Камни глупости - Яна Розова

— В газету бесплатных объявлений можно не ходить самому, а позвонить и продиктовать некролог. Я позвонил с мобильного телефона, а потом выбросил сим-карту. И так как о твоей смерти уже объявлено, тебе придется умереть. Открывай рот и принимай таблетки!

Алеша схватил левой рукой меня за шею, а правой попытался всыпать пилюли мне в рот. Отчаянно замахав руками, я выбила пузырек — он взлетел вверх и, описав в воздухе дугу, упал прямо в колодец.

— Вот же сука! Его теперь не достать! — выругался муж. Он с силой встряхнул меня. — Придется тебя придушить! Не хотел, но ты же просто сука какая-то!

Никогда раньше не слышала, как ругаются утонченные лирики, никогда раньше наши семейные ссоры не доходили до взаимных оскорблений и мата. Это потому, что Алексей — не поэт, а у нас не семейная ссора.

Я почуяла смерть, вскрикнула и рванулась от мужа прочь. Железные пальцы Алексея только на долю секунды соскользнули с моего плеча, но я успела отскочить на шаг. Тогда он ухватил подол рубашки — самый критический момент. И тогда я совершила очередное безумие! Наверное, сказался неконтролируемый ужас, который вызывал во мне этот чужой страшный человек, долгие годы звавшийся моим мужем. Я подскочила к краю колодца, чувствуя спинным мозгом, движение мощного тела, ринувшегося за собой — Алексей не выпускал из рук мою рубашку. И тогда, отчаянно вскрикнув, я прыгнула прямо в темную пасть ямы, вслед за пузырьком с лекарствами. Не ожидая такой выходки, Алесей отпустил ткань рубашки, и я полетела вниз.

Не знаю, на что можно было надеяться в той ситуации! Второй раз точно так бы не поступила, потому что при зрелом размышлении воображение рисовало и переломы ног, и извивающихся гадов на дне ямы, и даже полуразложившиеся трупы убитых ранее женщин! А чего стоит перспектива долгого умирания в холодной земле? Это же все равно, что заживо похоронить себя! Но тогда я не думала ни о чем, все, чего я хотела — стать недосягаемой для этого чудовища в обличии моего мужа!

Полсекунды спустя, я поняла, что мне повезло: ноги я не сломала, змей и трупов не нашла. Колодец оказался глубиной всего метров двух с половиной, не больше. Кроме того, земля внизу была пропитана влагой и от этого стала мягкой. Я лишь немного подвернула левую лодыжку, отбила пятку правой ступни, ударилась спиной о стенку ямы и, неловко опершись на левую руку, растянула ее в суставе. Но, согласитесь, это сущие мелочи!

— Ах ты, холера! — услышала я над своей головой.

И внезапно ощутила обжигающий удар по плечу. Подняв голову, увидела на фоне голубого неба силуэт склоненного над ямой человека. Он резко встал, и я снова вскрикнула от боли — небольшой камень попал мне в голову. Он хочет забить меня камнями! Когда следующий камень ударил по пальцам левой руки, я испугалась всерьез. Смерть мне была уготовлена долгая и мучительная. Я услышала, как мою последнюю мысль подтвердил мой убийца:

— Ты пожалеешь, что не стала пить таблетки! Я буду кидать в тебя камни, пока ты не сдохнешь! И тебе будет очень больно!

Мне уже было очень больно. Чтобы немного усложнить Алексею задачу, я вжалась в стену колодца. Серьезных повреждений еще не было, но несколько ушибов на плечах и пару шишек на голове я уже заработала. Наверное, мужу было хорошо видно дно ямы, вместе с пойманной в ловушку бедной битой крысой Верой. Тут камни у Алексея закончились. Он отошел в сторону, не забыв пообещать продолжение казни, и я вдруг стала плакать. Смерть от камней в яме казалась мне не просто ужасной, а еще и унизительной! Оглядев ровные земляные стены, я поняла, что даже если Алексей перестанет убивать меня и уйдет — я все равно умру, потому что без помощи мне отсюда не выбраться.

И когда отчаяние уже стало захлестывать меня с головой, я вспомнила о своем мобильнике. Точнее сказать, о мобильнике Артема, который везла Илье. Только бы он был цел! Нащупав спасительную игрушку в кармане брюк, я уже не выпускала гладкий пластик аппаратика из потной, грязной ладони.

Вернулся Алексей. Поэтичный маньяк сообщил мне, что я сама во всем виновата и что он настроен на мою скорую смерть. Первые два камня, оказавшиеся покрупнее предыдущих, попали в плечо и в бедро, пронзив меня ужасной болью, а вот третий удар пришелся по голове. Я вскрикнула сильнее обычного и нарочито безвольно упала на дно колодца, постаравшись лишь поджать ноги, чтобы защитить их от новых попаданий Алексея.

— Вера! — позвал он, с нескрываемой злобой выплевывая мое имя из своего перекошенного рта. — Вера, сучка такая, ты что, вырубилась? Ну-ка отвечай! — стремясь проверить, не симулирую ли я, он швырнул новый булыжник.

На момент я оглохла и ослепла — эта боль оказалась невозможно, нестерпимо сильной. Мне лишь удалось не заорать во весь голос сразу и не стонать потом, но я заметно дернулась в момент попадания камня. Я чувствовала, что по лицу стекает теплая струйка крови. Такой удар мог бы и добить раненую…

— Вера?! — снова услышала я голос автора лирических произведений, — ты еще живая? Вера, я передумал тебя убивать! Вот, смотри, веревка! Я вытащу тебя отсюда!

Да, вытащишь! Чтобы задушить и сбросить в колодец снова!

Он кинул еще пару камней, но я почти не почувствовала новой боли.

— Ладно, — сказал муж, будто бы сам себе. — Ладно, если ты и очухаешься — отсюда не выберешься. Да и кричи — не кричи, все бесполезно…

В яме стало темнеть — будто начинало вечереть. Не сразу я догадалась, что происходит: Алексей накрывал колодец листом кровельного железа — я вспомнила, что видела этот лист неподалеку от колодца. А вдруг мобильник не будет работать под металлом? От ужаса я чуть не закричала, но снова сумела удержаться и даже смогла не шевелиться, пока не осталась в полном мраке.

— Прощай, Вера, дорогая! — не без сарказма сказал напоследок Алексей. Донеслись его удаляющиеся шаги, все стихло.

Я больше не сомневалась, что мой муж спятил. Невозможно пятнадцать лет прожить с человеком в мире и согласии, вместе растить ребенка, всегда быть хорошим и вдруг: бум! Взять и убить вторую половину зверским образом и без причин! Наверняка, он болен психически, болезнь разума легче принять, чем все остальное. Он сошел с ума, стал убивать безвинных случайных женщин, прятать их трупы и давать объявления в газеты… А я? Я ничего не замечала!

Устав пережевывать бесполезные мысли, достала мобильник и на секунду задумалась: кому звонить? Решила так: сначала — Артему, а после вызову милицию и «скорую».

Будущее показало, что милицию вызывать всегда умнее, но на то я и была влюбленной женщиной, чтобы не слушать голос разума.

Я набрала рабочий номер Бескровного, и он сам ответил почти сразу.

— Артем! — заорала я в трубку, еще не веря в чудо беспроводной телефонной связи, — помоги мне!

— Где ты? — он тоже стал кричать, будто это могло приблизить нас друг к другу. — Что с тобой? Почему не звонила?

— Сейчас приезжай! Я в колодце у нас на даче. Это хутор Ленинский. Дом на отшибе, в низине. Там будет сначала заброшенный коровник, потом — заросший пруд, а потом уже лесополоса! А за ней — хутор, а потом еще лесополоса, а потом небольшое поле, а за ним — наш дом. На участке ищи кусок металла, он прикрывает яму. Я в ней!

Протараторив все это, я вдруг поняла, что кричу в пустоту — аккумулятор телефона сел. Что услышал Артем? Понял ли он в каком я колодце, и на какой даче?

Глава 27. Некролог

Следующие два часа стали самыми ужасными в моей жизни. У меня дико болела голова и все ушибы на плечах и руках. Кровь из раны на голове продолжала сочиться капля за каплей. Я размазывала эти капли по лицу, ужасаясь вкусу собственной крови, и плакала беспрерывно. Слезы уже никак не могли остановиться сами, а воли на прекращение жалкого нытья не находилось. Абсолютная, непроглядная темнота парализовала психику, отбив всякие спасительные мысли и положительные эмоции. Я должна надеяться на лучшее, но мне казалось, что это бессмысленно. Я просто обязана думать об избавлении, но вместо этого воображение рисовало мне мой собственный вздувшийся труп на дне этой ямы…

Несколько раз мне казалось, что слышны голоса на поверхности, рядом с ямой. Сначала я хотела крикнуть, но потом испугалась, что это вернулся Алексей. Будучи в моем понимании совершенно сумасшедшим, он вполне мог говорить сам с собой!

И вдруг что-то задвигалось над моей головой, сверху посыпались комья земли. Еще через минуту железная крыша ямы стала сдвигаться, впуская ослепительный дневной свет.

— Вера, милая, ты жива? — это был Артем.

— Я жива, — мне казалось, что я говорю громко, но Бескровный меня не слышал.

— Вера?

— Да! — громче сказала я.

— Ты сможешь держаться за веревку? — спросил он, вглядываясь вниз.

Я закрывала глаза руками, поэтому он почти не видел моего лица.