Мелодия убийства - Анна Васильевна Дубчак

заговор, сделали жертвой, он смеет еще и кричать на нее, возмущаться тем, что она, избитая и несчастная, отказалась пойти с ним в ресторан? Да что с ним стало?

Макс сидел на кухне в своей квартире и пил пиво. Сейчас, вечером, в квартире почему-то стало еще сильнее пахнуть хлоркой и чем-то еще неприятным, словно так могла пахнуть сама опасность.

Оглушенный обрушившимися на него событиями, понимая, что он попал в самую настоящую беду, от которой уже пахло смертью и тюрьмой, он вдруг понял, что стал плохо соображать и теперь медленно, но верно превращался из нормального, адекватного человека в психопата, неврастеника и идиота.

Пытаясь как-то еще удержаться на плаву нормальной, реальной жизни и цепляясь за возможность вернуться хотя бы к работе, чтобы окончательно не свихнуться, он обратился за помощью к Варе, девушке, которую накануне обвинил в убийстве жены, и даже умудрился приревновать к следователю (который позаботился о ней), и не принес ей даже цветочка! Он вообще ничего ей не принес. Не дал денег. Эгоист! Он думал тогда только о себе. Что это его должны все пожалеть, что это у него пропала жена, что это у него срывается встреча с инвестором, что это его могут посадить в любую минуту, потому что на его территории убили женщину… А что с Варварой? Подлечится, и все-то у нее будет хорошо.

Он вполуха слушал ее доводы, он не чувствовал в этот момент ее боли, не понимал, как она, молодая женщина, страдает из-за своего разбитого лица, что у нее помимо лица болит еще и тело, не догадывался, что это ей сейчас нужна его поддержка. Кроме того, возможно, ей реально нужны деньги на лекарства, витамины, маски для лица, кремы, хорошие успокоительные препараты, фрукты, конфеты…

С чувством гадливости к себе Макс допил пиво из банки и лег спать.

Варя отказалась поехать с ним, так что на встречу с Пожаровым он отправится один. И вдруг осознал, что его желание, чтобы Варя сопровождала его, было связано, конечно же, не с жестким условием инвестора, чтобы он непременно явился в ресторан с женой, а с тем, что он хотел, чтобы Варвара поддержала его. Чтобы она была рядом.

Да, он законченный эгоист. И недостоин Вари.

Утром он, не позавтракав, отправился в барбершоп, затем в торговую галерею за новым костюмом и рубашкой. Он готов был целый день заниматься чем угодно, якобы готовясь к встрече с каким-то там инвестором средней руки, только чтобы не оставаться дома или не сидеть в своем кабинете на работе. Он не был готов находиться там, где все напоминало бы ему о его прошлой жизни, об Ольге.

В точно назначенный час он, во всем новом (вот уж точно идиот!), постриженный и побритый, облитый дорогим парфюмом, входил в ресторан «Доктор Живаго», что на Моховой, и, уже оказавшись в полупустом зале среди белых скатертей, красных кресел, проходя мимо белого рояля, вдруг почувствовал всю бесполезность этого визита.

Какой, к черту, инвестор?! Да как он вообще может сейчас думать о работе, когда вся его жизнь взорвалась, рассыпалась, что он сам дьявольски унижен, уничтожен?!

Он не мог не заметить единственную пару, сидевшую за столиком у окна. Мужчина, увидев Макса, приподнялся и поприветствовал его рукой, приглашая.

Пожаров. Ну конечно! Крепкий румяный толстяк в светлом костюме и в расстегнутой голубой рубашке. Рядом с ним жена. В ослепительном алом платье. Словно специально нарядилась, чтобы гармонировать с красно-белой гаммой ресторана.

– Николай Петрович? – Шахлевич подошел к нему, мужчины пожали друг другу руки.

– Максим Иванович, рад! Присаживайтесь, пожалуйста. Познакомьтесь, Ольга, моя жена.

Женщина протянула ему руку, и если мгновение назад он вместо нее видел лишь расплывчатое красное пятно, то теперь внутренний туман рассеялся, и он увидел Ольгу – свою жену. Ему стало плохо. Голова закружилась, и он, цепляясь за стол, рухнул в кресло напротив Пожарова.

– Оля? – Челюсть его свело, и он буквально проскрежетал ее имя. – Оля?

– Ольга Владимировна. – Она, привстав, протянула ему руку через стол и поздоровалась с ним. – Но, если угодно, можете звать меня Ольгой.

Легкая усмешка тронула ее губы.

Она даже не постаралась как-то изменить свою внешность. Такая же аккуратная шапка медных волос, так же подведены ее большие карие глаза, такой же тон помады. Вот только взгляд как будто бы другой. И она не напряжена, как это бывало в последнее время. Напротив, спокойна, улыбчива.

– Оля, что ты здесь делаешь? Ты в розыске… Тебя все ищут, – наконец произнес он. Губы его пересохли, в голове шумело.

– Не поняла… – улыбнулась она и повернулась к Пожарову. – Что это? Шутка такая?

– Николай Петрович, что все это значит? – Макс вдруг подумал, что сошел с ума. Что у него начались галлюцинации. Или ему все это снится? Вот сейчас он проснется и окажется у себя дома, в постели. А рядом будет спать Ольга. И на подушке будут рассыпаны ее темно-красные волосы.

– Я тоже не понял… – растерянно пробормотал Пожаров.

– Вот эта женщина – моя жена.

Пожаров взял в руки графинчик и плеснул себе водки. Покачал головой.

– Максим Иванович, с вами все в порядке? – Он был вежлив, пока еще не злился. Возможно, даже жалел его, подозревая, что у Макса проблемы.

– Оля, я жду. – Макс уже почти плакал. Он почувствовал себя мальчиком, попавшим в компанию взрослых, которые морочат ему голову, издеваются над ним, а мама опаздывает. – Кем тебе приходится этот господин?

Теперь он смотрел ей прямо в глаза, не мигая.

– Максим Иванович, вы меня явно с кем-то спутали. Этот господин, как вы изволили выразиться, мой муж Николай. Коля, в чем дело? Что происходит? Вы пьяны?

– Пока нет, но собираюсь напиться. Оля, ты, вероятно, знаешь, что меня подозревали в том, что я тебя…

И тут он понял, что если произнесет сейчас слово «убийство», то его отправят в психушку. Судя по тому, что сейчас происходило, он, скорее всего, начал галлюцинировать и в жене Пожарова увидел свою Ольгу.

– Николай Петрович, думаю, нам следует отложить наш разговор. Мне что-то нехорошо… Воздуха не хватает…

Он был бы уже и рад, если бы потерял сознание, исчез, провалился, растворился в воздухе или чтобы время откатилось назад, и он еще не вошел в ресторан, но он все еще продолжал сидеть напротив Пожарова и хлопать глазами. И чувствовал себя глупо.

– Вы позволите, я отлучусь ненадолго…

И не дожидаясь ответа, Макс встал и вышел из-за стола. Бросился к выходу, спросил у официанта, где находится туалет. И