Величайший из рода. Связующее звено - Евгения Киселева

Макс с трудом поднялся и, придерживая руками свой зад, заковылял следом за друзьями. В коридоре к ним присоединились Давид и Антон, и уже впятером они зашли в тупик и остановились у замаскированной двери.

– И как мы пройдем? – уставился на стену Макс.

Олег протянул руку к панели, но Руслан опередил его и, когда на мониторе загорелись цветные звездочки, коснулся их в определенном порядке. Дверь пришла в движение, открывая им проход.

– Пароль известен только командиру отряда. – изумленно произнес Олег.

– Да, только они не меняли его с тех пор, как эту должность занимал я. – повернулся к нему Руслан.

– Ты был командиром? – удивился Макс.

– Да, но Олег подсидел меня! – улыбнулся тот.

– Неправда! – вскинулся Олег. – Нечего было шастать по ночам!

– Ты мог бы и прикрыть!

– Если бы ты предупредил, я бы так и сделал!

Макс недоуменно наблюдал за перепалкой.

– Его поймали с молодой лаборанткой в самый пикантный момент. – усмехнувшись, пояснил Давид.

– Но-но! Я бы попросил… У нас, между прочим, свадьба скоро!

– Ох! Еще один бравый солдат потерян навсегда! – вздохнул тот.

– Подкалывай сколько хочешь, но это и вас всех ждет.

– Только не меня! – с ужасом произнес Макс.

– А с тобой мы поговорим, как бриться начнешь, шкет! – рассмеялся Руслан и подтолкнул его вперед. – И твои три волоска не в счет!

Препираясь всю дорогу, они достигли заветного кабинета. Первым вошел Руслан, а остальные остались ждать в коридоре.

– Интересно, зачем нас вызвали? – задумчиво поинтересовался Макс.

– Ну, нас то понятное дело. – буркнул Антон. – У нас учеба подходит к концу, и мы должны получить назначение. А вот ты зачем здесь?

– Я остаюсь служить в «Орлане»! – улыбнулся Руслан, выйдя из-за двери. – Давид, ты следующий.

Получив назначение Давид вслед за Русланом скрылся в обратном направлении. Следом за ними к генералу зашли Олег и Антон, а Макс остался в коридоре один. Некоторое время он смирно стоял у двери, но его взгляд упорно манила двойная дверь за поворотом. Проходя мимо нее сегодня, он заметил, что за последний год достаточно вырос, чтобы заглянуть в небольшие оконца, до которых не дотягивался раньше. Теперь он мог легко рассмотреть все, что происходит за ней.

Осторожно ступая, Макс подошел ближе и обернулся. Нельзя допустить, чтобы его застукали здесь. Вокруг ни души. Он вновь перевел взгляд на дверь и в ужасе отскочил назад. Прямо из-за нее смотрели черные глаза.

– Что вы здесь делаете? – Громов, укутанный в свое черное пальто, распахнул дверь и вышел в коридор. – Курсантам не положено находится в лаборатории.

– Меня вызвал генерал. Я жду, когда можно будет войти. – затараторил он.

– Здесь?

– Я просто прохаживался вдоль коридора. – после некоторой паузы выдавил из себя Макс. – Вот и все.

– С вашей стороны весьма неблагоразумно бродить по этим коридорам. За это можно нарваться на куда более серьезные неприятности, чем отбывание штрафных часов.

– Я ничего не делал! – возмутился юноша. – Разве преступление ходить взад-вперед возле кабинета?

Громов некоторое время оценивающе разглядывал его. Макс почувствовал, как зашевелились волосы на макушке под холодным и безжизненным взором этих глаз.

– Сколько вам лет? Вы очень молодо выглядите для курсанта. – наконец, спросил тот.

– Четырнадцать.

– Хм-м! – усмехнулся Громов. – Ваши родители сумасшедшие, если отпустили вас в «Орлан» добровольно!

– У меня нет родителей.

Мужчина еще раз пристально взглянул в лицо Максимилиана.

– Родственники? Опекуны?

– Нет. – покачал головой Макс. – Я один.

– Как вы попали сюда? – еще более внимательно смотрел на него полковник.

– Я учился в Кадетском Корпусе, а потом…

– Спрошу иначе. Как вы попали сюда без согласия Совета?

Макс растерянно смотрел на него.

Законодательно, дети, оставшиеся без попечения родителей, попадают под опеку Совета. Все дальнейшие их передвижения отслеживаются и контролируются уполномоченными на то лицами. Но это лишь законодательно… На деле такие дети запираются в интернатах и детских домах. А все их воспитание сводится к тому, чтобы вырастить из них почтительных и безропотных рабов, готовых услужить каждой прихоти высшего сословия. Те же, кто не дотягивают до необходимых показателей, становятся разнорабочими в подсобных хозяйствах.

Громов сверлил его упорным взглядом. А Макс не знал, что ответить.

– Совет мало волнуют такие, как я! – теперь уже яростно смотрел юноша.

– Вы имеете наглость критиковать деятельность Совета?

– Вовсе нет! – покачал он головой. – В конце концов, я обучаюсь здесь, чтобы в дальнейшем поступить к ним на службу. Но в Совете должны понимать, что и у таких детей должен быть шанс на достойное будущее. С каких пор родословная стала определять способности человека?

– Вы говорите о слишком серьезных вещах, в которых мало, что понимаете!

– Я говорю от своего лица! По вашим меркам – я никто! Бродяжка с вокзала. Но, кто дал вам право судить меня? Почему другие должны решать, что мне делать и кем быть? Это моя жизнь, и только я решу, как мне ее прожить!

Глаза полковника были по-прежнему непроницаемы. Но что-то переменилось. Он поднял руку и коснулся подбородка мальчика, пристально всматриваясь в его лицо. Макс не понимал, чего тот добивается. В полной растерянности он смотрел в ответ. Громов подступил к нему вплотную. В его взгляде проступило нечто звериное. Черные глаза впились в него. Макс почувствовал, как тонет в них. Две бездны. Голова налилась свинцом, в ушах зашумело. Он падал…

С неимоверным усилием Макс отскочил в сторону и прижался к стене, задыхаясь от переполнявших его эмоций. Сердце стучало, мешая думать. Продолжая всматриваться в его глаза, Громов застыл на месте. Его цепкий взгляд еще раз обошел все лицо мальчика. Но теперь Макс не решался поднять глаз.

Но вот, в коридоре возникли несколько фигур. Улыбка Олега быстро сменилась тревогой, такой же, какая была на лицах Синичкина и Авдеева.

– Ян Александрович?! – генерал обеспокоенно переводил взгляд с Громова на вжавшегося в стену юношу.

– Я хотел бы обсудить с вами кое-что. – не отрываясь от Максимилиана, тихо проговорил тот.

– Я полагал, что все вопросы мы уже обсудили?

– Я тоже так полагал. – ядовито улыбнулся Громов, наконец, обернувшись и осмотрев неустанно мигающие во всем коридоре светильники.

– Мы можем обсудить это позже? Сейчас я занят.

– Как скажете. – окинув присутствующих холодным взглядом Громов развернулся и направился в противоположный конец коридора.

Синичкин настороженно следил за ним, пока тот не скрылся за очередным поворотом.

– Все в порядке? – повернулся он к Максу.

– Да. – рассеянно кивнул юноша и улыбнулся Владимиру Сергеевичу. – Все хорошо! Вы хотели меня видеть? – вспомнил он об истинной причине нахождения здесь.

– Все верно. – кивнул генерал. – Максимилиан, если ты не против, то я