Горячий шоколад в зимнюю ночь - Софи Анри (российский автор)

Он усмехнулся и наконец-то остановился. Я прикрыла глаза на секунду, чтобы немного успокоиться.

– Если ты с ним встречаешься, Ти, почему пришла на вечеринку одна? Где же твой парень?

Последние слова он произнес с издевкой.

Я боялась поднять на него взгляд, потому что Джон был прав: он знал меня слишком хорошо, чтобы не раскусить мою неумелую ложь. Уже раскусил.

Хотя совсем недавно я подумывала рассказать всем правду о моих фиктивных отношениях, теперь умирала от унижения и собственной ничтожности. Я была настолько жалкой, что придумала себе парня, чтобы вызвать ревность другого. Обиднее всего было не то, что он разоблачил меня и в его глазах я стала чокнутой бывшей. Я чувствовала боль и досаду из-за того, что Зак никогда не был моим парнем.

И никогда им не станет.

– Ну же, скажи мне, Ти. – Джон накрыл мою щеку большой теплой ладонью, и, когда я осознала, насколько близко он оказался, меня окатило новой волной паники. – Где твой парень? Почему он позволяет мне делать с тобой это?

Он наклонился к моему лицу, словно собирался поцеловать, и я от страха впала в ступор, не в силах даже пошевелиться.

Его губы так и не коснулись моих, потому что кто-то потянул его за шкирку. Уже в следующий момент Джон распластался на полу.

– Ее парень сейчас оторвет тебе яйца и затолкает в глотку, урод.

Над Джоном нависал Зак. Его волосы были взлохмачены, а лицо исказилось от ярости. Когда он замахнулся кулаком на ошарашенного Джона, я наконец-то вырвалась из оцепенения.

– Нет, Зак. Не бей его! – прокричала я, подлетев к нему.

– Не бить его? – злобно выплюнул он. – Этот ублюдок хотел поцеловать тебя против воли.

– Из-за него у тебя будут неприятности с администрацией. Он того не стоит. – Я обхватила его лицо и погладила большими пальцами острые скулы. – Просто забери меня отсюда, пожалуйста.

Зак тяжело и прерывисто вздохнул, а затем с презрением посмотрел на Джона, который постанывал от боли. Видимо, сильно ударился во время падения.

– Еще раз увижу тебя рядом со своей девушкой, и ты покойник. Понял? – Зак пнул Джона в бок, и тот со стоном скорчился на полу. – Где твои вещи, Мотылек? – спросил он и, властно обняв меня за плечи, повел к лестнице.

– В машине Майка.

Зак кивнул и больше не сказал ни слова. Он нашел в толпе Лу и Майка, забрал из джипа мою куртку и сумочку и повел к своей машине.

– Как ты оказался на вечеринке? – спросила я, когда мы ехали к общежитию.

Он нахмурился и крепко сжал руль.

– Я… – Он нервно облизнул нижнюю губу. – Я хотел подцепить девчонку, чтобы отвлечься.

К горлу подступила желчь, и я тут же отвернулась к окну.

– Прости, что помешала.

– Ты не помешала, – ответил он. – Я передумал и захотел уйти в первую же минуту, как только пришел. Но заметил тебя и решил проследить, чтобы… не знаю, просто остался. Потом увидел, как ты поднялась наверх, а следом и этот придурок. Вы долго не спускались, и я захотел удостовериться, все ли у тебя в порядке, и…

Он говорил сбивчиво, делая короткие паузы. Нервничая.

– Спасибо тебе. Джон был пьян…

– Не только пьян. Он еще и обкурился. Я понял по запаху.

Я судорожно вздохнула. Джон никогда раньше не злоупотреблял алкоголем и не принимал ничего, что навредило бы его форме. Все это было на него не похоже.

– Эй, ты как?

Он коснулся ладонью моего колена, из-за чего я сначала вздрогнула, но потом сразу расслабилась. Это ведь Зак. Грубый, прямолинейный, но добрый и чуткий Зак.

– Нормально. Правда. Просто немного переволновалась.

На его губах появилась едва заметная улыбка.

– Мотылек? – Он провел ладонью вверх по моему бедру, и я с трудом проглотила рвущийся наружу стон. – На тебе что, простыня?

Сковавшее мою грудь напряжение лопнуло, как мыльный пузырь, и я рассмеялась сквозь слезы.

– Да. Я в простыне.

Зак рассмеялся вместе со мной.

– Оригинально.

Остаток пути мы не разговаривали. Только у комнаты, когда он собирался уйти, я схватила его за руку и с неприкрытой мольбой в голосе прошептала:

– Зак, пожалуйста, побудь со мной немного.

Со своим тяжелым пронизывающим взглядом, в огромной кожаной куртке с шипами и многочисленными цепями, в рваных джинсах и грубых ботинках он был похож на грозовую тучу. Но мне было так спокойно и легко рядом с ним, как ни с кем и никогда.

– Ладно, – тихо ответил он и прошел в комнату.

От усталости у меня горели глаза, поэтому я включила только настольную лампу, и комнату окутал мягкий приглушенный свет.

Зак снял куртку, под которой оказалась простая серая футболка, а затем сел на кровать и по моей просьбе отвернулся, пока я переодевалась в домашнее платье. Достав из холодильника две банки с газировкой, я протянула одну из них Заку и опустилась рядом.

– Все эти дни ты избегал меня? – осторожно спросила я.

– То же самое могу спросить и я.

Зак приподнял уголок рта в улыбке и сделал небольшой глоток. Его кадык дрогнул, и я как завороженная уставилась на его шею.

– Это из-за того поцелуя?

Он долго молчал. За это время я успела придумать миллионы вариантов ответа, но не угадала верный.

– Тина, я хочу тебя, – сказал он, не глядя на меня. – Хочу так сильно, что чуть не взял тебя прямо на столе – несмотря на то, что в квартире находились мои бывшие друг и девушка. А еще мама и родная тетя.

Я почувствовала, как каждая клеточка кожи стремительно краснеет. Дыхание стало прерывистым, рот наполнился вязкой слюной, а внизу живота растекся нестерпимый жар.

– Но я не желаю всего этого. Только не с тобой, черт возьми.

Ай. Это было больно.

– Почему? – едва слышно спросила я.

– Потому что я не готов к отношениям, Тина. Совершенно. Мне тупо страшно снова ввязываться в это дерьмо. И еще страшнее при мысли, что снова обожгусь. В ближайшие годы я только и собираюсь, что строить карьеру. А просто секс… это не про тебя. Если мы перейдем черту, то разрушим нашу дружбу. А у меня и так нет друзей. – Зак поморщился, словно проглотил кислый лимон. – Рэйден и Айви в Нью-Йорке, и ты единственная, с кем я общаюсь. Я не хочу все испортить.

Он уткнулся локтями в колени и запустил пальцы в волосы. Я заметила на его запястье новую фенечку из черных и розовых бусин. Работа Рири.

– Я тоже хочу тебя, – сорвалось с моих губ, и