Время одуванчиков - Александр Афанасьев

в своем шефе никак не мог понять. У него была нормальная семья, приятная жена, с которой они однако вместе не жили, но и не разводились, дети в Европе учились – их было аж четверо. Счастливая семья.

Тогда почему Леонидов, который мог себе позволить любую актрису, модель, с которым мечтали породниться половина всех знатных семей Москвы – предпочитал проводить время с едва достигшими совершеннолетия подростками?

Но это было. Еще с тех времен, когда он курировал тему с созданием нового комсомола – молодежного крыла правящей партии. С тех пор он почему то свернул в сторону, и если раньше как и все заказывал дорогих эскортниц – то сейчас ему тайком привозили мальчиков.

Семидворов ничего не мог сказать. Ни шефу ни про шефа. Еще одно правило Системы – начальник всегда прав чтобы он не делал. Семидворов старался обо всем об этом не думать, но каждый раз как не думать не получалось – к горлу подступала тошнота. Он резко отказал сыну, который хотел учиться в России на политолога именно потому, что если бы Леонидов узнал, он бы заинтересовался. А этого нельзя было допустить.

Шеф вышел явно умиротворенный, находившийся в согласии с этим миром хотя бы на какое-то время – и Семидворов вдохнул и задержал дыхание, чтобы не так мутило.

– Ну? Что там у тебя. Я кстати бегать, побежишь?

Генерал посмотрел на ноги. Обутые в туфли.

– Иди, кроссовки у меня подбери в доме, там новые пары есть. У нас нога одинаковая.

Опять затошнило. Генерал недавно полюбил ходить в церковное общество, стал изучать Библию, и помнил, что там говорится…

Не ложись с мужчиною, как с женщиною: это мерзость… Не оскверняйте себя ничем этим, ибо всем этим осквернили себя народы, которых Я прогоняю от вас: и осквернилась земля, и Я воззрел на беззаконие ее, и свергнула с себя земля живущих на ней. А вы соблюдайте постановления Мои и законы Мои и не делайте всех этих мерзостей, ни туземец, ни пришлец, живущий между вами, ибо все эти мерзости делали люди сей земли, что пред вами, и осквернилась земля; чтоб и вас не свергнула с себя земля, когда вы станете осквернять ее, как она свергнула народы, бывшие прежде вас; ибо если кто будет делать все эти мерзости, то души делающих это истреблены будут из народа своего.

…

Ноги были неодинаковыми. Кроссовки ощутимо жали. Но не бежать было нельзя. Это было намеком на нелояльность. Это то же самое, что не выпить, когда тебе налили в высоком кабинете. Сдохни да выпей!

Генерал переминаясь, появился на дорожке…

– Ну как?

– Нормально…

Шеф потрусил к воротам. За ними, на минимальной скорости двинулась машина…

…

– Ломов Александр Иванович, семьдесят третьего, уроженец Белогорска. Ранее не судим…

– Это я и так знаю. Ты мне скажи то, что я не знаю.

Они трусили по обочине дороги. Мимо пронеслась красная Феррари…

– Кличка Лом, лидер ОПГ.

– И это я знаю.

– Савелий Яковлевич. Я говорил с человечком из МВД. Лом опасен. С ним даже воры ничего не могут сделать. В области нет смотрящего уже много лет. Это все не просто так.

Генерал бежал, проклиная боль в ногах.

– Оппозиции в области у него нет. Зато власть – вся его. Местное отделение Единой России возглавляет его давний друг Ковалев, вице-губернатор области.

Леонидов резко остановился. Генерал чуть не налетел на него.

– Нет таких крепостей, которые бы не взяли большевики, так? – весело сказал он

Генерал удивился. Хотя вида не показал. Он до сих пор удивлялся насчет шефа. Власть в России глубоко цинична, она использует все что угодно для того чтобы добиться своего. В России нет запретных тем, здесь не играет никакой роли репутация, и политики с потрясающей наглостью лезут в душу, используя великое прошлое и память о нем для достижения нынешних, и часто низменных целей. Но Леонидов был потрясающим циником даже на фоне этих, мало чего стесняющихся людей. В душе генерала Семидворова, как и многих других людей в России – сохранялась память о большевиках, как о людях, которые хоть и наделали много кровавых ошибок – но тем не менее, были одними из немногих, кто работал не на собственный бездонный карман – а на страну, на ее будущее. Но Леонидов – вор, лжец, политический факир, любитель маленьких мальчиков – готов был использовать и это для собственных целей. Он не был ни левым ни правым, ни большевиком ни капиталистом. Он просто осквернял все к чему прикасался.

– Учишь вас учишь…

…

– Через Ковалева мы и пройдем. А знаешь, почему?

…

– Потому что власть главнее денег, понял? В России нет более эффективного бизнеса чем политическая власть. Нет и не будет! Или ты думаешь, этот… Ковалев не хочет стать губером? Или депутатом…

Леонидов сладко улыбнулся:

– Хочет. Все хотят. А за свои хотелки надо платить. Знаешь, чем хороша власть?

Леонидов резко посмотрел в глаза генералу.

– Власть это бизнес в одиночку! Один хапаешь – работягам платить не надо! Одно депутатство дает прибыли больше, чем завод! Одно министерство – больше чем область2!

…

– Короче, работай по Ломову. Что-то за ним должно быть. Семья, дети, косяки старые. Вербани его как надо, как умеешь. А я займусь остальным.

Далекое прошлое. 1995 год. Россия

Корпус был старым лагерной еще закалки вором. И регалки свои – в отличие от некоторых – не сводил.

Он родился в Одессе, но сходняк поставил его рулить в Белогорске и он принял это назначение – сходняку виднее. На своем посту он делал то что должен был делать смотрящий – следил за порядком, принимал долю и отправлял грев в зоны. Но с каждым годом – делать это становилось все труднее и труднее…

Мир менялся. Если раньше все было понятно: воры воровали, менты принимали, а работяги пахали – то теперь все смешалось. Ментам не платили зарплату и они начинали крутиться сами. Работягам тоже не платили – и они тоже крутились как могли. Но главное – молодежь.

Каждый правильный вор должен был иметь несколько человек пристяжи и воспитывать их в соответствии с воровским законом чтобы они тоже стали ворами. Если кто этого не делает – с него конечно не спросят, но отнесутся с неодобрением. Воровской мир должен жить и пополняться. Но никто не мог себе представить, чтобы в криминал хотели идти все или большинство. Преступный мир не сможет так