Ночная игра - Шеррилин Кеньон

Он отклонился назад так, чтобы смотреть вниз прямо в ее глаза:

– Тот способ, которым ты противостояла Тэйлору сегодня днем… – его неясная улыбка заставила сильно колотиться ее сердце. – Ты никогда не позволила бы никому взять верх над собой, правда?

– Стараюсь не позволять.

Он перекатился на спину и дернул ее на себя. Непонятная нежность на его лице обернулась вокруг ее сердца и сжала его как тисками.

– Больше всего мне нравится то, что ты делишься собою со мной. То, что я не должен доказывать тебе свою силу. Я не должен причинять или испытывать боль, чтобы лечь с тобой.

Некая нотка в его голосе поведала ей, как важно для него это было.

Какие странные вещи, чтобы говорить их женщине.

Из какой только коммуны он приехал? Она явно походила на одну из тех таинственных, где людей заставляли делать все те странности, чтобы быть ее членом. Она провела рукой по шероховатой гладкости его лица.

– Вэйн, в тебе есть что-то, что пугает меня. Ты уверен, что ты нормален?

Он издал легкий смешок:

– Я не знаю, что значит – нормальный. Но я никогда не заставил бы тебя страдать. – В его глазах светилась искренность. – Никогда.

Он притянул ее голову ближе, прижался губами к ее рту. Его ладони двинулись вокруг ее шеи, чтобы расстегнуть верх платья и ожерелье. Он положил ожерелье в коробку у кровати и нежно поиграл с ее грудями. Шершавые ладони мужчины царапали ее соски, отчего они напряглись и увеличились, посылая удовольствие по всему телу.

Брайд желала раствориться в нем. Ни один мужчина не заставлял ее чувствовать себя так, как делал это он.

От противоречивых эмоций Вэйн едва мог дышать. Он должен позволить ей уйти. Он не должен ни с кем соединять свою жизнь. И тем не менее, с ней он не мог сдержать себя. Сегодня ночью он мог бы даже зачать с нею детей. Впервые в его взрослой жизни возникло то, что именовалось проблемой.

В глубине своих мыслей он мог представить ее с его ребенком. Видеть ее кормящей грудью с любовью в глазах…

Как он сможет отпустить ее?

Как он мог даже думать об этом?

Мойры решили, что их можно соединить. Кто он такой, чтобы спорить с богинями?

Всю свою жизнь Вэйн провел в битвах. Почему бы ему не побороться за это? Единожды в жизни, разве он не заслужил, чтобы его любили?

Что, если она никогда не сделает этого?

Так же как его мать никогда не любила его отца?

Этот вопрос тяжестью повис в душе. Что, если он не добьется ее к концу трех недель?

Нет, это не вариант. Он добьется ее и удержит.

Цепляясь за эту мысль, он взял ее руку и приложил к своей груди так, чтобы она могла почувствовать, как бьется его сердце. Не в силах существовать без нее, он расстегнул брюки и освободил себя.

Брайд задохнулась, когда он поднял бедра и неожиданно наполнил ее. Ммм, он был таким толстым и твердым внутри нее. Таким внушительным.

Она прикусила губу и взглянула вниз на него, когда он приподнял бедра и устремился глубже внутрь ее тела.

Ни один мужчина не был столь нетерпелив, находясь с нею. Это заставило ее почувствовать себя удивительно могущественной. Желанной.

Выражение удовольствия на его лице иссушало ее душу. И заставляло переживать за него. Не выходя из нее, он расстегнул ее платье сзади и стащил его через голову.

Полностью обнаженная, она оглядела его. Рубашка была распахнута, но все еще на нем. И он всего лишь приспустил свои брюки так, чтобы мог взять ее. Сняв одну из его ладоней со своей груди, она поцеловала его покрытые шрамами суставы, двигаясь на нем медленно и легко.

Он глядел вверх на нее, слегка разомкнув губы, глаза были темны, а веки полуопущены. Выражение его лица говорило ей, как сильно он наслаждался ее телом. Ее прикосновениями.

Именно это больше всего заставляло ее воспарить.

Он положил руки на ее бедра, удерживая их и начиная двигаться в ней сам. Брайд была поражена той силой, которая требовалась ему для того, чтобы сделать это. Но не имела ничего против, отдавая контроль ему, когда он ускорил свои глубокие, пронзающие удары. И каждый для нее был возбуждающим и сладостно-горьким.

Она наклонилась вперед, опираясь на руки, ее волосы окутали их, упав вниз, и ее тело забилось и заболело от еще большей жажды к нему.

Ее наслаждение росло, пока она не закричала от сладкого освобождения.

Вэйн следил за ее лицом, когда она достигла кульминации в его объятиях. Его пронзил восторг при взгляде на нее, на теплую сладость ее тела, прижавшегося к его груди. Он страстно впился в ее губы и задвигался еще быстрее, желая своего собственного завершения.

И закрыв глаза, он достиг его. Он оторвался от ее губ, и в горле родилось низкое рычание, когда его тело взорвалось в блаженстве.

По-прежнему соединенный с нею, он притянул женщину на свою грудь и просто обнимал, пока их сердца бились в едином ритме, а его тело сотрясалось в оргазме еще какое-то время. Он провел ладонями по ее спине, наслаждаясь спокойствием этого момента.

Это мгновение гармонии и мира было единственным за всю его жестокую жизнь. С ней он не чувствовал страха. Не чувствовал ужаса от того, что она способна разоблачить его человеческое сердце и за это убить его.

Сейчас существовали только они.

Брайд не двигалась очень долго. Она лежала на его груди, наслаждаясь силой обнимавших ее рук.

Прижавшись лицом к его груди, она поцеловала его сосок и отстранилась.

Когда она начала подниматься с кровати, он легонько дернул ее за руку, останавливая.

– Куда это ты собралась?

– Я хотела помыться.

– Почему? Я с тобой далеко не закончил.

Она смеялась до тех пор, пока не осознала, что он не шутил. Он быстро стянул с себя рубашку и отбросил ее к пиджаку. Его брюки, туфли и носки последовали туда же.

Прежде чем она смогла возразить, он поймал Брайд и снова положил на кровать. Коленями раздвинул ее ноги, располагаясь между ними.

Брайд застонала, почувствовав, как он лег на нее. Он уже снова был большим и твердым.

Некоторое время он исследовал ее рот, покусывая ее губы, пробуя ее на вкус, пока она не подумала, что потеряет сознание от его нежных касаний.

И они продолжали так остальную часть ночи. Кожа к коже. Тело к телу. Брайд никогда не испытывала ничего подобного. Выносливости у Вэйна было больше, чем у любого другого, о ком ей доводилось слышать. К рассвету она была полностью измотана и заснула в его объятиях.

Он спокойно спал позади нее, прижавшись к ней, как ложка к ложке, с одной ногой, зажатой между ее бедрами.

Это был рай. И впервые за долгое время у нее появилось чувство принадлежности. Принятия. Вэйна не волновало, что она не была худой. Он не имел ничего против того, что они лежали на расшатанной старой кровати в крошечной квартирке.