Легенда Лукоморья - Юлия Набокова

– Ну так и иди к ней! – поторопила я.

– …Да не хочу больше! – огорчил меня богатырь. – Мне теперь, ладушка, кроме тебя, никто на свете не мил – что там Злата, даже сама царевна! Пусть хоть царь за нее все царство отдаст – откажусь! – с запалом пообещал он.

– Царевна? – потрясенно замерла я. – Которая?

– Вестимо, Василиса, – ответствовал Илья. – Царь весь в заботах, жениха ей подыскивает. Да на что мне нужна такая супруга, которая в Кощеевом замке три года пропадала?!

Мы с Варфоломеем ошеломленно молчали.

– То ли дело ты, ладушка! – снова двинулся на меня Илья.

Я покрепче ухватилась за кочергу. Богатырь разочарованно крякнул и понурился, остановившись на месте.

– Так царевна нашлась? – хором спросили мы с котом.

– Известно, нашлась, – пробухтел Илья. – Уже который день в тереме живет.

– Да как же это произошло? – всполошился кот.

– Уж не ты ли ее от Кощея отбил? – льстиво спросила я, чтобы выпытать подробности.

Богатырь мигом подобрался, приосанился и охотно поведал:

– И отбивать никому не пришлось. Царевна сама в терем явилась.

– Брешет! – чуть слышно выдохнул коту моих ног. – Не могла Василиса так поступить. Не верю.

– Погоди горевать, – также тихо отозвалась я, – сейчас расспросим.

Я обратилась к Илье:

– И что же царевна? Соскучилась, поди, по дому родному?

– Известно, соскучилась! – крякнул богатырь.

– А про свое житье у Кощея что рассказывает? – закинула удочку я.

– Молчит, – с явным разочарованием доложил богатырь. – Никому и словечком не обмолвилась. Твердит, что ничего не помнит.

Я с тревогой взглянула на кота, тот вытянул голову и таращился на меня с плохо скрываемой паникой.

– Ясное дело, темнит девка, – почесал темечко Илья. – Не хочет в своем позоре признаваться. Да и кто бы на ее месте захотел?

Мы с котом ошарашенно молчали.

– А что, матушка твоя скоро будет? – заторопился Илья и лихо подкрутил ус. – Не терпится с ней насчет свадебки сговориться.

– А ты бы вышел ей навстречу да поискал в лесу, – предложила я, по-прежнему опираясь на кочергу. – Верно, ей помощь нужна: хворосту наломать или котомку тяжелую донести.

– Дело сказываешь! – воодушевился богатырь. – Как увидит она меня в деле, так сразу поймет, что лучше меня ей зятя не сыскать!

– Вот-вот! Поспеши! – поддержала я и с облегчением выставила жениха из избы.

– А поцеловать? – Он задержался на крыльце и с надеждой потянулся ко мне.

– Мне мамка не велит, – теряя терпение, рявкнула я. – Сперва с ней договорись, а потом уже приходи.

Воодушевленный перспективой, Илья взгромоздился на своего хлипкого конька и унесся вперед к подвигам.

– Надо Лешего попросить, чтобы он его от избы подальше увел, – сказала я, всей душой сочувствуя коню богатыря.

Кот, застывший на крыльце изваянием скорби, даже не мяукнул.

– Варфоломей, – позвала я, – не переживай раньше времени. Нашел кого слушать! Дождемся вестей от Ива, а там уже посмотрим.

Кот поднял на меня взгляд, полный тоски, и с надрывом произнес:

– Ты сама слышала. Она в тереме, и царь ищет ей жениха.

– И что с того? Она случайно раскрыла себя, теперь ее насильно удерживают в царских палатах, – вдохновенно плела я. – Царь и раньше ей жениха искал, только Василиса не больно-то рада была, если из терема сбежала.

– В том-то и беда, – горестно вздохнул кот. – Что ей мешает сделать это сейчас?

На этот вопрос у меня ответа не было. Можно запереть в горнице царевну. Но какая сила может удержать волшебницу, такую, как Василиса?

– Может, ее околдовали? – нерешительно предположила я.

– Мне сразу стало легче, – с укором произнес кот. – Ты хоть представляешь, какую силу нужно иметь, чтобы Василису околдовать? Страшно себе даже представить.

– На каждый лом есть свой прием, – неуверенно сказала я.

– Боюсь, что такой лом может играючи разнести все Лукоморье, – хмуро заметил кот. – И уж не тебе с ним тягаться, – добавил он, намекая на мои нелады с магией.

– Это мы еще посмотрим, – насупилась я.

– Надеюсь, до этого не дойдет, – озабоченно отозвался Варфоломей и спустился с крыльца.

– Ты куда?

Кот обернулся:

– Сама же сказала, надо попросить Лешего увести женишка подальше. Или уже передумала?

– Ну как тебе не стыдно! – вспыхнула я.

Кот вернулся быстро, бодро держа хвост трубой. Доложил:

– Порядок, Леший обещал посодействовать. Вот только…

– Что? – заволновалась я.

– Тебе не показалось, что с лесом что-то не то?

Я пожала плечами.

– Леший говорит – засуха.

– Засуха, – задумчиво повторил кот. – Ну да, конечно…

– Может, теперь расскажешь, что тут произошло, пока я валялась в обмороке? – спросила я и сердито передразнила его: – Тамммышшш! Не мог толком предупредить?

– Я и предупреждал, – вспыхнул Варфоломей. – Сама виновата, что глухая и глупая уродилась.

– Еще скажи, что я сама эту мышь туда заныкала! – перевела стрелки я.

– Я ее не заныкал, – с достоинством ответил кот. – Я ее припрятал.

– Надо было зарыть для верности, – ядовито посоветовала я.

Варфоломей надулся. Я, поняв, что хватила лишку, уже миролюбиво сказала:

– Так что тут произошло, пока я пребывала в отключке?

– Да, макушкой ты знатно хряснулась, – вредно сощурил глаза он.

– А дальше что? – поторопила я.

– А дальше я стал вокруг тебя суетиться, в чувство приводить… – Кот как-то подозрительно осекся.

– Так, с этого момента поподробнее! – насторожилась я.

– Ну хвостом нос пощекотал, – смутился он. – Думал, ты прикидываешься.

– Надеюсь, он у тебя чистый, – хмуро сказала я.

– А как же, – донесся голос избушки из печи, – всю пыль из-за печки собрал!

– Еще что? – строго спросила я у Варфоломея.

– Ну в бок тебя толкал, – нехотя перечислил он, – когтями за руку подцепил…

Я взглянула на руки, так и есть: вон на правой руке, чуть выше пальца, на котором надето кольцо Ива, три бисеринки крови застыли.

– Ты бы меня еще водой полил! – укорила я.

– Я хотел! – встрепенулся кот. – Только не успел, Илья заявился, стал в дверь колошматить.

– Изверг! – обиженно прокудахтала избушка. – Никакого почтения!

– Надеюсь, все бревнышки целы? – посочувствовала я.

– Ничего, – ободрилась избушка. – И не против таких выстаивала! Задержала его маленько, пока Варфоломеюшка по горнице метался, не зная, что делать.

– Я всегда знаю, что делать, – с достоинством возразил кот.

– И что же ты предпринял? – полюбопытствовала я. – Итог предприятия я уже прочувствовала на себе. Интересно, как все начиналось.

Кот обиженно вздыбил шерсть и проворчал: