Привет от Вещего Олега - Алла Арбенина

— Инга сюда с какими-то бумажками пришла, осмотрелась, разложила их вокруг себя и стала перебирать, канючил Рома. — Она сначала тихо сидела, потом какую-то книжку достала, почитала ее, а потом сказала «Дурак!» и так со злостью кинула в крапиву! А потом она вытащила что-то важное — изучала очень внимательно, а я только бинокль настроил, а она как выскочила, как залаяла, и к ней!

— Что, Инга залаяла, что ли? — съязвила Лизка.

— Да Велла! А Инга подхватила все и убежала. Я посмотрел — она к дороге обратно направилась, видимо, в общежитие решила вернуться. Я хотел преследование организовать, но с этой разве пойдешь! — Он негодующе указал пальцем на собаку.

— А ты место осмотрел, сыщик? — спросил Валентин Викторович.

— Нет пока — только собираюсь, — нашелся уличенный в непрофессионализме кадет, без особого энтузиазма покосившись в сторону зарослей крапивы.

Соня, не дожидаясь команды от милиции, храбро сунулась в жгучие заросли на поиски улик. Вслед за ней поспешил генерал, а потом, кряхтя, в крапиву полез и Шестопалов. Воодушевленный примером старших по званию, Рома деловито стал обходить бурьян вокруг, периодически приседая на корточки и вглядываясь в зловещие дебри. Мы с Лизкой решили воздержаться от подвигов, здраво рассудив, что следствие не потерпит вмешательства непрофессионалов, одетых в легкие платья.

Наконец, поиски увенчались успехом, и Шестопалов, отдергивая руки и шепча про себя ругательства, вытащил на свет божий маленькую книжечку в черной кожаной обложке, помеченную внутри уже знакомой мне витиеватой подписью: «Е.в.п. Кружкинъ О.Р.».

Открыв блокнот, мы поняли, почему Инга поступила с ним так экспрессивно: добрая половина листков была исписана стихами — видимо, произведениями Олега. Поэтом он был, прямо скажем, неважным, и, почитав его неуклюжие высокопарные вирши, воспевавшие бурный секс (надо полагать, с той самой Ингой), я подумала, что такое литературное наследие и впрямь не стоило хранить для потомков. Мне были вполне понятны эмоции девушки — надо думать, она уже начиталась подобных откровений поэта досыта, и очередное собрание сочинений вполне могло ее разозлить. Генерал рассмотрел находку внимательно, но с некоторым сожалением и уже собрался было расстаться с книжечкой по примеру Инги, но, пощупав обложку, заметил, что она слишком толстая, и вывернул книжку. Проделав этот нехитрый маневр, он вытянул из-за обложек три листа тонкой бумаги, просмотрев которые обернулся к Роме:

— Ну, Спиридонов, тебе сегодня две порции сладкого полагаются! Есть! — Он показал нам, что на листках был приведен настоящий прейскурант на антикварные драгоценности, методично расписанный мелким мужским почерком. Указанные в этом перечне названия подтвердили всем правоту наших предположений о том, что на раскопках орудовала какая-то шайка, сделавшая своей целью получение прибыли (и, судя по прейскуранту, немалой!) от продажи ворованных находок. Почерк автора идентифицировать не удалось. А вот пометки, по которым можно было понять, какие именно находки и по каким ценам удалось реализовать, были сделаны рукой Олега. Были там и другие пометки, прочитав которые, милиционеры с удивлением сделали вывод о том, что Олег мог вести собственное расследование. Это были своего рода руководства к действию: «проверить первый участок», «посмотреть еще раз книгу регистрации», «поговорить с профессором». Обращала на себя внимание и оказавшаяся там же газетная статья о том, что месяца три назад питерские менты изъяли у преступников очень ценную копию одной известной реликвии XIV века — выполненная в XIX, она с годами тоже стала ценностью, хотя, естественно, меньшей по сравнению с утраченным оригиналом. Пошарив еще за обложками, Валентин Викторович вытащил еще один, совсем маленький, листок, оказавшийся запиской. Все ее содержание было выражено в одной короткой строчке. Но эта строчка показалась нам почти романом — рукой Олега было написано: «12 СЗ, знак Змеи».

— И что это может значить? — Спросила я, перечитав записку.

— Это место, где спрятан клад! — Убежденно заявила Мила. — СЗ, конечно, Северо-Запад, 12 — метров… или шагов… — Она запнулась.

— Ага, или попугаев! — Засмеялась Соня. — А что такое знак Змеи? Еще какая-нибудь легенда?

— Может, Роксану следовало спросить? — Хихикнула Лизка.

Но от допроса главной обвиняемой пока решили воздержаться.

Зато я наконец вспомнила и, рискуя схлопотать строгий выговор, рассказала следователям о письме, которое пришло Олегу на адрес экспедиции. Написанное женским почерком, оно, судя по штемпелю, было отправлено из Волхова, но обратный адрес был питерский.

— 12-я линия Васильевского острова, дом 39,— прочитала я на конверте. — Только квартиры нет, но на Ваське дома небольшие, легко будет проверить. — Я осторожно посмотрела на своих собеседников, ожидая громов и молний на свою голову.

— Можете не проверять, — вдруг сказала Лизка, виновная в той же степени, что и я: письмо-то валялось в ее кармане!

Все воззрились на нее, даже оставив уже почти вскрытый конверт.

— Просто там располагается родильный дом, — продолжала она. — Я точно знаю, я там дочь рожала.

Это известие всех озадачило: стало быть, неизвестная женщина писала Олегу из роддома? А как же штамп волховской почты? История постепенно приобретала черты мелодраматического сериала — женщины, дети, родильные дома, загадочные письма… Вскрыв конверт, мы прочли всего несколько фраз: «Милый, люблю навсегда. Боюсь своей любви и боюсь всякого, кто посягнет на нее. Не отдам тебя никому. Навсегда твоя Айшет».

Книжечку со всем содержимым, как и письмо Айшет, приобщили к материалам дела. На всякий случай я попросила Соню разузнать побольше о случае, газетное описание которого Олег так бережно хранил — интересно, почему? Стало быть, Олег тоже что-то заподозрил, как и мы с Лизкой, и если для нас приближение к истине вылилось в неприятный инцидент с ватником в дымоходе, то для него финал оказался поистине трагическим? Жутковатая дрожь пробрала меня при мысли о том, с каким противником мы имеем дело. Думая о его методах, я начинала побаиваться, как бы не обнаружить в одно прекрасное утро тарантула в своей косметичке или яд кураре в геле для душа…

18

Начинающим сыщикам вынесли благодарность за помощь, но тут же сделали строгое внушение о недопустимости несанкционированного вмешательства в расследование особо тяжких преступлений и сокрытия важных для следствия улик.

— Спиридонов, тебе четырнадцать есть? Есть, — нравоучительно произнес Валентин Викторович, сурово глядя на Рому. — Значит, к уголовной ответственности тебя уже вполне можно привлекать.

— За что?! — Оторопел парнишка.

— За создание помех следствию, есть такая статья в Уголовном кодексе, не читал? Вижу, что не читал. Но незнание закона не освобождает от ответственности, слышал ведь?

— Угу, — потупился Рома.

— А у тебя еще целых два отягчающих обстоятельства, — генерал прохаживался по комнате в доме Нади, заложив руки за спину. — Во-первых, ты сотрудник. Пусть и без пяти минут. А во-вторых, мы имеем налицо вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность. — Он выразительно посмотрел на парня.

— Как это? — Кадет вытаращил глаза в ужасе. — Каких еще несовершеннолетних, Валентин Викторович?!

Мне было и жалко бедного Рому, и в то же время смешно: генерал отчитывал его так серьезно, будто собирался сразу же после беседы отправить в «малолетку», сиречь воспитательную колонию для тех самых несовершеннолетних. А начальник неумолимо продолжал его прорабатывать:

— А таких несовершеннолетних, Спиридонов! Ведь Миле — он кивнул на мою сестрицу, прижавшуюся в углу и непривычно притихшую — нет еще восемнадцати, стало быть, она кто? Несовершеннолетняя! Так что придется применить к тебе меры дисциплинарного воздействия как минимум… — Он притворно вздохнул и отвернулся, пряча улыбку.

— Валентин Викторович, я больше не буду, честное слово! Только вы меня из корпуса не выгоняйте! — Горячо заговорил Рома. — Я вам пленку эту отдам, прямо сейчас! Она же у Милы спрятана! — Он умоляюще посмотрел на свою сообщницу.

Мила, явно разочарованная его безоговорочной и столь быстрой капитуляцией, поднялась и, осуждающе встряхнув косичками, вышла из помещения. Она вернулась через несколько минут и молча протянула генералу диктофон.

— Господи, а это у вас откуда? — Изумилась я. — Только не говори, что это часть твоего постоянного багажа, без которой ты не представляешь себе путешествия!

— Мне это Гена купил в Волхове, — пробурчала Мила. — Я ему денег дала и объяснила, что мне нужно, он и привез.

Стало быть, это входило в планы их оперативно-розыскных мероприятий! Час от часу не легче! Я собралась уже присоединиться к Валентину Викторовичу, но Ванька опередил меня, сказав с усмешкой: