Пьесы - Ясмина Реза

СЕРЖ. По-моему, вы пара извращенцев. Пара ископаемых.

Марк бросается на Сержа. Иван бросается разнимать их.

МАРК (Ивану). Убирайся! ...

СЕРЖ (Ивану). Не вмешивайся!..

Далее следует какая-то нелепая борьба, очень недолгая, которая заканчивается тем, что какой-то неловкий удар достается Ивану.

ИВАН. Ох черт! Черт! ...

СЕРЖ. Дай посмотреть, дай посмотреть... (Иван стонет. Кажется больше напоказ.) Да дай же посмотреть!... Ничего... Подожди... (Выходит и возвращается с компрессом.)

ИВАН. ... Вы совершенно взбесились, вы оба. Два нормальных мужика, которые совершенно спятили!

СЕРЖ. Не нервничай. На приложи на минутку.

ИВАН. Мне правда больно! ... Может у меня из-за вас лопнула барабанная перепонка! ...

СЕРЖ. Да нет.

ИВАН. А ты откуда знаешь? Ты не ларинголог!... Такие друзья, образованные люди! ...

СЕРЖ. Ладно, успокойся,

ИВАН. Ты не можешь унижать человека, если тебе не нравится его манера отгонять сигаретный дым!...

СЕРЖ. Нет, могу.

ИВАН. Но послушай, это бессмыслица!

СЕРЖ. Что ты знаешь о смысле?

ИВАН. Давай-давай, нападай еще!... Может у меня внутреннее кровоизлияние, я видел, как пробежала мышь!

СЕРЖ. Это крыса.

ИВАН. Крыса!

СЕРЖ. Она иногда пробегает.

ИВАН. У тебя крыса?!!

СЕРЖ. Не снимай компресс, оставь компресс.

ИВАН. Что с вами? ... Что между вами произошло? Ведь что-то же произошло; если вы обезумели до такой степени?

СЕРЖ. Я купил произведение искусства, которое не подходит Марку.

ИВАН. Ты за свое!... Вы оба зациклились, вы не можете остановиться... Прямо как я и Ивонна. Самые что ни на есть патологические отношения.

СЕРЖ. Кто это?

ИВАН. Моя мачеха!

СЕРЖ. Да, давненько ты о ней не говорил.

ИВАН. Мне больно, мне правда больно... я уверен, у меня из-за вас лопнула барабанная перепонка.

Пауза.

МАРК. Почему ты сразу мне не сказал, что думаешь о Пауле?

СЕРЖ. Не хотел тебя огорчать.

МАРК. Нет, нет, нет...

СЕРЖ. Что нет-нет-нет? ...

МАРК. Нет. Когда я спросил тебя, что ты думаешь о Пауле, ты мне ответил: вы нашли друг друга.

СЕРЖ. Да...

МАРК. И у тебя это звучало, как нечто позитивное.-.

СЕРЖ. Несомненно ...

МАРК. Да, да... Тогда, да.

СЕРЖ. Ну и что же ты хочешь доказать?

МАРК. Сегодня твой приговор Пауле, звучит скорее как приговор мне.

СЕРЖ. Не понимаю...

МАРК. Да нет, понимаешь.

СЕРЖ. Нет.

МАРК. С тех пор как я перестал поддерживать тебя в твоем недавнем, но ненасытном вожделении ко всему новому, я стал "снисходительным", "ограниченным"... "ископаемым"...

ИВАН. У меня голова гудит!... Будто мне мозги просверлили!

СЕРЖ. Хочешь немного коньячку?

ИВАН. А если у меня что-то лопнуло в мозгу, разве алкоголь не противопоказан?...

СЕРЖ. Хочешь аспирин?

ИВАН. Не знаю.

СЕРЖ. Что ты хочешь?

ИВАН. Не беспокойтесь обо мне. Продолжайте ваш абсурдный разговор, не надо мной заниматься.

МАРК. Это трудно.

ИВАН. Вы можете проявить хоть капельку сострадания. Нет.

СЕРЖ. Я ведь спокойно отношусь к тому, что ты встречаешься с Паулой.

МАРК. У тебя нет причин меня упрекать.

СЕРЖ. А у тебя значит есть причины упрекать меня... видишь я уже чуть не сказал: за то, что я с Антриосом!

МАРК. Да.

СЕРЖ. Я что-то не понимаю.

МАРК. Паула мне тебя не заменила.

СЕРЖ. А мне Антриос заменил тебя?

МАРК. Да.

СЕРЖ. Мне Антриос заменил тебя?!

МАРК. Да. Антриос и компания.

СЕРЖ (Ивану). Ты понимаешь, что он говорит?...

ИВАН. Мне плевать, вы оба спятили.

МАРК. В мое время ты никогда бы не купил этой картины.

СЕРЖ. Что значит, "в твое время"?!

МАРК. В то время, когда ты выделял меня среди других, когда сверялся с моим мнением.

СЕРЖ. А разве было время таких отношений между нами?

МАРК. Как это жестоко. Как это мелко с твоей стороны.

СЕРЖ. Нет, уверяю тебя, я потрясен.

МАРК. Если бы Иван не был таким амебистым существом, каким он стал, он бы поддержал меня.

ИВАН. Продолжай, продолжай, я все переварю.

МАРК (Сержу). Это было время, когда ты гордился моей дружбой. Тебе льстила моя неординарность, самостоятельность моих суждений. Тебе нравилось подчеркивать мою диковатость в обществе, тебе, который жил как все. Я был твоим алиби. Но... в конце концов, надо думать, подобного рода привязанности улетучиваются... И постепенно ты стал самостоятельным...

СЕРЖ. Я особенно оценил слово "постепенно".

МАРК. Я не терплю эту твою самостоятельность. Жестокость этой самостоятельности. Ты оставляешь меня. Я предан. Для меня ты - предатель.

Пауза.

СЕРЖ (Ивану). Если я правильно понимаю, он был для меня наставником!.. (Иван не отвечает. Марк смотрит на него с презрением. Пауза.) ... Значит, если я любил тебя как наставника... какого же рода чувство ты испытывал ко мне?

МАРК. Ты догадываешься.

СЕРЖ. Да-да, но я хотел бы, чтоб ты сам сказал.

МАРК. Мне нравился твой взгляд. Мне было лестно. Я всегда знал, что ты относишься ко мне по-особому. Я даже думал, что "по-особому" означало, что в твоих глазах я был выше других, и это до того самого дня, пока ты не сказал мне обратное.

СЕРЖ. Это потрясающе.

МАРК. Это правда.

СЕРЖ. Какая неудача!...

МАРК. Да, какая неудача!

СЕРЖ. Какая неудача!

МАРК. Особенно для меня... Ты открыл для себя новую семью. Твоя натура идолопоклонника нашла новые объекты. Мастер!... Деконструкция...

Небольшая пауза.

ИВАН. Что за деконструкция?...

МАРК. Ты не знаешь про деконструкцию?... Спроси у Сержа, он хорошо владеет этим термином... (Сержу) Чтобы объяснить мне абсурдистское произведение, ты отыскал термин в области строительства... А, ты улыбаешься! Знаешь, когда ты так улыбаешься, у меня появляется надежда, какой я дурак...

ИВАН. Да помиритесь вы! Давайте проведем приятный вечер, все это смехотворно!

МАРК. Это я виноват, мы мало виделись в последнее время. Меня не было, и ты стал ходить к самым выдающимся... К Ропсам... к Депрез-Ку- дерам... к этому дантисту, Ги Аллье... Это все он...

СЕРЖ. Нет-нет-нет-нет, вовсе нет, это совсем не его сфера, он увлекается только Концептуализмом...

МАРК. Да это одно и то же.

СЕРЖ. Нет, не одно и то же.

МАРК. Это еще одно доказательство того, как я упустил тебя... Даже в обычном разговоре мы не понимаем друг друга.

СЕРЖ. Я совершенно не знал - это правда для меня открытие - что до такой степени находился под твоим влиянием, в твоей власти...

МАРК. Да нет, не в моей власти... Никогда нельзя оставлять друзей без присмотра. За друзьями всегда надо присматривать... Иначе, они от вас ускользают... Посмотри на этого несчастного Ивана, который восхищал нас своей необузданностью, и вот теперь он превращается в боязливого торговца канцтоварами... Скоро станет супругом... Этот парень, который дарил нам свою индивидуальность, теперь во-всю старается от нее избавиться...

СЕРЖ. Который нам дарил! Ты отдаешь себе отчет в том, что говоришь? Все сосредоточено на тебе! Марк, научись любить людей ради них самих!

МАРК. Что это значит, ради них самих?!

СЕРЖ. Таких, какие они есть.

МАРК. А какие они есть?! Какие они есть?! Без той надежды, которую я на них возлагаю?... Я безнадежно ищу друга, который был изначально создан для меня. До сих пор мне не везло. Я должен был лепить вас... Но видишь, не получается. Однажды твое творение пойдет ужинать к Депрез Кудеру, и чтобы поддержать свое реноме, оно покупает белую картину.

ИВАН. В медицине этому есть название. Его болезнь имеет название.

СЕРЖ. Итак, нашей пятнадцатилетней дружбе приходит конец...

МАРК. Да...

ИВАН. ...Это мелко...

МАРК. Понимаешь, если бы мы сумели поговорить нормально, если бы я мог высказаться, сохраняя спокойствие...

СЕРЖ. Ну и...?

МАРК. Нет...

СЕРЖ. Да. говори. Давай побеседуем, не на таких повышенных тонах.

МАРК. ... Я не верю в те ценности, на которых стоит сегодняшнее Искусство... Закон новизны... Закон сюрприза... Все это мертворожденное, Серж...

СЕРЖ. Хорошо. Ну и что?

МАРК. Вот и все. Я для тебя был тоже чем-то вроде сюрприза...

СЕРЖ. Что ты говоришь!...

МАРК. Должен заметить, сюрпризом довольно длительного пользования.

ИВАН. Финкельзон - гений! Заявляю вам, что ОН все понял!

МАРК. Я хотел бы, Иван, чтобы ты оставил роль арбитра, и чтобы ты не думал, что тебя этот разговор не касается.

ИВАН. Ты хочешь, чтобы и я в этом участвовал - об этом и речи быть не может, я-то тут причем? У меня уже лопнула барабанная перепонка, так что теперь разбирайтесь сами!