Поправка курса (СИ) - Щепетнёв Василий

Затем!

Правда, я прикупил двести десятин земли задёшево. После установления регулярного сообщения с Ялтой цена на землю растёт, и, продавая участки под дачи, я остаюсь в выигрыше. Таков план. А жизнь покажет.

Пароходик я назвал «Лошадка». Хотел «Гиппокампом», но передумал. Больно вычурно. Крейсерская скорость пароходика двенадцать узлов. С нас довольно. Час сорок пять до Кучук-Коя, три рейса в неделю. Шесть часов до Севастополя — два рейса в неделю. Шесть часов — немало, но куда комфортнее, чем в карете мальпоста — в хорошую погоду, разумеется. И груза можно взять изрядно. Нет, не мой лично пароходик, а товарищества «Пегас». Пригодится для съёмок с моря. Будет что снимать, ещё как будет. Ещё и второй пароход куплю, но уже весной. В Италии, уже заказал. И «Лошадка» тоже итальянская. Опять деньги нужны, и побольше, побольше!

Завтра с утра «Лошадка» отправится в Севастополь. Встречать Суворина, его сына Бориса и внучку Надю. И груз для Фабрики Грёз, преимущественно аппаратура. Кинопроекторы, кинокамеры, осветительные приборы, всего тридцать пудов брутто. На то и склад строился.

Но это завтра. А сегодня я прошёлся по пароходу, хозяйским взором оценивая чистоту и порядок. Пассажиры у меня публика чистая, так считается, но без пригляда впадает в ересь свинячества-поросячества. С чем мы боремся твёрдо, хотя и вежливо. За борт не бросаем. Пока.

Последнее время я размышлял о том, что, собственно, агентам Японии делать в Ялте. Пришёл к выводу, что, кроме подготовки покушения на императора, дел у них нет никаких. Но хоть Ливадия и недалеко, но запросто государя не достанешь. Охрана дело знала туго, не подступишься.

А вот если его, дворец, обстрелять с моря… Не из винтовки, а из двенадцатидюймового орудия… Из нескольких орудий… Результат будет потрясающий.

Где взять? А в Севастополе и взять! Броненосец «Георгий Победоносец» — шесть двенадцатидюймовых орудий! «Князь Потемкин Таврический» — четыре двенадцатидюймовых орудия! И множество орудий поменьше. Стреляй — не хочу!

Главное — поднять мятеж, когда государь будет в Ливадии. А для этого и нужны агенты в Ялте, вооруженные хорошими ушами и зоркими глазами.

Ничего. Глаза и запорошить можно. А уши просто оторвать.

Глава 17

17

14 сентября, вторник

Ялта

— В мешок Наполеона! В мешок!

Бравый богатырь затолкал императора в огромный мешок.

— Снято!

Император вылез из мешка.

— Я бы попросил поаккуратнее! Не свинью в плен берете!

— Отлично, Павел Алексеевич, отлично! Вашу реплику мы используем, с меня шампанское, — сказал Дофин.

Дофин, Алексей Суворин, взялся за синематограф расчётливо. Изучил литературу, поговорил с практиками — всё более в ресторанах, угощая по-русски, с шампанским и коньяком, — и только потом, облачившись в английский клетчатый пиджак и бриджи, стал снимать фильму.

Суворин-старший в процесс не вмешивался. Дал волю сыну, дал и смотрел, что получается.

А я и вовсе стоял в сторонке. Пусть сами, всё сами. Тем более, что получалось недурно. Артистов позвали из провинциальных театров, молодых, да ранних, как сказал Дофин, «с выраженной цирковой ноткой». И в самом деле, в отсутствии звука требовалось искусство жеста, такое, как у актеров-циркистов. Впрочем, и традиционные театральные артисты тоже были — первый любовник, трагик, комик, субретка, мать семейства. Дивой согласилась стать Андреева. Видно, получила указание в Центральном Комитете. Или артистическая натура взыграла. Или кефир по душе пришёлся. Или мои миллионы. Но уж никак не я, это очень вряд ли. Уж больно я неромантичен и негероичен. Хотя кольцо с сапфиром приняла, просияв. Нет, не предложение, какое может быть предложение, если она замужем?

Выход Марии на арену — так Дофин называл съемочную площадку — будет через час. Шекспир, «Ромео и Джульетта», ни много, ни мало. Мария, разумеется, Джульетта. В фильме будет много фехтования, и даже Джульетта со шпагой в руках станет сражаться за свое счастье. Наняли учителя фехтования, что бы уж совсем глупо не вышло. И — возрадуйтесь! — смерть возлюбленных мы отменили, история закончится свадьбой и примирением сторон. Это электротеатр, у него свои законы. Народу нужны трагедии, но трагедии со счастливым исходом. Несчастливых исходов у народа довольно и в жизни.

А сейчас снимался эпизод комедийно-героического сериала «Юнкер Шмидт». Юнкер, довольно субтильный малый (артист Семенов-Вольский), во сне преображается в Геркулеса (играет цирковой силач Пафнутий) и совершает самые невероятные подвиги: берёт в плен Наполеона, спасает персидскую княжну (разумеется, Андрееву), побеждает Кощея Бессмертного и даже, превратившись в огромное чудовище, топит японскую эскадру, которую будут представлять три макета броненосцев, что готовят в срочном порядке ялтинские столяры. Двенадцать эпизодов по пять минут, включая титры типа «Поокуратнее! Я император, а не свинья!». Если публике понравится, будут и следующие.

И одну фильму мы уже сняли. Рекламную, коротенькую. Призыв посильно жертвовать Красному Кресту. Мужик Пантелеймон хотел идти в кабак, но, встретив юную сестру милосердия (опять Марию), жертвует содержимое карманов на дело Российского общества Красного Креста. И в ту же минуту к его раненому сыну Андрею в далеком Порт-Артуре является некто в ангельском обличии, и Андрей прямо на глазах выздоравливает: вскакивает с койки и бежит в церковь помолиться святым угодникам.

Простенько, но так и задумано. Эту фильму в тридцати копиях мы бесплатно разослали кинопрокатчикам. Наша выгода, помимо, разумеется, того, что доброе дело само по себе награда, заключается в налаживании связей с кинопрокатчиками и приучению публики как к нашим актерам, так и к заставке ФГ «Пегас»: крылатый конь на фоне Ялты и сама надпись ФГ «Пегас». ФГ означает «Фабрика Грёз». Но это тайна. Мы договорились никогда ни подтверждать, ни отрицать значения аббревиатуры. Маленькая тайна рождает большой интерес, что нам и нужно.

Полдень! Время кефира!

На выбор предлагается кефир медовый, кефир вишнёвый, кефир грушевый, кефир клубничный и кефир чистый классический. По одному стакану на брата, впрочем, не возбраняется и два стакана. Больше — нет, может нарушиться производственный процесс. Я подумываю о небольшой фабрике мороженого, но это уже на будущий год. Да и болезнь Хоттабыча немножко пугает. Хотя кино немое, если охрипнут и осипнут — не страшно.

А пока — кефир.

Я ушёл тихонько. Полюбоваться стройками. Строили много — бассейн, второй павильон, большой дом для артистов, другой дом для персонала, коттеджи для звезд второй величины, виллы для звезд первой, пока одну (Андреевой!), конюшню, гараж… Много чего строили, со всего полуострова работников собрали. Хорошо, что кино немое, иначе звуки топоров, молотков и пил мешали бы. А сейчас — бодрят и воодушевляют.

Фабрика Грез пусть строится дальше, а нам с Булькой нужно домой. К розам.

На самом деле — к мистеру Джонсу.

А на самом-самом деле — к Джону Дэвидсону Рокфеллеру.

Старость не радость, но если у тебя есть состояние, можно подсластить пилюлю. А если у тебя огромное состояние, почему бы не повернуть время вспять? Хотя бы личное время, раз уж нельзя общее, пусть некоторые и пытаются.

И вот Джон Дэвидсон Рокфеллер пересекает океан, потом Средиземное море, потом проливы и море Черное, и в Одессе на берег сошёл мистер Джонс, археолог, профессор Чикагского университета. Сошёл, пересел на местный пароход «Витязь» — и вот она, Ялта. Дом Роз.

Разумеется, предварительно мы договорились об условиях. Я воплотил в жизнь мечту Чехова: получил в свое распоряжение шесть миллионов рублей. Точнее, три миллиона долларов, что по курсу то же самое. Можно построить новый крейсер «Варяг» с полным вооружением. Нет, от частного лица такой заказ, конечно, не примут, но ведь можно передать их правительству, чтобы на средства колхозника построить самолет. Правда, сейчас колхозников нет, да и с самолетами не сказать, чтобы очень, но — крейсер! А, может, сразу дредноут? А что, я бы мог. Если бы захотел пустить ко дну пятнадцать миллионов рублей. Или уж сразу тридцать. Но — зачем? Гигантомания хороша в кино.