История Мародеров - cygne

Попытка закончилась ссорой. После долгих споров и убеждений Регулус заявил, что это подлость - идти против семьи, и назвал Сириуса предателем крови. Тот в ответ назвал его мелким идиотом и на прощание пообещал:

- Когда-нибудь ты поймешь, Рег, что я прав, да будет поздно!

Регулус передернул плечами и упрямо вздернул подбородок. Он даже не подозревал, насколько эти слова, брошенные в сердцах, окажутся пророческими и какой дорогой ценой достанется ему это понимание. А сейчас, одарив друг друга сердитым взглядом, братья разошлись в разные стороны.

Сириус вылетел из замка и быстрыми шагами направился к любимому дереву мародеров у озера. Было уже довольно холодно и мальчик быстро замерз. Однако возвращаться в замок за чем-нибудь теплым не стал, поскольку там его сразу подвергнут допросу, как все прошло, а ему сейчас совсем не хотелось говорить на эту тему.

Усевшись под деревом, Сириус уставился на воду невидящим взглядом. Он чувствовал, что теряет брата, что Регулус отдаляется от него с каждым днем все больше. И ничего не мог с этим поделать. Регулус не слышал его и, самое главное, не хотел слышать. Он целиком зависел от мнения семьи и уже с увлечением говорил о новых идеях Волдеморта. А ведь ему всего одиннадцать! Что же будет дальше? Он захочет вступить в ряды этих… как это Белла сказала... Пожирателей? Судя по тому, что говорил тогда Малфой, испытанием при вступлении является убийство. И Рег станет убивать? В это невозможно было поверить. Сириус застонал и уткнулся лицом в колени. Может, это его вина? Может, он где-то недоглядел, что брат так сильно изменился?

Под деревом его и нашла Марлин. Она просто молча села рядом и накинула ему на плечи теплую мантию. Сириус вздрогнул и удивленно посмотрел на нее.

- О тебе друзья беспокоятся, - спокойно сообщила она будничным тоном.

- А тебя на разведку послали?

Марлин мотнула головой:

- Я сама себя послала. Ты простудишься.

- Теперь уже нет, - Сириус поплотнее закутался в мантию и вдруг улыбнулся. - Спасибо, Марлин.

Она улыбнулась в ответ и ехидно сказала:

- Пошли уже, а то Джеймс от беспокойства всю гостиную разнесет.

Сириус легко рассмеялся и, вскочив, помог подняться девочке.

- Хорошо, что у меня есть такие друзья! - тихо произнес он, сжав ее руку.

* * *

Оправившись после первой неудачи, Джеймс приступил к активному покорению сердца неприступной Лили Эванс. Если раньше на уроках он отвечал, только если его вызывали, то теперь стал усиленно поднимать руку. Практические задания выполнял еще быстрее, чем обычно, причем старался каждое задание сделать максимально зрелищным. Если на трансфигурации требовалось превратить черепаху в чайник, он создавал из этого чайника настоящее произведение искусства. Если на чарах они изучали призывающее заклинание, то Джеймс умудрялся притягивать к себе нужный предмет так, чтобы он пронесся по классу, выписав в воздухе какую-нибудь изящную петлю, и прыгнул ему прямо в руку. Учителя смотрели на эти показательные выступления с восхищением и некоторой опаской, одноклассники аплодировали, друзья забавлялись, а гордая Лили Эванс презрительно фыркала и упрямо отворачивалась, пробормотав что-то вроде: «Показушник!»

А уж если Лили приходила на квиддичные тренировки, что хоть и редко, но случалось, тут уж Джеймс начинал выписывать в воздухе такие виражи и мертвые петли, что даже друзья не выдерживали, а капитан и вовсе устраивал своему ловцу нагоняй за неоправданный риск.

Перед каждым походом в Хогсмид Джеймс неизменно приглашал Лили составить ему компанию и получал столь же неизменный отказ. Но не оставлял попыток.

Стоило же какому-нибудь слизеринцу косо посмотреть в сторону Эванс или, не дай Бог, назвать ее грязнокровкой, Джеймс тут же активно вставал на защиту чести прекрасной дамы, не обращая внимания на то, что сама дама не слишком одобрительно относилась к такому покровительству. В результате количество дуэлей с представителями змеиного факультета резко возросло, и как следствие количество отработок тоже. Однако ни отработки, ни потерянные баллы Джеймса нисколько не смущали и не останавливали.

Масла в огонь подливало и то обстоятельство, что Регулуса Блэка все чаще видели в обществе Мальсибера, Розье, Эйвери и прочих весьма неприятных типов. Да и общество кузины Нарциссы в свете услышанного Джеймсом и Сириусом в «Кабаньей голове» было совсем нежелательно. И мародеры развернули настоящую антислизеринскую кампанию, помимо дуэлей постоянно устраивая слизеринцам каверзы различной степени невинности. Те, конечно же, в долгу не оставались.

Ну а в промежутках Джеймс и Сириус усиленно готовились к квиддичному матчу со Слизерином, который пришелся на самый разгар зимы. Подготовка к сражению со змеями на этот раз проходила с особенным усердием. Об их новом капитане, заменившем Малфоя, Ричарде Макнейре ходили слухи, что он не гнушается самыми грязными приемами в игре. А они просто обязаны были выиграть!

Однажды вернувшись с тренировки и обнаружив в гостиной Лили, читавшую какую-то книгу, Джеймс взъерошил себе волосы и, небрежно приблизившись к девочке, окликнул ее:

- Эванс, придешь на матч поддержать нас?

Лили подняла глаза от книги и, окинув Джеймса недовольным взглядом, холодно произнесла:

- Если под «нас» ты подразумеваешь себя и Блэка, то даже и не надейся!

- Почему? - обиженно вопросил Джеймс.

- Потому что самоуверенности и самовлюбленности у тебя и так выше крыши и в поддержке ты не нуждаешься!

Лили захлопнула книгу и, пресекая дальнейшую дискуссию, поднялась к себе в спальню.

- В твоей нуждаюсь, - грустно возразил Джеймс ей вслед, но она его уже не услышала.

В день матча было довольно холодно и болельщики зябко поеживались, сидя на трибунах, а некоторые даже и подпрыгивали, пытаясь согреться. Ремус, Питер и Марлин, проводив друзей до раздевалки, устроились на своем любимом месте во втором ряду, откуда и видно все было прекрасно, и по окончании игры быстро можно было добраться до игроков, чтобы их поздравить. Ну, или посочувствовать. Но о таком варианте Ремус не думал - в конце концов, в гриффиндорской сборной сильные игроки. Они уже два года подряд выигрывают кубок школы.

Боковым зрением Ремус заметил ярко-рыжие волосы и, повернувшись, обнаружил на трибунах Лили Эванс. «Пришла все-таки!» - усмехнулся он про себя. Впрочем, ее, возможно, притащила Алиса - вон она уже подпрыгивает от нетерпения.

Профессор Трейн дала свисток и матч начался. Слухи о Макнейре оказались правдивыми - он позволял своим игрокам делать, что угодно, лишь бы обойти противника. В результате чего Силезрин постоянно получал пенальти, но это их не останавливало. Ремус с удовольствием наблюдал, как со зловещей усмешкой Сириус посылает свой фирменный крученый мяч в кольца противника. Интересно, зачем слизеринцы так нечестно играют, если во время пенальти они теряют все те преимущества, которые получают благодаря подлым приемам?

Джеймс же тем временем вовсе не пытался обнаружить снитч, а заворожено смотрел на трибуны, а точнее на Эванс. Однако та, явно нарочно, отворачивалась в другую сторону, чтобы не видеть его. Ремус снова усмехнулся - уж очень показательно она демонстрировала свое пренебрежение к его другу. Джим очнулся, когда МакМиллан - ловец противника - рванулся с места. Забыв, наконец, про Эванс, он кинулся за золотым мячиком. Несколько мгновений бешеной гонки, за которой Лили все-таки наблюдала, и даже затаив дыхание, и снитч - в руке Джеймса.

Он уже победно выкинул руку, а гриффиндорские трибуны взорвались радостными криками, как в него со страшной силой врезался бладжер, посланный нехорошо усмехающимся Розье. С ужасом Ремус увидел, как Джеймс, сорвавшись с метлы, рухнул вниз.

- ДЖИМ! - следом за падающим Джеймсом в крутом пике вниз рванул Сириус.

Рядом сдавлено вскрикнула Марлин и пискнул Питер. Ремус вскочил и, не совсем осознавая, что делает, бросился на поле. Он слышал, как за ним побежали Марлин и Питер. Сириус поймал друга невысоко от земли и, не успев, как следует, притормозить, пропахал поле метлой, похоже сильно ударившись. Не обращая на это внимания, он пытался привести в чувство потерявшего сознание Джеймса. К месту происшествия подоспели учителя, да и студенты собрались вокруг возбужденной толпой.

- Сириус, - Дамблдор мягко положил руку на плечо мальчика, - Джеймса надо госпитализировать.

Сириус кивнул и позволил директору устроить Джеймса на наколдованных носилках и отправить в больничное крыло в сопровождении мадам Помфри, всегда дежурившей во время матчей. Он был страшно бледен и у него явственно дрожали руки. Ремус подумал, что никогда еще не видел, всегда умеющего контролировать себя Сириуса в таком состоянии; и что не хочет еще когда-нибудь такое увидеть. А Сириус, проводив взглядом Джеймса, резко развернулся к слизеринской команде и, прошипев сквозь зубы: «Убью!», хотел уже кинуться на Розье, но Дамблдор остановил его: