Капкан на Инквизитора (СИ) - Александр Гарин

- Дай знать, чего тебе не хватает! - велл схватил романку за плечи. - Ведь я такой же муж, как все, не лучше, но и не хуже! Я не богат, но по твоему желанию я многое сложу к твоим ногам! Я отправлюсь в Прорву и принесу оттуда все сокровища, если они там вообще есть! Что тебя во мне не устраивает? Что?

Альвах повел плечом, попытавшись высвободить его из мужских пальцев. С некоторой отстраненностью роману подумалось о том, что если прямо сейчас сбить Ахивира на пол и ударить в висок ногой, ему еще удастся уйти. Бывшего Инквизитора могла спасти только стремительность. Промедление грозило тем, что уже случилось ранее - с другим мужем, могучим достаточно, чтобы взять то, что пожелал. Альвах понимал, что такой маг, каким был велл, получит с него желаемое еще вернее принца.

Тоска от осознания своей беспомощности из глубин естества поднялась к самому горлу. Совсем некстати перед мысленным взором романа один за другим явились образы. В них он чувствовал снисходительное превосходство перед теми женами, что когда-то в силу каких-то обстоятельств вынуждены были без желания отдавать себя ему. Тогда Альваху не было их жалко. Часто целуя очередное, силящееся улыбнуться ему лицо, он ловил себя на мысли, что совершил снисхождение к недостойной дочери Темной Лии, одарив своей любовью. И чувствовал раздражение оттого, что удостоенная его вниманием женщина была настолько глупа, что не видела в случившемся оказанной ей милости его выбора.

Альваху не приходило в голову, как это могло выглядеть с другой стороны.

Теперь уже Ахивир был уверен, что оказывает благодеяние обесчещенной женщине, желая соединиться с ней. И искренне досадовал ее сомнениям.

- Я буду тебе хорошим мужем, - тем временем, давя свой гнев, продолжал увещевать маг, склоняясь все ниже к лицу морщившейся девушки и продолжая удерживать ее за плечи. - Никогда не обижу, поверь. Ты не пожалеешь, что выйдешь за меня…

Альвах, нежную щеку которого уже щекотала жесткая борода Ахивира, теперь ощущал странное. Вместо того, чтобы быстро и резко ударить головой - как он сделал это с Седриком, ему до зубовной боли хотелось закрыться руками и, сжавшись в комок, заплакать. При том разум бывшего Инквизитора оставался ясен и отстранен. Он с ужасом слушал себя изнутри. Слабость не отступала, открывая ему в его натуре будто что-то новое, неведомое ранее.

Или это новое было свойственно не его натуре? А явилось следствием чего-то, порожденного уже женским телом и сокам, которые в этом теле текли? Альвах не понимал. И от этого ему делалось все более жутко и противно одновременно. Он брезговал сам собой, брезговал Ахивиром, который, склонившись, обдавал его дыханием, брезговал даже пыльно-книжным запахом комнаты. Тошнота появилась внезапно, поселив внезапную слабость во всем теле. На коже мгновенно выступил холодный пот.

Очнулся Альвах оттого, что почувствовал губы Ахивира на своих губах. Поцелуй мага-охотника, жесткий, мужской, вмиг заставил романа опамятовать и, наконец, с силой оттолкнуть велла. Однако, от толчка Альвах сам не удержался и отшатнулся назад, наступив на шкуру, которая занавешивала третий, странный шкаф в этой комнате.

Шкура слетела на пол. Ахивир, который, было, снова собрался говорить, так и замер с открытым ртом.

Мгновением позже Альвах догадался обернуться.

Шкура, которую сбросил на пол роман, занавешивала собой не шкаф, а зеркало. Высокое зеркало, в рост взрослого мужчины, с каменным окаймлением, это зеркало отражало комнату, набитую магическими вещами, стоявшего чуть поодаль Ахивира с отвисшей бородой и Марка Альваха. Не низкорослую прекрасную романскую деву, в которую его превратило проклятие забавлявшейся ведьмы. А бывшего легионера, охотника за нечистью и Инквизитора Святейшего отца Марка Альваха, такого, каким он себя помнил до роковой встречи с горгоной. Альвах стоял, выпрямившись во весь свой великолепный рост, и его широкие плечи обтягивало сукно женского платья, впрочем, нисколько не скрывавшего мужественности, что была дана природой. Волосы, которые он оставлял нестриженными ровно настолько, чтобы они скрывали безобразный шрам и почти оторванное ухо, были снова коротки. Сам шрам был на своем месте, на узком, по романскому обычаю всегда гладко выбритом лице.

Как во сне Альвах сделал шаг к зеркалу и тронул лицо. Ему на глаза попалась рука - тонкая и, вне всяких сомнений, женская. Инквизитор в зеркале тоже шагнул вперед и тронул щеку. Зеркало отражало лишь суть. Реальность оставалась реальностью. Марк Альвах по-прежнему находился в комнате мага и в теле женщины. Для него ничего не изменилось.

Тоска навалившегося разочарования едва не разорвала сердца романа. В груди сделалось душно. Альвах упал на колени, вцепившись в собственные плечи так, точно хотел вытряхнуть себя из своей же шкуры. Теперь бытие достигло для него пика непереносимости. Ему страстно захотелось перестать быть - сей же миг. Альвах тихо замычал, сжимая зубы и мотая головой, и из-за этого не сразу увидел лица Ахивира.

Маг, похоже, понял. Выражение тоски, появившееся на его лице, могло соперничать с тем, которое комкало теперь черты Альваха.

Некоторое время произучав романа, который был выше его почти на голову, велл стиснул зубы и шагнул вперед, хватая бывшего Инквизитора за плечо, поднимая и разворачивая его к себе.

- Это, - справившись с лицом, и вернув на него спокойствие, маг коротко кивнул в сторону зеркала, - твой истинный облик?

Альвах еще раз оглянулся на себя настоящего и кивнул, закусив губу. Ахивир глубоко и с усилием вдохнул.

- Ведьма? - получив еще один утвердительный кивок, он дернул щекой. - Давно?

Роман показал на пальцах. Ахивир понял его правильно.

- И речь тоже она? Проклятье, сильно же ты ее допек!

Альвах не выдержал и снова обернулся к зеркалу. Невольно велл тоже посмотрел туда. И, вдруг, шагнув ближе, всмотрелся точнее в отражение романа. Потом развернул бывшего Инквизитора к себе и коснулся лба.

- А это еще что… не дергайся, дурак! - он снова посмотрел в зеркало, потом вытащил из-за пояса нож и, не дав Альваху опомниться, сковырнул с его лба темную родинку. Единственную, которую ведьма оставила на совершенной, чистой девичьей коже.

Альвах потер лоб. Несмотря на то, что выбранная из него родинка оказалась неожиданно крупной и твердой, крови не было. На этом месте остался только след, который быстро затягивался.

- Этот камень маги вращивают в тех, с кем не хотят терять связи, - Ахивир покатал на ладони пальцем бывшую “родинку” Альваха. - У тебя ведь раньше такого не было?

Роман пожал плечами и помотал головой.