Ночной патруль - Дэвид Гудис

Стаканы не пустели.

За одним из столиков возникло недоразумение — две женщины вцепились друг другу в волосы. Подошла еще одна, чтобы разнять их, но поплатилась за свое доброе намерение исцарапанным ногтями лицом. Кто-то стал звать Нелли, поскольку дерущиеся дамы продолжали выяснять отношения все с большей яростью. Потом подключились остальные — все стали орать и выкрикивать имя Нелли. Та повернулась к залу и посмотрела на двух женщин, которые теперь сцепились уже на полу, царапаясь, кусаясь и хрипло визжа. Какой-то мужчина потребовал:

— Эй, вышибала, не стой, делай что-нибудь!

— Поцелуй меня в задницу! — ответила Нелли.

Мужчина отвернулся. Он призвал на помощь нескольких мужчин, и им удалось в конце концов утихомирить дерущихся дам. Кто-то опустил монету в музыкальный автомат, и исполнитель блюзов принялся горевать об одиноких ночах и ушедших годах. Какой-то бородатый псих забрался на стол и попытался продекламировать вирши, явно противоречившие излияниям певца. Один из сидевших у стойки, видимо не понимающий поэзии, метнул недоеденный бутерброд с копченой свининой, который попал поэту прямо в рот.

— Но я же вегетарианец! — возмутился поэт высоким голосом, не мужским и не женским.

Чтобы заткнуть его, ему вручили пятнадцатицентовую порцию «токая». Стихоплет слез со стола и уселся на пол, невнятно декламируя обрывки фраз о любви к желтому вину в стакане.

Бармен принес очередную двойную порцию виски для Нелли и двойной джин для Кори Брэдфорда.

В музыкальном автомате певец стенал о луне и звездах и о весенних цветах, которые давно отцвели. Нелли сказала, обращаясь к бездушной машине:

— Расскажи об этом кому-нибудь еще! У меня своих горестей достаточно.

— Каких еще горестей? — поинтересовался Кори.

Мощная дама посмотрела на него. Тяжелая рука взвилась вверх. Казалось, она собралась дать ему пощечину, просто так, потому что он ей подвернулся. Но рука вдруг в нерешительности замедлила движение и легко коснулась отметины на лбу Кори, над левым глазом. В прикосновении ее пальцев сквозило нечто вроде нежности.

«К чему бы это?» — искал ответа пропитавшийся спиртным мозг Кори.

Потом сквозь алкогольный туман Кори увидел мольбу в глазах могучей дамы.

"Значит, Карп был прав, — сказал он сам себе, припомнив вчерашний вечер. — Так вот почему она бросила в тебя кирпичом, когда вам было по девять лет. Вот почему все эти годы она оскорбляла тебя и смотрела на тебя с таким презрением. Вчера вечером, когда она катила на тебя бочку перед всеми завсегдатаями забегаловки, крепко держа тебя своей огромной ручищей за плечо, впившись толстыми пальцами так, чтобы тебе было больно, чтобы остались синяки, она просто хотела сказать: «Разве ты не понимаешь, Кори? Разве ты ничего не видишь? Ведь так было всегда!»

Но теперь рука Нелли нацелилась на стакан на стойке. Нелли поднесла его к губам, глотнула виски и сказала:

— Ладно уж, я расскажу тебе о своих горестях. Мне донесли, что он мне изменяет.

— Кто?

— Рейфер.

— Ты живешь с Рейфером?

— А ты не знал?

— Мне никто не рассказывал, — признался Кори.

— А кто тебе расскажет?

— Послушай, я же живу здесь.

— Ничего подобного, Брэдфорд. Ты живешь один-одиношенек на каком-нибудь необитаемом острове. Или на скале.

— Итак, что у тебя с Рейфером?

— Ну должен же у меня кто-то быть, верно?

— Давай выпьем еще по одной, — предложил Кори.

— На этот раз плачу я.

— Нет, — решительно отказался Кори.

Тут до него дошло, что он здорово напился, напился, как горький пьяница.

«Должен же у меня кто-то быть?» — мысленно передразнил он Нелли. — Им обязательно нужно, чтобы у них кто-то был".

Кори повернулся и посмотрел в дальний угол бара, стараясь сфокусировать взгляд на столике у двери, ведущей в заднюю комнату. За столиком никого не было. И тут он увидел Лилиан, направляющуюся туда со стаканом в одной руке и квартой пива в другой.

— Закажи выпивку. Я вернусь через минуту, — бросил он Нелли и стал пробираться через бар, натыкаясь на пьяных, расталкивая их и сам получая тычки в ответ, пока наконец не добрался до столика, за которым Лилиан наливала себе пиво.

Она подняла глаза и увидела его. Пиво перелилось через край.

— Послушай, у меня нет мелочи, — сказал он. — Вот четверть доллара, и ты будешь мне должна пятнадцать центов.

Лилиан удивленно посмотрела на монету, которую он положил на стол:

— За что?

— За телефонный звонок. Когда ты позвонила в «Ночной патруль».

Она, потупившись, молчала.

— А теперь слушай меня, — начал Кори. — Хорошо слушай. Больше не делай мне никаких одолжений. Я этого не хочу. Мне от тебя вообще ничего не нужно. Ты меня слышишь?

— Слышу. — Она отхлебнула пива. — Интересно, что это ты так взбеленился?

— Не спрашивай! — Затуманенные джином глаза Кори видели две смутные фигуры Лилиан, а потом три Лилиан. — Знаешь, как все было? — Его пьяный голос звучал чуть громче шепота. — Ты выглянула из окна кухни и увидела, как я бегу по той аллее. Увидела, как они меня преследуют и что у них оружие. Потом, чуть позже, ты услышала выстрелы. Тогда ты бросилась к телефонной будке и позвонила.

— И что с того?

— То есть как «что с того»? Я хочу знать зачем?

— Зачем я позвонила? — Лилиан пожала плечами. — Тебе нужна была помощь.

— От тебя?

— Да от кого угодно. — Она снова пожала плечами. — Кто-то должен был позвонить. Если бы не этот телефонный звонок, ты бы, наверное, не сидел сейчас здесь.

— Ты выбежала в такой ливень...

— И истратила десять центов, — закончила за него фразу она. — Поэтому ты должен мне десятицентовик. А ты даешь мне четверть доллара, значит, я должна тебе пятнадцать центов.

Она открыла сумочку, положила туда четверть доллара и вытащили три пятицентовых монеты:

— Вот твои пятнадцать центов.

Кори посмотрел на три монетки, лежащие на столе. Он протянул руку, хотел их взять, но промахнулся, задел рукой стакан с пивом и перевернул его. Пиво потекло с края стола Лилиан в подол. Кори снова попытался сгрести монетки, но опять промахнулся, потерял равновесие и провел рукой по пролитому на столе пиву. При этом он оперся всем весом на край столика, тот накренился, бутылка соскользнула, упала на пол и разбилась.

— Посмотри, что я наделал! — удрученно воскликнул Кори. — Ты только посмотри, что я тут натворил!

Лилиан отодвинула свой стул и стояла, стряхивая пиво с юбки.

— Придется все уладить, — сказал Кори и потянулся за бумажником. Однако его рука никак не могла нашарить задний карман брюк, а сам Кори вслед за своей рукой спьяну двинулся по кругу. — Я должен заплатить за пиво, — бормотал он. — Я заплачу за чистку юбки. — И он принялся описывать второй круг, все еще пытаясь достать бумажник. — Я оплачу все долги и выполню все обязательства.

Кори тщетно тянул себя за брюки, в которых, как ему казалось, почему-то не было заднего кармана. Наконец он его отыскал, принялся вытаскивать бумажник, но в этот самый момент запутался в своих ногах и рухнул на пол. Сидя на полу, он увидел, что Лилиан направляется к выходу.

— Эй! — заорал он ей. — Эй ты!

Она не оглянулась, открыла дверь и вышла на улицу.

Кори некоторое время посидел на полу, размышляя, действительно ли это пол бара. Он больше походил на раскачивающуюся палубу корабля, плывущего по бурному морю. Кори попробовал встать, но не сумел. Он сделал еще одну попытку, потом еще. В конце концов он принял вертикальное положение и нетвердой походкой стал выруливать к стойке. Он увидел, как Нелли тянется к двойной порции виски, и окликнул ее:

— Эй, погоди! Мы же пьем вместе!

Нелли подождала, когда Кори протиснется поближе к стойке, и указала на двойной джин, который заказала для него. Они торжественно и почти церемонно подняли стаканы и чокнулись. Но вместо того, чтобы пить, держали их на весу.

— За что пьем? — осведомилась Нелли. — Или за кого?

— За полицейский участок, — предложил Кори. — За служащий верой и правдой тридцать седьмой. — С чего это за них пить?

— Они стоят на страже закона и порядка. Они защищают горожан.

— От кого?

— От пьяниц, вот от кого. От этих пьяных разборок. Нелли минуту обдумывала его слова.

— Знаешь, что я тебе скажу? Давай выпьем за Салли Салливан.

— А кто она такая, эта Салли Салливан, черт ее побери?!

— Жена капитана. Жена капитана тридцать седьмого участка. Кроме того, она еще и вице-президент женского комитета.

— Какого еще комитета?

— Комитета по искоренению разврата. Для предотвращения аморального поведения. Ее приглашали на телевидение, и городские власти вручали ей награды. Она ходит по всем званым обедам и произносит речи. Почти в каждом воскресном выпуске ее фотография красуется на страничке для женщин, черт бы ее побрал! А теперь я про нее тебе такое расскажу, конечно если хочешь.