Правда танкового аса. «Бронебойным, огонь!» - Василий Брюхов

К рассвету подвезли горючее, мы дозаправились, заменили негодные катки, накормили людей и дали им немного передохнуть. С утра 170-я и 110-я танковые бригады выступили по маршруту Орзоняска – Бузеу – Урзучени. В голове колонн шел полковник Колесников с опергруппой корпуса. Вновь на большой скорости горели резиновые бандажи: дорога была усеяна кусками резины и наглядно указывала маршрут движения танков. Все же батальоны успешно завершили двухсоткилометровый марш и сосредоточились в лесу на северной окраине Афумаци. Бухарест был рядом, это волновало нас и вызывало жгучее желание двигаться быстрее. 29 августа правительство Антонеску[12] обратилось к советскому командованию с просьбой приостановить наступление Красной Армии на столицу и дать им возможность самим разобраться и навести порядок в городе.

Бригада расположилась в виноградниках. Мы стояли в ротных колоннах в готовности в любой момент начать движение. Машины дозаправили горючим, загрузили боеприпасы. Впервые за десять дней напряженных боев выдалась небольшая пауза, и мы использовали ее, чтобы провести осмотр машин и накормить людей горячей пищей. Сидя на броне, развалившись на чужой теплой земле, ребята расслабились, отдыхали, ели спелый сладкий виноград. Некоторые сходили к речушке, искупались и постирали обмундирование. Появилось и крестьянское вино, а за чаркой начались оживленные разговоры, шутки. К вечеру подошли тылы бригады и несколько танков из ремонта. Бригада получила приказ к трем часам ночи 31 августа выйти в Крынгу, а в последующем наступать на Козени и Бухарест. К полуночи этого же дня мы должны были выйти на юго-западную окраину Бухареста и сосредоточиться в районе Белеу.

В штаб срочно вызвали командиров батальонов и отдельных рот. Комбриг коротко изложил обстановку, поставил задачи и приказал выступать. Комбаты, не задерживаясь, разошлись. Прозвучал сигнал: «Подъем!» Со всех сторон понеслась команда: «По машинам!» При свете луны снующие между машинами люди походили на призраков. Комбаты на ходу ставили задачи ротным командирам, а те отдавали самый короткий приказ: «Все за мной! На Бухарест!» Взревели моторы, зажглись габаритные фонари. При свете подфарников танки начали движение. Звенящий лязг гусениц далеко разносился по округе. Колонны шли ходко. Волнение охватило всех: мы шли освобождать первую столицу западного государства. Потом будут Будапешт, Вена, но Бухарест займет в нашей памяти особое место: он был первым.

Ночью мы вошли в Крынгу. Бригаду остановили, поступила команда: «Привести в порядок бригаду и утром организованно войти в Бухарест». Всю ночь личный состав бригады не смыкал глаз. Мы чистили танки, автомашины, тщательно укладывали и приторачивали имущество, мылись, брились. Ранним прохладным утром мы выступили из Крынгу на Бухарест. Впереди со знаменем бригады шел «Виллис» комбрига Чунихина. В 9.20 утра 31 августа 170-я танковая бригада вошла в Бухарест. Жители встречали нас цветами. Пройдя через весь город, бригада сосредоточилась на южной окраине в пригороде Прогрессу и расположилась в садах и пригородных домах. Трое суток мы стояли на месте: несли патрульную службу, восстанавливали подбитые и вышедшие из строя танки, создавали запасы ГСМ, боеприпасов, продовольствия. Там же организовали помыв и отдых личного состава. Конечно, мы ездили в столицу, хотя вскоре поступил приказ, запрещающий посещение Бухареста. И было из-за чего! Вечером Леша Рыбаков и Коля Максимов собрались в город. Я отпустил его до двух ночи. Рыбаков вернулся, а Максимов нет. Я нервничал, уснул только под утро. До подъема было еще полчаса, когда я вдруг услышал цокот копыт, скрип повозки и пьяный голос Максимова, под аккомпанемент скрипки тянущего «Катюшу». К расположению роты подъезжала пролетка: Максимов сидит за кучера, рядом с ним скрипач-цыган в яркой рубашке, с копной черных вьющихся волос, сзади кучер и экстравагантная молодая женщина во хмелю. Увидев все это, я бросился навстречу, подхватил коня под уздцы и стал поворачивать его назад. Коля Максимов соскочил с облучка: «Вася! Вот, тебе подарок привез!» Я на него: «Ты что делаешь, сукин сын?!» Мы не заметили, как поднялась рота, наблюдая эту сценку. Танкисты упрашивали: «Товарищ лейтенант, оставь девчонку в роте». Извозчик обрадовался такому исходу и погнал коня прочь что есть духу. Рота с сожалением провожала пролетку с «красавицей». Я еще выговаривал Максимову, когда тот, не обращая внимания на завистливые взгляды сослуживцев, направился к своему танку. Экипаж подготовил постель, и, проснувшись, Коля поведал нам, как чудесно отдохнул в борделе. Конечно же, его цветистый рассказ вызвал волну зависти, и на следующий день, несмотря на уже вышедший приказ, на поиски приключений отправились мы с заместителем начальника штаба бригады Юрой Калустиным. Мы почистились, помылись, втихаря сели в машину (трофейные машины у нас уже были «в товарных количествах», и я освоился с их вождением) и поехали в город. Дом терпимости мы нашли легко – это было одно из лучших зданий Бухареста. Вошли в парадный подъезд, поднялись по шикарной лестнице. В большом фойе нас встретила бандерша, проводила на диван. В баре мы заказали ликер – хотелось сладкого, от водки и спирта мы уже порядком устали. Нам подали альбом, в котором были фотографии красавиц с маленькой аннотацией. По-румынски мы не понимали, поэтому, когда подошли выбранные нами девушки, оказалось, что выбранная мной на голову меня выше, а Калустиным – на голову его ниже. Пришлось поменяться! Мы заплатили бандерше 500 лей и пошли в номера. Закуска и спиртное в номере оплачивались отдельно, да еще и девушка напоследок упросила дать денег… К рассвету мы были дома.

Румыны хорошо относились к нам. Правда, рассматривали они нас с некоторым любопытством, иной раз даже трогали солдат и удивлялись, что мы обычные люди, а не сибирские медведи, покрытые шерстью и с окладистой бородой. Одна румынка крадучись подошла к танку, достала из сумочки ножик и стала ковырять броню, проверяя, не деревянный ли у танка корпус, как пропагандировали фашисты.

Недалеко от расположения обнаружили цистерны с вином. Люди потянулись туда с котелками, флягами и даже с 90-литровыми танковыми бачками. Начались шумные застолья. Но приятное пребывание под Бухарестом было недолгим. Рано утром колонны батальонов вытянулись, и в 7.00 штаб бригады прошел исходный пункт. Стояла чудесная сентябрьская погода: на небе ни облачка, но жары уже нет. Вдоль маршрута простирались сады, виноградники, обширные поля высокой спелой кукурузы. Хорошая шоссейная дорога позволяла двигаться с высокой скоростью. Однако опять начались проблемы с двигателями и резиновыми бандажами катков. Несмотря на отставание отдельных танков, шли ходко, весело, на земле и в воздухе было спокойно. Автоматчики, облепив танки, беззаботно сидели на броне, любуясь чудной природой этого края. Без помех мы прошли 60 км и сосредоточились на юго-восточной окраине Дрэгешти. Здесь мы дозаправили машины, провели техосмотр, подтянули отставшие танки, на некоторых заменили катки.