По-другому - Юлия Резник

теперь у меня нет никаких доказательств, что перевалочной базой является ресторан. Конечно, я не исключаю, что добуду их впоследствии. Но это время! Это дополнительно тысячи доз, которые, попав на рынок, искалечат десятки судеб и, может, даже отберут чью-то жизнь. Мне теперь с этим осознанием жить, да… Но как бы ни было, я не мог поступить иначе. Разум отказал, взял отпуск без содержания и свалил в далекие дали. Своя рубашка оказалось ближе к телу. Своя? Да как бы, сука, не так. А впрочем, разве имеет значение, что сама Вера на этот счет думает, если я ее тупо взял и присвоил?

Сегодня как раз ее смена, но понятно, что она не придет. Только не после того, что было.

Плетусь на кухню. Варю кофе и жарю яичницу. Размеренно гудит вытяжка. А с улицы доносится гул мотора. Сердце оступается. Пусть это может быть кто угодно из соседей. Сейчас как раз время, когда народ разъезжается по работам, детей развозят по школам и детсадам. Я и сам уже грею тачку, чтобы отвезти Макса. Сразу после завтрака выдвигаемся.

Просто, на хрен, дыши, Ефрем!

Динь-динь.

Зажмуриваюсь. Значит, все же она. Ну, и? Что мне делать? Мне к чему готовиться? Какую надевать маску? Мы вроде все друг другу сказали в нашу последнюю встречу. С тех пор ничего не поменялось, и добавить мне нечего. Значит, маску мудака, которому все похер? Так нет, спугну…

Решив действовать по ситуации, топаю к двери. Макс как раз спускается по лестнице. Может, и хорошо, что я так ему и не сказал, что Вера уволилась. Вдруг она передумала? Вдруг…

– Привет.

– Здравствуйте, – закусывает губу. – Я могу войти? Нам нужно поговорить.

Та самая куртка, а вместо легких лосин – толстые болоньевые штаны. Боится, что ей опять придется ждать такси на улице? Не удивлюсь. У меня же от этой мысли сводит скулы и темнеет в глазах. Даже если мы разосремся в хлам, в этот раз я не отпущу ее до приезда такси. Мне хватило позавчерашнего, когда я едва себя удержал от того, чтобы силой затащить ее в дом.

Распахнув дверь шире, приглашаю Веру войти.

– Мне нужно отвезти Макса в школу и провести оперативку. Потом я могу подъехать. Разговор терпит?

– Вполне. Я пока уберусь, чтоб не сидеть без дела? – взволнованно лижет губы. – Привет, Максим.

– Привет.

На том и сходимся. Подгоревшая яичница не лезет в горло. Заливая волнение кофе, не свожу с Веры глаз. Мы не виделись чуть больше суток, всего-то чуть больше суток… Интересно, зачем она пришла? Что надумала за это время? О чем еще хочет поговорить? Если о ее Костике, клянусь, ничего хорошего из нашего разговора не выйдет. Вряд ли я спокойно отнесусь к попыткам Веры выгородить его жопу. Тут вообще как бы не сорваться... Другое дело, если ей хватило ума сложить два и два. И тогда, может, ей какой-то мой совет нужен? Поддержка? Так я готов. Пусть сначала так, да. А потом уж посмотрим. Если будет хоть маленький шанс, я не оставлю попыток наладить с ней отношения, хоть и зарекался никогда больше в это дерьмо не влезать. И обходился… Да шлюхами я обходился, чего уж. Снимал, как припечет, и все дела.

– Макс опаздывает.

– Ох ты ж! – выныриваю из своих мыслей. – Вер! Мы уходим.

Кажется, или Макс действительно излишне подозрительно на меня косится? Веду нервно. Выбрасываю сына у школы и, по традиции пожелав ему хорошего дня, мчу в контору. После праздников дел прибавилось. Но все они, как правило, выеденного яйца не стоят. Жаль, на оперативке присутствует лишь начальство. Увидев Рожкова, я мог бы, наверное, предположить, о чем пойдет наш разговор с Верой. Однако как раз его я и не вижу. Можно вызвать, но не много ли чести?

Совещание выходит максимально коротким. От волнения сводит желудок. В башке – куча сценариев. Один другого нелепей. Сам себя не узнаю. Даже останавливаюсь, чтобы перевести дух – так сильно меня бомбит.

По двору я уже, считай, бегу. Залетаю в дом.

– Вер?

Молчание. Замираю посреди холла, сжав руки в кулаки. Крылья носа дергаются, словно я надеюсь ее отыскать по запаху. А ведь он есть. Успев почти выветриться за время, что Веры не было, ее нежный аромат опять повсюду. Вот в чем дело! Утром я, дурак, все не мог понять, что же не так.

Взлетаю по лестнице вверх. Вера как раз из спальни моей выходит. В коротеньком псевдо-шелковом халатике. Я, наверное, меняюсь в лице, потому что и она смущенно отводит взгляд.

– Решила освежиться после уборки. Надеюсь, вы не против.

Я? Нет. Воды мне не жалко. Понять бы еще, какого черта это все значит. Пока у меня нет ни одной связной мысли – раньше она обходилась без душа. В голове вообще пусто. Кровь отлила от мозга и рванула на юг.

Я прикрываю глаза. Меня капец как колбасит. А она, дурочка, не понимая этого, подходит ближе. Забивается с воздухом в нос, наполняет легкие, растекается по моему телу.

– Ефрем…

– Да? И давай уж без отчества.

– Я должна сказать, что мне очень жаль, что я… Что тот наш разговор закончился так.

– Ну, тебя можно понять… – откашливаюсь я. Грудь сводит раскаленным обручем. Бля-я-я, как же она мне нравится. Нравятся ее волосы, горчичные глаза, грудь невероятная просто… бомбическая. Нравится, как она внимательна к детям, нравится ее улыбка, ее легкость, несмотря на совсем не легкую жизнь, доброта. И даже эта ее придурочная вера в мужа. Ее жертвенность… Злит меня, да, с учетом того, как этот мудак ею пользуется, но в то же время разве в бабе это может не нравиться? Если поставить себя на место этого морального урода и спросить, честно себя спросить, хотел бы я, чтобы моя женщина вот так за мной и в огонь, и воду? Кто бы отказался?! Чье самолюбие это бы не потешило? Пусть даже так нельзя, ведь мало кто оценит ее преданность по достоинству. Разве что такие, как я. Кому не везло. Кого предавали. Кто и не мечтал уже ни о чем, смиренно приняв тот факт, что все лучшее осталось в прошлом. И если уж не сложилось с женщиной до сих пор, то уже и не сложится.

– Я долго думала. И даже провела небольшое расследование… –