Нарушители - Екатерина Белецкая

А потом, так же, из ниоткуда, появляется не менее странный господин Ам.

— Но это, опять же, не всё! — продолжил господин Роджиан. — Голову даю на отсечение, что он связан с Серыми Птицами. Одно только предложение продать бунтовщиков чего стоит… И эти его гости… и девчонка…

Да, с детьми, находящимися в доме господина Ама, тоже намечались сложности. Таэни Фрэно, за последние пять лет сменившая трех хозяев, воспитывалась у известного смутьяна, лекаря Николта. Лекарь, или доктор, как привыкли его называть в Далиаре, славился своей любовью к эльфам, изучал их историю, даже помогал рабам. Таэни и Таори Фрэно прожили у него больше двадцати лет. После смерти доктора Таори тут же сбежал в лес и присоединился к Птицам, а Таэни, как бесхозная, была продана гильдией новому владельцу. У господина Роджиана чуть удар не случился, когда он узнал, что Таори Фрэно, которого пытались забить камнями служители, куплен за двадцать золотых и…

У господина Роджиана чуть удар не случился, когда он узнал, что Таори Фрэно, которого пытались забить камнями служители, куплен за пять золотых и…

— Да за его голову награда давалась — пятьсот! — господин Роджиан треснул по столу кулаком. — А тут… двое каких-то хлюпиков бьют моих людей… пять монет, издевательство же, право слово!

— Но вы же сказали, что он… — начал было Брат Деневаль, но господин Роджиан его перебил:

— Да он у них небось еще в дороге сдох.. Но дело-то не в этом!

А дело было в том, что умирающего Таори Фрэно отвезли… Ну конечно же! В усадьбу к удивительному господину Аму.

— За домом мы следим, — пробурчал господин Роджиан, ломая сыр. — Но пока что предъявить ему нечего. Ну, допустим, войдем мы туда. Что найдем? Законно купленных рабов, да, может быть, умершего Фрэно.

— А эти его гости?.. — с интересом спросил Брат Деневаль.

— Сдается мне, тут тоже что-то нечисто, — вздохнул Роджиан. — Но пока от них ни слуху, ни духу. Ночью всё было тихо.

Они помолчали. Брат Деневаль зажег лампу и приспустил тяжелую штору. В комнате тут же стало гораздо уютнее. Достал еще один кувшин вина (господин Роджиан довольно хмыкнул — монастырское вино славилось своим букетом) и поставил на стол.

— Есть еще одно обстоятельство, которое сильно меня тревожит, — заметил господин Роджиан. — Те предметы…

— Это не людская работа, — строго сказал Брат Деневаль. — Это эльфы, я уверен. Вы плохо ищете, мой дорогой Роджиан. Очень плохо.

— Там ничего нет! Скалы и пустое море! Я не могу посылать корабли столь часто, Брат Деневаль, это слишком дорого, а кораблей возвращается разве что половина! Там ничего нет, поэтому мы ничего не нашли! — господин Роджиан повысил голос так, что, казалось, стены заходили ходуном.

— Не кричите, — поморщился Брат Деневаль, — вы напугаете моих Плавателей, а это чревато последствиями.

— Там ничего нет! Потому мы ничего и не нашли!

— Если, как вы говорите, там «ничего нет», — с сарказмом заметил он, — то откуда тогда взялось вот это?

Оба посмотрели на столик. Под тяжелой тканью покоились предметы, найденные у пропавшего Лина. Опасные и непонятные вещи. Огненный нож случайно привели в действие — и теперь один из Младших Плавателей был до конца жизни обречен сжимать камень только правой рукой — отсекло левую кисть. Начисто. Бедняга даже вскрикнуть не успел.

С остальными предметами тоже пытались разобраться, но Деневаль, а потом и Роджиан честно признали — не выходит. В Доме Высочайших артефактами не заинтересовались, там в куда большем почете были интриги... так что странные вещи привезли обратно в монастырь.

Многие знали, что на Заходе когда-то лежала большая земля. Эльфийская земля. Потом произошло нечто, изменившее судьбу Теокта. Но никто до сих пор не узнал, что же именно.

— Этого господина Ама ни в коем случае нельзя выпускать из вида, — подытожил Брат Деневаль. — Чует моя душа, он еще доставит нам хлопот…

— Но от действий мы воздержимся, — добавил Роджиан. — Следить надо, следить…

Во время завтрака Дарни сидел на месте с трудом, елозил, глаза у мальчишки горели — не до еды ему было, хотелось, наверно, побегать на вновь обретенных ногах. Рауль над ним все же смилостивился, не стал его заставлять съесть всю порцию — тем более, что вот уже третий день Дарни был сытым от пуза.

— Завтрак окончен! — объявил Рауль. — Все свободны.

«Вот, тоже мне, ляпнул дежурную фразу, — подумал он. — В контексте здешнего рабства звучит эффектно, но неуместно...»

— Угу, — Лин кивнул. — Спасибо за внимание, да?..

— Между прочим, там Таэни в комнате осталась. Надо ей порцию отнести. И для Таори, наверное, тоже, а, целители? — Рауль вопросительно посмотрел на Сэфес.

— Давай, — согласился Пятый. Он за завтраком почти ничего не ел, так, кусок хлеба и яблоко. Рауль обратил внимание, что при виде мяса или рыбы они едва заметно морщатся и стараются не прикасаться к этим тарелкам.

Детей к тому моменты за столом уже не было — их как ветром сдуло из комнаты. Лин посмотрел им в след тоскливым взглядом.

— Жалко, у всех друзей уже выросла малышня, — вздохнул он. — Теперь жди черти сколько, пока Тон с Ренни решатся еще завести…

— Любишь детей? — спросил Рауль и принялся накладывать на тарелки еще пару порций салата для Таэни с Таори.

— Ага, — просто ответил Лин. — Особенно играть. Тут парк хороший, побегали бы…

— А чего своих не заведете? Впрочем, да, с вашей работой какие тут дети...

— У таких, как мы, своих не бывает, и быть не может, — Лин сразу поскучнел. — Не в работе дело. Есть Сэфес, которых жены по семьсот лет ждут, и дожидаются. Очень редко, но случается… А мы… — он горестно махнул рукой. — «Любая генетически измененная особь лишается права на воспроизводство, селекцию вида, копирование, репродукцию и сохранения своего генетического кода для последующего его дублирования с целью воссоздание особи. Отклонения от закона возможны только в экстремальных ситуациях и только с разрешения дежурного экипажа зоны, крайне желательно так же подтверждение решения Сэфес их Сихес». Поскольку мы сами… гм… В общем, сами себе разрешения раздавать права не имеем. А наши Сихес воссоздание нам запретили, Реас был против…

— А... — Рауль понимающе кивнул. — Да. Печальный запрет, но, надеюсь, не бессмысленный. Жаль. Хотя сам я никогда не думал про детей...

— Ты видел в этой жизни совсем уж бессмысленные запреты? — оживился Лин, но Пятый его остановил.

— Пошли уже, — сказал он. — Там народ голодный.

«Бросили девчонку... — подумал Рауль. — Нехорошо как-то даже».

«Не то слово, как нехорошо, — тут же раздался у него в голове голос Лина. — Просто безобразие!»