Леди не движется - Олег Дивов

– Он приезжал сюда просто погостить? Насколько мне известно, он был заядлым путешественником.

– Луис Алонсо много ездил в связи со своими оккультными увлечениями. Но на Таниру приехал ради деловой встречи. О чем речь, не знаю. По обмолвкам – речь шла о сомнительной сделке. Я постарался отговорить его. Аккурат после того, как обнаружили труп той несчастной, Греты Шульц, кажется, Луис Алонсо засобирался на Эверест. Ему пора было, ведь в сентябре начинались занятия в колледже. Я хотел дать ему сопровождающего, но он отказался. И третьего сентября его нашли мертвым.

– Жалеете, что не настояли на своем?

– Нет, нисколько. Нельзя спасти насильно, и, в отличие от христиан, мы этого правила придерживаемся не только на словах.

– Он не упоминал при вас каких-либо друзей или близких людей?

Сатанист покачал головой:

– Нет. Он водился с компанией других люциферян, но не сближался с ними. У меня создалось ощущение, что при всей общительности он чудовищно одинок. Такое часто случается с экстравертами. Между собой мы говорили преимущественно о том, что волновало его куда больше – о смысле жизни, вере, истине и путях к ней.

– Что ж, благодарю вас.

– Да не за что. Сохраните мой код, вдруг пригодится. Если вдруг вам придется искать какие-то следы на Эвересте – свяжитесь со мной, я договорюсь с люциферянами, чтобы они помогли вам.

Я кивнула и улыбнулась:

– Магистр Сергий, позволите очень личный вопрос? Этот череп – он тоже обретен вами с соблюдением всех требований закона?

Сатанист рассмеялся и очень ласково погладил череп:

– Конечно. Это память о моем прапрадедушке. Видите ли, в молодости он участвовал в исследовании… словом, в группе из почти десяти тысяч мужчин и женщин у него единственного оказался совершенный, эталонный череп. Мой прапрадед так гордился им, что завещал свою голову мне. Три года назад я вступил в права наследства и с тех пор не расстаюсь с дедулей.

– О, как это мило.

– Я знал, что вы поймете меня правильно. Могу я, в свою очередь, обратиться к вам с просьбой? Когда мы получим разрешение открыть храм, я бы хотел видеть вас на церемонии. Не пугайтесь, это будет светский праздник, обычная презентация, все отличие от других – я соберу по-настоящему умных и интересных людей. Буду рад увидеть и вас. Пригласительный билет на две персоны пришлю непременно.

– Все зависит от моей работы, магистр Сергий. Если смогу – приду обязательно.

Он глубоко кивнул – поклонился? – и отключился. Я со стоном сползла на подушки. Голова болела невыносимо. Господи, бывают же такие зануды… я напрасно считала занудой Августа, этот определенно его перещеголял.

На дверном пульте вопросительно мигнул оранжевый огонек – кто-то мечтает увидеть меня. Ладно, мне терять нечего… Я ответила согласием. Дверь бесшумно откатилась в сторону, пропуская, конечно, Августа – легок на помине. Окинул меня задумчивым взором, положил на столик пакет. Из пакета свежо и вкусно пахло.

– Кларийские грейпфруты, – лаконично сказал Август. – Твой врач убежден, что ты без них не обойдешься. Впрочем, моя мама – тоже врач, и тоже уверена, что именно кларийская разновидность грейпфрутов просто панацея. Кстати, они очень сладкие, но от них никто еще не прибавил в весе.

– Сладкие – это чудесно, – пробормотала я. – Август, я узнала, где Луис Алонсо торчал все это время с приезда почти до смерти. У танирских сатанистов.

– У нас завелись сатанисты? – удивился Август. – Я не знал. Должно быть, недавно приехали.

– Собираются открывать храм, – фыркнула я. – Уже пообещали прислать мне приглашение на две персоны.

– Надеюсь, ты не планируешь пойти туда с Бергом? – уточнил Август. – Уж лучше пойду я.

– Я вообще не собираюсь к ним ходить. Хотя их епископ, или кто он там, конечно, фигура колоритная. Некий магистр Сергий.

– Это не такой, здоровый, с черными волосами и бородой? – насторожился Август. – Молодой?

– Похож.

Август внезапно расхохотался. Смеялся он редко и очень красиво. Впрочем, Август все делал красиво. Смеялся он, как правило, от радости или потому что настроение хорошее, но совершенно необязательно поводом служило нечто комическое.

– Сержио Чекконе, – сказал Август. – Я знаю его. Он тебе жаловался, что католики его притесняют?

– Да. И еще не расстается с черепом любимого прадедушки.

– Прапрадедушки, – уточнил Август. – Значит, к нам приехал именно Сержио… Это не так уж плохо. Он неглупый парень, пока его не провоцируют говорить о религии. Тогда он принимает величественную позу и несет пафосную чушь. Но за пределами религии он довольно интересен. Хороший инженер и превосходный организатор. Чрезвычайно эффективен как посредник, особенно в социальных проектах. Единственный человек, которого Сержио боится, – мой младший брат Скотт. При виде Скотта бедняга Сержио цепенеет, глядит на него как завороженный и молчит.

– А твой брат, сколько мне помнится по обмолвкам, как раз католик.

– Он не просто католик. Ему было тринадцать, когда он настоял, чтобы родители позволили ему принять католическое крещение. А через год он вступил в орден доминиканцев.

– Ого…

– Сегодня Скотт – лучший молодой проповедник Земли. А с Сержио вышла занятная история. Около трех лет назад я приехал погостить в Шотландию и случайно в новостной ленте увидел интервью с Сержио. Он жаловался, что католики не считают сатанистов за людей, обращаются как с отребьем и даже на религиозный диспут не соглашаются. Я поглядел – он в Эдинбурге, далеко ехать не надо. Позвал Скотта и свою однокурсницу еще по историко-архивному, Дженнифер Саву. Дженнифер прекрасный специалист по двадцатому веку, а параллельно увлекается историей христианских церквей и сект. Я послал Сержио сообщение, мол, если он не передумал, мы выйдем на диспут. Католик, правда, будет только один, потому что я по крещению пресвитерианин, а Сава – новостильная православная. Причем по сути мы с ней агностики. Зато католик будет самый настоящий, искренне верующий, мало не покажется. Сержио обрадовался, мы условились относительно формата встречи. Всю подготовку Сержио взял на себя и провел ее блестяще. К нам было приковано внимание всех земных медиа. Наверное, он пожалел об этом, потому что диспут превратился в бенефис Скотта. Мы с Дженнифер ответили каждый на один вопрос, сатанисты поначалу еще трепыхались, но быстро поняли, что Скотт слишком серьезный противник. Выглядели они довольно жалко. Впрочем, так всегда бывает, когда дилетанты пытаются играть на профессиональном поле против лучших в своем деле.

– Да, мне тоже показалось, что он немного наивен, – сказала я. – У меня есть родственники-священники, они не проповедники, конечно, но даже на их фоне выступление этого парня – детский лепет.

– Почему бы ему быть другим? Сержио даже начального теологического образования не имеет. Он окончил Калтех, вторая его специальность – гражданский адвокат. А Церковь Сатаны – это малюсенькая, но крикливая секта. Она не имеет никакого отношения к той Церкви Сатаны, которую создал Ла Вэй. Документы, на которые они опираются, по большей части либо откровенная подделка, либо мистификация вроде Деревянной Книги. Их отсылки к Древнему Египту – это реверанс в сторону Храма Сета, а их сатанизм имеет не больше общего со средневековыми школами, чем я – со Святой Инквизицией в испанском варианте. Никто из них даже не видел «Сатанинскую Библию». Неудивительно, она сохранилась всего в двух экземплярах… Но они не подозревают, что эту книгу написал самый обыкновенный атеист. Им вообще имя Антона Ла Вэя ничего не говорит. Какая несправедливость, верно? Собственно, нынешняя Церковь Сатаны исповедует не сатанизм вовсе, а доведенный до абсурда коктейль из сектантских воззрений. Это уже не новая-старая религия, а самая настоящая христианская ересь. Причем католическая.

– То-то он так не любит именно католиков.

– Что ты. Он любит католиков. Просто обижается, потому что получает слишком мало внимания. Так ребенок начинает все ломать и не слушаться, когда ему не хватает родительской ласки. Пусть его поругают, зато – заметят. – Август помолчал. – Ты прочитала все материалы, которые я оставил тебе? Что ты думаешь?

Я поделилась своими впечатлениями, сомнениями и вопросами. Август выслушал молча, одобрительно кивнул:

– Неплохо для начала. Тебя выпишут через два дня, думаю, ты успеешь еще подумать. Не акцентируй внимание на Грете Шульц и Дирге Та.

– Что сказать Йену Йоханссону, если он спросит?

– Он спросит, конечно. Он ведь знает, что я отдал тебе почитать. Скажи все, кроме того, что ты узнала про Луиса Алонсо. Пока не нужно.

– Хорошо. Так что произошло с Максом?

– Пищевое отравление или что-то в этом роде. Как мне сказал врач, Макс наелся тех самых ватрушек… Странно, я тоже их ел, и со мной ничего не было.

– Что? Он ватрушки ел?! – Я аж села. – Придурок! Ему ж нельзя, у него непереносимость творога! Ну раз так, сам виноват.