Созерцатель - Геннадий Васильевич Иевлев

едва не задев его. Насколько он смог понять — это был кузнец и женщина, которая была с кузнецом в пещере. Прошли они настолько близко, что Мет даже услышал их шумное дыхание. Кузнец что-то нёс на плече и Мету показалось, что оттопыренный локоть кузнеца ощутимо скользнул ему по груди. Он невольно отшатнулся.

Дождавшись, когда они пройдут, ободрённый, Мет шагнул на тропинку и насколько мог быстро пошёл по ней.

В лесу по тропинке идти было легче, чем по поселению, потому что на тропинке лежал достаточно толстый слой старой листвы и ноги не проваливались в почву. К тому же, кроны деревьев, хотя уже и намокшей, всё же защищали от дождя. Но появилась другая проблема — стало заметно темнее и идти пришлось, буквально, на ощупь. Даже поле не помогало и Мет перестал им пользоваться.

Прошло долгое время пути и у Мета уже закралось сомнение — туда ли он идёт, так как ему казалось, что от пещеры кузнеца до поселения они шли не так уж долго, хотя и медленно.

Вдруг впереди сверкнули две пары ярких красных огоньков. Мет остановился. Донеслись звуки, похожие на рычание. Одна пара огоньков начала приближаться и вдруг стремительно метнулась в его сторону. Мет механически выбросил вперёд руки и огоньки пролетев сквозь него, исчезли где-то за спиной. Сзади раздался громкий шум. Мет развернулся — красные огоньки опять приближались, рычание стало громче. Каким способом обладатель красных огоньком почувствовал его, для Мета осталось загадкой.

«Проклятие! Что это я совсем стал болваном, — замелькали у него быстрые мысли. — Совсем забыл о своём поле».

Он мгновенно высвободил своё психотронное поле и сконцентрировав его в иглу метнул её в сторону приближающихся красных огоньков. Раздался взвизг и громкий шлепок. Красные огоньки скользнули вниз и в ноги Мета ткнулось что-то мягкое и в тот же миг через него пролетела ещё одна пара красных огоньков и развернувшись в полёте, скользнула вниз и в следующее мгновение эти огоньки уже скользили в его сторону. Мет ткнул иглой своего поля и в эти огоньки и они также скользнув вниз, исчезли.

Мет присел, поводил перед собой рукой и отчётливо ощутил будто атмосфера под рукой имела какое-то уплотнение и была гораздо теплее, чем он ощущал её своим телом. Он поднялся.

«Странно! Будто я стал видимым в этом мире? — замелькали у него тревожные мысли. — Сюрреализм, действительно, исчезает? Или… Дождь! — молнией мелькнула у него догадка. — Дождь сделал меня видимым. Вода течёт по мне и мой контур стал видим. Проклятье! Дождь мой враг. Хотя он в лесу и не такой сильный, но видимо его вполне достаточно, чтобы мой контур проявился».

Мет развернулся и держа своё поле в активном состоянии, неторопливо пошёл по тропинке. Вскоре он остановился. Перед ним на тропинке что-то лежало покрытое красными пятнами. Мет оглянулся — красных огоньков позади не было. Он присел и всмотрелся в лежащий на тропинке предмет. Однозначно, это было какое-то растерзанное животное и красные пятна были окровавленными частями его тела. К тому же, насколько Мет видел, у животного не было одной ноги. Он тут же вспомнил, что кузнец что-то нёс на плече и скорее всего это была отсутствующая у животного нога.

«Видимо кузнец убил это животное и отрезал у него ногу, — замелькали у Мета догадки. — Другие животные, почувствовав свежую кровь, начали поедать убитое животное и тут появился я. Они подумали, что я решил отобрать у них пищу и напали на меня. Местный сюрреализм продолжается. Мёртвые носители биополей становятся реальностью, будто проявляются из какого-то другого пространства. Мистика! Однако я беспечен. Но если кузнец взял мясо этого животного, значит оно съедобное. Нам тоже оно не помешало бы, тем более, что горячие камни у нас есть и потому есть, где его приготовить. Но не тащить же его к трапперу. Да и ножа у меня нет. Да есть ли он в траппере? Есть в пещере кузнеца. Он ушёл и можно забрать его. Он себе новый сделает».

Остановив ток своих мыслей, Мет поднялся и перешагнув через животное, направился дальше.

Дальнейший его путь до траппера прошёл без приключений, да и дождь стал тише и подойдя к летательному аппарату, Мет с ходу запрыгнул в салон и тут же замер в тревоге — внутри, однозначно, кто-то похозяйничал, потому что шкаф, где лежали продукты, был открыт и на полу валялось много Раззорванных упаковок.

* * *

Вдруг Мет почувствовал какое-то жжение в груди. Он расстегнул и оттопырил куртку — жжение исчезло. Состроив гримасу недоумения, он сунул руку в карман куртки и вытащил из него ярко светящегося четырёхщупальцевого осьминожку, подаренного ему археями. Его лицо исказилось гримасой удивления.

«Неужели мне удалось вместе с моим телом вырастить и его? Но как? Или кто-то помог вырастить? Непонятно! — его лицо исказилось гримасой досады, которая вдруг сменилась на гримасу тревоги. — Археи! Всё же нашли?»

Он сжал руку со стилизованным осьминожкой в кулак, и разбросил своё поле по салону, и тут же почувствовал странное невидимое поле или скорее всего, какую-то энергетическую субстанцию. Выстроив своё поле в иглу, он ткнул ею в субстанцию, которая вдруг будто вспучилась и в следующее мгновение Мет полетел из салона спиной вперёд.

Из-за того, что каменистая почва поляны была покрыта слоем пыли, которая размокла после дождя и была мягкой и раскисшей, его падение не было жёстким, хотя он и ударился головой в белую грязь, но контроль над окружающим пространством не потерял.

Мет мгновенно вскочил, но тут же его ноги подлетели и он опять грохнулся спиной в грязь. Теперь он не стал подниматься, а перекатился и уже тогда вскочил и тут же разбросил своё поле вокруг себя — энергетическая субстанция находилась перед тем местом, откуда он только перекатился. Не давая себе отчёта, Мет мгновенно сконцентрировал всю мощь свого поля в иглу и вонзил её в энергетическую субстанцию.

Раздался будто громкий вздох и энергетическая субстанция лёгким облачком опустилась на мокрую почву и будто начала таять, расползаясь по сторонам. Мет невольно сделал несколько шагов назад. Его брови полезли вверх — перед ним, на мокрой каменистой поверхности, материлизовывался человек. Мет попятился ещё дальше. Однозначно — это был не архей. Он разжал руку, в которой был зажат четырёхщупальцевый осьминожка — он был серого цвета. Мет поднял плечи и уставился в лежащего перед собой человека. Сюрреализм местного пространства проявился в очередной раз.

Перед ним на спине лежал, скорее всего, такой же