у меня был только муж, но ведь я считала, что люблю его.

О Леониде Григорьевиче я так сказать не могу, но я чувствую его на каком-то глубинном, подсознательном уровне и если это ошибка, если все это закончиться, то мне хочется насладиться каждой секундой этого безумия!

— Он уже доедает, — отозвалась я и подняв взгляд улыбнулась мужчине.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Леонид не выглядел сейчас Горынычем. В одних пижамных штанах, без футболки и босиком он казался невероятно притягательным, домашним  котом, который знает себе цену и не каждому уделяет внимание.

Босс присел на корточки и, положив руки на мои бёдра, с хитрой улыбкой посмотрел на меня. Пальцы его проникли под одежду и ласкали мою кожу, рисуя загадочные кружева.