Неизвестная блокада - Никита Ломагин

Возможно, УНКГБ специально старалось сдержать возрождение партии, занимая позицию хранителя «чистоты рядов». Такая политика могла привести к изменению в соотношении сил — НКГБ — партия, когда партийные лидеры вынуждены были бы в еще большой степени зависеть от НКГБ. Впрочем, это только лишь наша догадка. Свои выводы УНКГБ обосновывало показаниями арестованных и данными агентуры, которые звучали вполне убедительно:

«...Советская власть мне нужна постольку, поскольку она поддерживает мое состояние и поэтому я должен подкрашиваться под ее цвет.

Когда же советская власть будет накануне краха под воздействием англо-американского блока, тогда партия мне будет не нужна. В этот момент я брошу партийный билет в лицо партии и так сделают многие...

Сейчас мы будем держать партбилет, но до поры до времени, а потом скажем: «Вот ваш партбилет, пришло новое время, он нам не нужен. Пришло такое время, когда мы будем бороться с этой партией» (Д.Н.Шидловский, канд., штурман Ладожской военной флотилии, из б. дворян, допрос)

«...В настоящее время не может быть никакой ставки на внутренний переворот, на смещение правительства. Какая гарантия, что устранив Сталина, мы будем иметь лучшего правителя? Сейчас война выявила все недостатки ...

Сейчас надо идти не против правительства, а с правительством и партией, опираясь на помощь Англии. Только в партии и через партию возможно добиться изменения и уничтожения советской системы...

Для англичан и для лучших людей ясно, что только члены партии смогут занимать командные посты, влиять на людей... брать все в свои руки медленно, но верно изменяя жизнь.

Идя с партией, такие люди будут вне всяких подозрений, но в то же время они будут работать в контакте с англичанами и все их мероприятия через партию проводить в жизнь, подготовляя изменение советской системы...

Большое скопление людей в армии дает возможность контакта людей в любых условиях, а главенствующее положение комсостава создает возможность воздействовать на рядовой состав и в то же время все законно, соблюден авторитет Сталина, авторитет партии...

Мы за партию, к нам нельзя придраться. Такова наша тактика на сегодняшний день. Будущее покажет, как надо действовать дальше. Наша сила в гибкости, в умении находить правильные пути. Сложные события готовятся медленно, вдумчиво и серьезно» (З.Д. Шаблиовская, б. меньшевичка).

В подверждение своей точки зрения УНКГБ привело также высказывания других представителей интеллигенции о необходимости вступать в партию:

«... Кто, как не мы, люди большой культуры, обязаны руководить «серой кобылкой». Нужно добиться, чтобы все «косоворотки» были изъяты из партии. Только интеллигенция, только сословие культурных людей должно проникать в партию, чтобы всю жизнь перестроить по-своему» (инженер Кировского завода Гостев);

«... Мне надело смотреть, как нами, грамотными техническими работниками, руководят безграмотные. Вот, если нас будет больше в партии, то на собрании мы сумеем сказать, что, нет, мол, этот вопрос надо решать вот так, а не так, как вы этого хотите» (Ершов, гл. инженер завода «Красный автоген»);

«Надо, чтобы интеллигенция в массе вступала в партию и это помогло бы управлять страной. Нет людей, кто мог бы заменить Сталина... Одно средство — это массовое вхождение в партию интеллигенции.

Если бы в рядах партии было больше культурных, грамотных людей, то политика центрального руководства на местах получила бы иное осуществление» (научный сотрудник Института коммунального хозяйства Мухортов, не принятый в партию по информации УНКВД)»97.

Многочисленные ошибки и некомпетентность власти, проявившиеся в годы блокады, давали основание интеллигенции полагать, что качество руководства определяется уровнем ее представительства в партии. Однако наряду с намерением изменить режим «изнутри» эволюционным путем, присутствовали и крайне радикальные взгляды на эту проблему — совершение покушения на Сталина как сигнал для начала общего выступления.

В отличие от Германии, где подобные идеи вынашивались среди части военной элиты, в СССР (насколько нам известно) они нашли распространение среди некоторых представителей управленческого звена уровня района и практического смысла не имели — невозможно было себе представить, как, например, директор ремонтно-строительной конторы из Ленинграда мог в отношении Сталина осуществить то, что сделали Штауффенберг и его сообщники в июле 1944 г. против Гитлера. Важно, однако, заметить схожесть аргументации в необходимости устранения диктаторов.

20 ноября 1943 г. УНКГБ сообщало Жданову и Кузнецову о ликвидации группы, участники которой «имели намерения совершать террористические акты» против руководителей ВКП(б) и советского правительства. По делу проходило 5 человек, двое из которых были приговорены к расстрелу. На основании имеющихся данных довольно сложно реконструировать реальную картину событий, но совершенно очевидны две вещи:

1) уверенность УНКГБ в том, что «внутренняя оппозиция» переориентировалась в борьбе с советской властью с Германии на Англию и Америку,

2) наличие высказываний главного обвиняемого по делу В.С.Карева (1901 г.р., б/п., сын священника, образование высшее, директор ремонтно-строительной конторы Приморского района) непосредственно против Сталина, которые были подтверждены другими участниками «группы». Они заявили следующее:

«Мы считали, что в результате войны СССР и Германия будут настолько обессилены, что им придется полностью капитулировать перед англо-американским блоком. Тогда с помощью Англии и Америки внутренние силы контрреволюции поднимут восстание.

Поэтому я выдвинул ряд лозунгов: «Долой кровавого____________», «Долой большевиков», «Русский народ будет свободен» и др.

Я считал, что сейчас наиболее подходящий момент для организованного выступления и поэтому участникам группы давал установку о распространении среди населения наших контрреволюционных лозунгов».

УНКГБ отмечало, что «в кругу участников» группы Карев заявлял:

«Все зло в нашем правительстве, в Сталине. Все держится на Сталине. Чтобы поднять народ для открытого выступления против советской власти, его нужно убить».

Участник группы Чистякова подтверждала факт террористических намерениий Карева, заявлявшего:

«Для спасения России необходимо убить Сталина, так как он является основным злом... Нужно переходить от слов к делу, теперь самый подходящий момент, так как народ в результате длительной войны озлоблен против советской власти.

Поводом для поднятия восстания должно быть совершение террористического акта над Сталиным», «теперь все боятся, все зажаты, а если убить Сталина, в правительстве будет замешательство и народ восстанет против советской власти, а в это время нам помогут Англия и Америка».

По данным УНКГБ, группа Карева также проводила среди своего окружения пораженческую пропаганду, распространяла «провокационные измышления о потерях Красной Армии ...пыталась дискредитировать руководителей советского правительства и вызвать к ним ненависть и озлобление»98.

8. Дело М.С. Бакшис: мина замедленного действия?

Как ленинградцы усвоили «уроки блокады»? Попытались ли они на тайных выборах подтвердить те сомнения, которые возникли у них в тяжелейшие месяцы 1941—1942 гг. относительно режима или же «простили» тех руководителей партии и правительства, кто был отчасти повинен в смерти и страдания сотен тысяч людей, подчиняясь старому правилу, что победителей не судят?

Военные месяцы 1941—1942 гг., высветившие основные черты ленинградского руководства в период блокады, а также режима в целом, оказали серьезное воздействие как на власть в целом, так и на ее отдельных представителей. Блокада способствовала появлению диссидентов в стенах Смольного и других властных структурах города (армии, прокуратуре, среди руководителей предприятий). Спектр диссидентских настроений в последние месяцы войны был достаточно широк — от критики отдельных лиц и мероприятий, проводимых властью, до неприятия режима в целом. Не случайно, что эти явления имели место, прежде всего, во властных структурах,  где была возможность получения всесторонней информации о положении не только в городе, но и в стране в целом.

События, которые служат основой для интерпретации сущности настроений в рассматриваемый период, — это выборы в Верховный Совет, проведение государственных займов, суды над военными преступниками и др. Наряду с высказываниями во славу Сталина и советской политической системы УНКВД ЛО были отмечены заявления, квалифицировавшиеся как «дискредитация советской демократии, Сталинской конституции и избирательной системы». Внимательное же прочтение сводок УНКВД наводит на мысль о том, что далеко не все смирились с существовавшим режимом, высказывались различные альтернативы существующей системе руководства. По крайней мере, идея реализации демократии через сосуществование различных политических партий, достаточно отчетлива в ряде приводимых ниже цитат. Характерно, что в зафиксированных агентурой суждениях, не было никакого упоминания о пережитом в годы войны, о накопленной обиде на «власть» и т.п. Однако, критика режима дана очень убедительно и полно. Война не перевоспитала его противников, напротив, выкристаллизовала сомнения и особенно в районах Ленобласти, находившихся во власти немцев, способствовала возникновению там целого слоя «инакомыслящих».