Кроличья клетка - Тетти Нериус

полном серьёзе сказали, что Хлыст с группой пропал без вести неделю назад в Лиманске. И мол, я не единственный, кто ловил его крики. И после я его не слышал.

Повесив «Абакан» на плечо, я посмотрел на своих спутников, включая Саяна, настороженно водящего носом по воздуху. Брелок с Михайловым, хоть и пытаются казаться задумчиво спокойными, всё же, заметно напуганы. Взгляд их выдаёт. А вот Лизе хоть бы что! Стоит, копается в телефоне, глупо лыбится, совершенно не понимает нашего положения. Бандит, тем временем, торжественно развёл руками и радостно произнёс:

— Ну, добро пожаловать! Шоветую шлушать меня, ешли хотите выжить. Шейчас идём в тот дом…

Громкий озлобленный лай перебил мужика в кепке. Чёрный пёс, припав на передние лапы, поднял шерсть на спине ирокезом. Уши плотно прижаты к голове, светло-карие, почти жёлтые глаза, сверкают страхом. Плохо! Очень плохо! Я успел только дёрнуть ремешок автомата и поднял другую руку, намереваясь толкнуть Брелок назад. За левым плечом бандита из облаков тумана вылезла огромная вытянутая вниз тупая морда. Раскрыв широко пасть, она молча вцепилась в шею мужчины сзади и дёрнула его за собой в белую мглу. Хруст костей и страшный крик зазвенел в ушах. К нему примешивался непрекращающийся лай Саяна, ставший только громче и визг перепуганной Лизы. Два подряд хлопка «Макарова» перекрыли их, вывели из короткого ступора.

— Бежим!!! — заорал я, разворачиваясь, успев всё же дёрнуть замершую Брелок за ворот куртки, — быстрее в дом!

— А как же этот человек?! — прокричал за спиной Михайлов, но судя по топоту ног, помчавшийся следом за мной.

— Это химера! Ему уже не поможешь! — вместо меня ответила фанатичка, мелькнув пёстрым зелёным комбинезоном справа. Зона, она прав как никогда!

Саян, как всегда, обогнав всех, мчался впереди на небольшом расстоянии от меня. Прекрасно понял, куда сказано нестись, и выбирает сразу на ходу безопасный маршрут. Легко перемахнул через широкую ямину прямо на дороге, в которую нам пришлось торопливо, но осторожно спрыгнуть и взбегать на другую её сторону. Оборачиваться я боялся. Пусть лучше будет подающее надежду неведение, далеко ли химера, чем увидеть её позади себя в каких-то паре шагах. Тем более, вертеть туда-сюда башкой, только скорость терять. Но дыхание уже сбивалось, подкатывало головокружение, сердце готово было выпрыгнуть вперёд тебя. Последние рывки до двухэтажного здания я делал с судорожными хрипами и потемнением в глазах. Давно так не бегал! Врезавшись на ходу в железные двойные двери, я сделал два глубоких вдоха, хватая прохладный мягкий воздух. Заколошматил по ним, загудевшим как церковный колокол. Ко второй створке двери прижался взмокший от бега Михайлов, барабаня по ней кулаками еще хуже моего.

— Откройте! — заголосил лаборант, — спасите!

— Впустите нас! — Лиза вцепилась сзади в рукав моей куртки, рыдая визгливо в самое ухо, — тут мутант страшный!

— Кто там?! — глухо ответили за стенами спасительного укрытия, — пароль назовите!

— Да какой в жопу пароль?! — я обернулся, узнать, где сейчас химера, не насытилась ли одним бандитом, и, может быть, мы попусту глотки дерём. Увы. По дороге грациозными длинными скачками к нам бежала огромная мутировавшая кошка. Или кем она там раньше была? Я мигом облился холодным потом, глядя на завораживающе и страшное зрелище. Неизбежно несущее смерть.

Двери резко распахнулись и я, потеряв опору вместе с Михайловым, повалился внутрь на пол. Только столкнулся животом с пыльной плиткой, как меня схватили за шкварник и протащили вперёд, подальше от входа. Едва отпустили, и я перевернулся на спину, приподнявшись на локтях. Перед раскрытыми дверьми станции приземлилась в прыжке химера. Обернув ко мне морду, испачканную в крови, оскалила длинные клыки. И тут ей под передние лапы прилетел снаряд из подствольника. Грохнул взрыв, заложив уши, и мутант взревел, встав на задние лапы. Двери захлопнулись на этом, и в железные ручки был вставлен штырь арматуры. Двое мужчины отскочили назад, когда двери грохнули под ударом лапы разъяренной раненой химеры. Но не открылись.

— Твою ж мать… — я потёр ладонью лоб, садясь осторожно на пол, — спасибо…

— Все целы? Никого эта тварь не зацепила? — спросил один из двух сталкеров, с чёрной отросшей бородой, в горчичного цвета куртке, и таких же штанах. Второй… хотя тут я ошибся… в спортивной блядь куртке! Не сталкер, а опять бандит! И он-то держал в руках «Грозу», шарахнувшей по химере гранатой.

— Кажется, да… — Брелок помогла мне подняться, и я отвернулся от дверей, чтоб осмотреть убежище.

Довольно большой зал с белыми стенами, покрытыми неровным шпателем. Под потолком тянулись провода от округлых лампочек, шли дальше к пустому дверному проёму. Окна были плотно закрыты деревянными сколоченными вместе досками, но лампы давали вполне много света. Четыре стола с четырьмя стульями у каждого. Вдоль стены слева от входа, стояли вряд три высоких тумбы и потрёпанная жизнью кухонная плита, впрочем, еще пригодная для готовки. На ней даже бурлила пузатая алюминиевая кастрюля. Не дурно. Светло и даже уютно.

Помимо тех двух мужиков, у плиты стоял молодой лопоухий худощавый парнишка в долговской форме, явно большой ему на размер. В обеих руках он держал железный половник, с интересом и каким-то ожиданием смотрел на нас. Мои учёные тяжело дышали после длительного бега, и боязливо держались ближе ко мне с Брелок. Саян смирно сидел между мной и монолитовкой, крутя любопытно мордой по сторонам.

— Не скажу, что рад видеть новых гостей, — бородатый сталкер подошёл к нам, опасливо глянув через плечо на двери. Второй парень молча прошёл мимо нас и уселся за последний угловой столик, положив грозное оружие на соседний стул. — Давно попали сюда?

— Только что… — помедлив, ответил я, — пидарас какой-то ножичком махнул, вот и…

— Все мы здесь через это прошли, — мужчина невесело усмехнулся, — меня, вот, Тайга зовут. Парнишку Стёпка.

— Рядовой Дружинин, — поправил молодой долговец, с недовольством сложив руки на груди. Третьего молчаливого парня Тайга почему-то не стал представлять, вместо этого сказал со вздохом:

— Нас тут больше было, но… Зона то она жестока, а пространственная аномалия еще хуже оказалась. Я здесь почти два месяца торчу.

— Два месяца?! — воскликнул Костя потрясенно, но быстро взял себя в руки, — простите, где мои