Не верю! (СИ) - Градцева Анастасия

Если Ася все правильно понимает, то у неё есть всего одна возможность исправить эту дикую ситуацию и сохранить главную роль. И для этого ей нужно как-то достать Димин адрес.

29

Стук в дверь кабинета. Хоть бы она еще не ушла!

— Войдите, — недовольно протянул женский голос. Кого там нелегкая принесла под конец рабочего дня?

— Здравствуйте, — Ася постаралась выдать максимально искреннюю и наивную улыбку, — мне очень нужна ваша помощь! Я из нового набора, ну, где кастинг был.

— А, то-то я думаю, лицо незнакомое, — махнула рукой полная бухгалтерша, — чего тебе?

— Понимаете, мне очень нужно позвонить девочке из нашей группы, — вдохновенно врала Ася, стараясь, чтобы голос звучал как можно жалобнее, — она…случайно унесла ключ от репетиционной комнаты.

— А я тут при чем? — удивилась женщина.

— Мы же, когда платили за занятия, оставляли у вас все свои данные. И адрес, и телефон. Я помню, что писала! В такой тетрадке оранжевой. Пожалуйста! Я просто посмотрю, перепишу номер и всё. Могу сразу при вас позвонить!

— Да не надо, — проворчала бухгалтер, роясь в горе документов и выуживая откуда-то снизу потрепанную тетрадь, — вот тут поищи. Тоже мне удумали, оставлять ключи новым людям.

— Да просто Петр Юрьевич на фестивале сегодня, — оправдывалась Ася, с трудом сдерживая ликование, — а нам надо было порепетировать.

Она пролистала на глазах у бдительной бухгалтерши тетрадь и нашла страницу с Диминой фамилией, телефоном и адресом. Мгновенно выхватила взглядом нужную информацию и стала тут же повторять про себя, чтобы не забыть. Рядом на той же странице был телефон Юли Домбальской, который девушка для видимости записала в свой мобильник.

— Ой спасибо! Спасибо! Вы меня так выручили! — протараторила Ася, пулей вылетела из кабинета и уже в коридоре торопливо вбила в гугл карты нужный адрес. Что ж, даже и не так далеко… Сердце колотилось как бешеное, но Ася не обращала на него никакого внимания. Внутри неё зрела холодная решимость. Назад уже дороги не было.

Выйдя из театра, Ася заехала к себе в гостиницу. Приняла душ, надела, секунду помедлив, свое самое красивое белье, тщательно расчесала волосы, пока они не легли на плечи блестящими каштановыми волнами, подвела глаза и накрасила губы. Сначала хотела надеть обтягивающее платье, но потом решила, что это уже чересчур, и натянула узкие голубые джинсы, а сверху шелковую рубашку. «Ох, Асташкова, я надеюсь, ты понимаешь, что творишь», — покачала девушка головой, глядя на себя в зеркало, и тут же, чтобы не передумать, нажала на кнопку вызова такси.

В машине она была удивительно собранна: не тряслась, не нервничала, даже вела какую-то вежливую беседу с таксистом. Но когда раздолбанная «девятка», петляя по дворам, привезла её к старой пятиэтажке, Асю охватила паника. «Везите меня обратно!» — захотелось ей закричать таксисту, но останавливало только то, что денег бы на обратную дорогу не хватило — возвращаться она планировала на метро. На трясущихся ногах девушка вышла из машины, ледяной ветер тут же хлестнул по лицу и растрепал волосы. Шапку она, конечно же, забыла дома.

Железная дверь подъезда была открыта. Что ж, так даже проще. Не надо думать, что сказать в домофон. Просто подняться по лестнице на несколько этажей вверх, найти обшарпанную дверь с номером 78 и…замереть, не решаясь постучаться. Именно сейчас в голову полезли всякие мысли: а вдруг он там с Наташей? Или еще с кем-то? А вдруг он живет не один? Черт, ну конечно, он почти наверняка живет не один — откуда у недавнего студента деньги на отдельную квартиру? И она сейчас опозорится не только перед Варламовым, но и перед его друзьями. Прекрасно, просто прекрасно! Ася, где были твои мозги, когда ты решила к нему ехать?

Девушка, закусив губу, развернулась и стала спускаться. Это все равно была глупая идея, ни к чему хорошему она бы не привела. Завтра они снова попытаются сыграть сцену, у них снова ничего не получится, и тогда её снова заменит Наташа. И завтра, и всегда. А Ася купит себе билет до Томска и улетит домой, где будет снова жить свою обычную жизнь. Много-много лет обычной жизни.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вдруг какая-то яростная решимость и дикий протест поднялись из самой её глубины. Ася сверкнула глазами, резко развернулась, взметнув вокруг головы каштановое облако, бегом преодолела несколько лестничных пролетов и решительно затарабанила кулаком в дверь, не давая себе ни единого шанса повернуть назад.

Диме было так мерзко, как никогда в жизни. «Может, напиться?» — всерьез раздумывал он. Ну да, правильно, будешь не только херовый актер, но еще и алкоголик впридачу. Сука, сука, сука! Как можно было за несколько дней просрать всё, чему он учился несколько лет?! Если бы мастер курса в ГИТИСе увидел Димину сегодняшнюю игру, его бы выгнали из института поганой метлой. За профнепригодность. И были бы, сука, сто раз правы! От злости у Варламова с невероятной силой стал дергаться глаз. Нервы ни к черту. Что такого в этой Асе, что его от неё ломает, крутит, выворачивает наизнанку? И ведь пытался держаться подальше, сохранять дистанцию, и было, твою мать, нормально, пока её не поцеловал. И всё! Приехали! Поезд дальше не идет! Теперь он только и может думать о мягких сладких губах, которые ему так страстно отвечали, о её жадных прикосновениях, когда она его гладила, трогала, кусала и не могла оторваться от него, пока Дима сам не остановил. Джентльмен, бля. Знал бы, что будет потом так с ума сходить, плюнул бы на все свои принципы и разложил бы Асташкову прямо там, на театральном подоконнике. Уф, только подумал об этом, и волна жара ударила в голову, член тут же напрягся по стойке «смирно». Ну вот, мля, озабоченный придурок. Как будто у него секса сто лет не было. И ведь без проблем можно было бы кого-то найти, та же Наташка, к примеру, уже вся изошлась на намеки, что она была бы не против, и всё такое. Но…её он не хотел. Хотел другую. Вот эту — такую зрелую, женственную, сложную и в то же время очень простую, легкую, искреннюю. В ней не было никаких понтов, наигранности, всю игру она оставляла для сцены, а в жизни была невероятно настоящей. В широко раскрытых серых глазах всегда можно было, как в раскрытой книге, прочитать всё, что Ася чувствует: злость от его очередного подкола, ликование после удавшегося этюда, ревность от того, что он обнимает Наташку… А сегодня он впервые увидел в Асиных глазах страх. Она испугалась…его. И это было самое ужасное. Если честно, Дима и сам себя испугался, запаниковал от вырвавшегося из глубин дикого темного желания подчинить её, которое скручивало, отравляло, не давало спокойно дышать. Ему нельзя с ней играть…Надо, надо сказать завтра Юричу, что он не может. Бывает же такое, наверное? Сценическая несовместимость на почве сексуальной совместимости.

Дима тоскливо рассмеялся. Да, все же надо выпить. Должно стать легче.

И тут в дверь постучали. Опять, наверное, сосед. Все пытается стрельнуть у него денег на водку. Задолбал!

Дима подошел к двери, резко распахнул её и… охренел.

На пороге стояла Ася. Такая красивая, что у него даже внутри что-то заболело. Дима смотрел и не мог отвести глаз. Каштановые волосы сексуально взъерошены, модная шуба распахнута, бледная кожа горит румянцем и глаза сверкают бешеным огнем.

— Ты…ты… — наконец появился у него дар речи.

— Я знаю, что нам надо сделать, чтобы ты мог со мной играть, — перебила его Ася, шагнула к нему, закинула руки на плечи и, властно притянув к себе, поцеловала. И на мгновение он поддался ей, растворился в прикосновении прохладных губ, от которого горячо застучало в висках, но только на мгновение.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Когда девушка думала о том, что будет делать, когда увидит Варламова, дальше поцелуя её планы не заходили. Она почему-то представляла, что это будет, как в фильме — она приходит к нему такая вся красивая и сексуальная, потом целует его, а он, конечно, не может сдержаться и тут же набрасывается на неё. Дальше страсть, секс, временное безумие и помешательство. Но она совсем не была готова к тому, что Варламов вдруг крепко вцепится в неё, оторвет от себя и прорычит ей в лицо: