Спасение (ЛП) - Уинтерс Селена

— Данте, — кричу я, притворяясь, что в моем голосе звучит ужас. Я слышу его смех — глубокий, насыщенный звук, от которого по позвоночнику бегут мурашки. — Поймай меня, если сможешь! — кричу я, и мой голос эхом разносится по ночи. Я спотыкаюсь о корень, но вовремя успеваю поймать себя.

Споткнувшись, я замедлила шаг, позволив Данте сократить расстояние между нами. Его рука обхватывает мою руку, останавливая меня. Я поворачиваюсь, задыхаясь, и встречаюсь взглядом с его глазами сквозь. Его взгляд напряжен, полон дикого, хищного желания.

Погоня окончена. Настоящая игра вот-вот начнется.

Я отталкиваю его, кричу "Нет!", как мы и договаривались.

Он рычит мне в ухо, подыгрывая, но опасность все усиливается.

— Я держу тебя, маленькая лань. Теперь тебе не выбраться. Ты в пасти волка.

Наша игра переходит в физическую, его хватка крепнет, когда он валит меня на землю. Я приземляюсь с грохотом, листья хрустят подо мной. Он тяжело наваливается на меня, его тело нависает над моим, а его дыхание вырывается из груди, прижимаясь к моей шее.

— Нет! — кричу я, но не слишком громко, чтобы остальные не услышали меня и не подумали, что я в беде. Я бьюсь об него, сопротивляясь, руками толкаю его в грудь. Ему это нравится, его смех — темная симфония в ночи. Он рвет на мне одежду, ткань рвется под его сильными руками.

— Прекрати бороться. Ты примешь мой член в обе дырочки и будешь любить его.

Сохранять роль жертвы нелегко, особенно когда каждая частичка меня горит и кричит, чтобы он взял меня.

— Разве ты не знаешь значения слова "стоп"? — спрашиваю я его, в моем голосе смешались притворный страх и искреннее разочарование.

Он приостанавливается, его темные глаза встречаются с моими сквозь балаклаву.

Я снова толкаю его в грудь, и на этот раз мои усилия становятся более явными.

— Я сказала, остановись, Данте! — повторяю я, добавляя в свои слова язвительность.

Он отвечает низким хихиканьем, от которого у меня по позвоночнику бегут мурашки, а сердце колотится еще сильнее. Я вижу, что ему это нравится.

Мы оба знаем, что у меня есть слово, чтобы заставить его остановиться, но я бы не хотела, чтобы он это делал. Он грубо разрывает мои трусики, а затем одним толчком вводит свой член глубоко внутрь меня.

— Ты такая чертовски мокрая для меня, не так ли?

Его голос — низкое рычание в моем ухе, каждое слово сопровождается еще одним глубоким толчком.

— Тебе ведь нравится это, правда? Нравится, когда тебя берут против твоей воли?

Его рука движется между нами, пальцы дразнят мой клитор.

— Такая мокрая, такая готовая для меня. Ты была создана для меня, не так ли, моя маленькая лань? — Его слова разжигают во мне огонь, подталкивая меня все ближе и ближе к краю.

Я выдохнула еще одно задушенное

— Нет!

Прижимаясь к его груди, я впиваюсь ногтями в кожу сквозь рубашку. Его единственным ответом становится дикий рык, который вибрирует на моей коже, как у хищника, лакомящегося добычей.

Его глаза сверкают озорством.

— Лгунья, — хрипло обвиняет он. Его толчки становятся все более беспорядочными, все более отчаянными. Он близок, и он знает, что я тоже.

— Скажи, что хочешь этого; скажи, что я нужен тебе так же сильно, как и ты мне.

Его голос едва слышно шепчет, теряясь в вое ветра и отдаленном шуме водопада.

— Нет, — задыхаюсь я, мое тело извивается под ним, когда он подталкивает меня все ближе и ближе к краю. Я чувствую, как нарастает кульминация, и мое тело напрягается все сильнее и сильнее в предвкушении. Мне кажется, что я вот-вот рассыплюсь на тысячу кусочков.

Его рука движется вверх по моему телу, задевая затвердевшие соски, а затем опускается на мое горло. Он надавливает так сильно, что я задыхаюсь, а мои глаза встречаются с его глазами в безмолвной мольбе.

— Скажи это, — приказывает он, его голос груб и наполнен потребностью.

— Нет — задыхаюсь я. Но это не протест, не совсем. Я бы не стала использовать безопасное слово, и он это знает. Я хочу его, всего его, мужчину и зверя. Когда волна оргазма обрушивается на меня, я вскрикиваю, и звук эхом разносится по тихому лесу.

— Данте!

— Умница, выкрикивай мое имя, — хвалит он. — А теперь мне пора трахнуть эту тугую попку.

Он наваливается на меня и грубо прижимает к земле. И тут я слышу, как щелкает крышка бутылочки со смазкой, когда он готовит меня. Прохладная смазка стекает по моей коже, когда он обильно наносит ее. Я вздрагиваю, предвкушая, что будет дальше. Он легко вводит пальцы, растягивая мою дырочку, пока я не задыхаюсь и не чувствую, как нарастает мой следующий оргазм.

— Думаю, ты готова принять мой член в эту маленькую тугую дырочку.

Я качаю головой, продолжая играть свою роль.

— Пожалуйста, не делай…

Давление на мой вход становится невероятным, его длина проталкивается внутрь. Смесь боли и удовольствия переполняет меня, заставляя непроизвольно сжиматься вокруг него.

Он стонет, и от этого звука по моему позвоночнику пробегает дрожь.

— Остановись! Не делай этого. Это больно!

Он хватает меня за волосы.

— Хорошо, — рычит он. — Потому что я знаю на собственном опыте, что ты шлюха любящая боль. Моя шлюха любящая боль. Ты будешь разрываться на части, пока мой член будет разрывать твою задницу на две части в кратчайшие сроки.

Его голос звучит дико, когда он перестает медлить и вводит оставшуюся часть своего члена внутрь.

С каждым толчком он проникает все глубже, претендуя на мою анальную девственность. Его пальцы впиваются в мои бедра, удерживая меня на месте, пока он трахает мою задницу. Я не могу удержаться от стона.

Я хнычу, когда он продолжает неустанно входить в меня. Интенсивность слишком велика, она превосходит все, что я когда-либо испытывала.

— Данте… — простонала я.

Он ускоряет темп, ритм его толчков становится грубым. Он рычит, его пальцы впиваются в мою плоть.

— Да, произнеси мое гребаное имя, — рычит он. Этот звук заставляет меня забыть о своей роли и нежелании. Я теряюсь в ощущениях, проникающих в меня.

— Боже, да, Данте, — кричу я, и звуки эхом разносятся по тихому лесу. Его толчки становятся неумолимыми, интенсивность темпа заставляет меня задыхаться.

— Тебе нравится, когда я так трахаю твою задницу? — шипит он мне в ухо, в его голосе звучит удовлетворение. Я на грани, внутри все сжалось.

— Да, Данте, да! — Я кричу, удовольствие слишком велико.

Я чувствую, как нарастает моя кульминация, давление становится невыносимым.

— Данте, я… Я… — Я задыхаюсь, но он заставляет меня замолчать, прорычав.

— Я собираюсь оплодотворить тебя, — рычит он, его голос темный и жесткий. — Я наполню твою задницу своей спермой.

От его слов у меня по позвоночнику пробегает дрожь, смесь страха и предвкушения. Я чувствую, как он пульсирует внутри меня, чувствую, что он на грани.

Его слова и перспектива того, что он собирается сделать, снова толкают меня за край. Он хрипит, и я чувствую, как он изливается внутрь меня, обозначая меня как свою самым первобытным образом.

Это заставляет меня снова кончить, но на этот раз я кончаю сильнее, чем когда-либо прежде. Мое зрение затуманивается. Сердце бешено колотится. На мгновение мне кажется, что я могла умереть. Я выкрикиваю его имя снова и снова. Мои мольбы и стоны эхом разносятся по деревьям, пока он трахает меня до оргазма, стараясь, чтобы каждая капля спермы вылилась в мою попку.

Обессиленные, мы рухнули на лесную подстилку, наши тела блестели от пота. Грудь Данте вздымается, его сердце бьется синхронно с моим. Он притягивает меня ближе, его сильные руки обхватывают меня и окутывают своим теплом. Его мужественный и землистый запах заполняет мои ноздри, успокаивая мои сверхчувствительные чувства.

— Данте…, - шепчу я, чувствуя, как мое тело тает в его объятиях.

В ответ он крепко обнимает меня, прижимаясь губами к моему уху: — Знаешь, маленькая лань, год назад я гнался за тобой по этому лесу и поймал тебя. Я думал, что я хищник, а ты — моя добыча. Но я ошибался. Я был твоим с тех пор, как мы встретились. Ты поймала меня, моя прекрасная, дикая, смелая лань. Ты завладела моим сердцем, и я не хотел бы, чтобы было иначе. — его голос мягкий, наполненный искренней, нескрываемой любовью, от которой у меня в груди все трепещет.