Если ты индиго - Татьяна Турве

Все–таки главное сейчас — не проболтаться и не дать Сергею понять, что у нее в делах подобного рода нет почти что никакого опыта. (Всякие посиделки на лавочке с соседом по парте не в счет, там было не по–настоящему, вроде генеральной репетиции…)

Это вообще история, потрясшая десятый «А» до самых оснований, и причин тому сразу несколько. Год назад у них в классе появился новенький, и Оксана Юрьевна, англичанка, из каких–то своих непонятных соображений посадила их вместе. Скорей всего, чтобы рассадить с Галькой. Вот потому Яна его с первого взгляда невзлюбила, прямо стыдно сейчас вспомнить: нет, чтоб оказать моральную поддержку! Новеньким обычно нелегко, особенно когда они выделяются из общей массы. А этот как раз выделялся: круглые профессорские очки, солидный серый дипломат (единственный в классе, все остальные поголовно ходили с сумками), и самое главное, мягко акающий московский акцент. Как выяснилось, он с родителями и сестренкой много лет жил в Иркутске, у самого Байкала. На Янку этот факт произвел неизгладимое впечатление, она тут же во всех подробностях вообразила: выходишь утром из дома и через три метра — плюх себе в озеро! А вода такая чистая–чистая, и рыба прямо перед носом плещется, бьет хвостом… Красотища!

Уже через несколько дней они с Ромкой раззнакомились и наладили многосторонние деловые отношения: она давала ему списывать диктанты по украинскому — в котором он, естественно, ни в зуб ногой! — ну, иногда еще по русскому. (А то Светлана Петровна, «русичка», бывает, такое закрутит, что мало не покажется: «На террасе под эвкалиптом небезызвестная Агриппина Саввишна потчевала коллежского асессора Аполлона Вениаминовича винегретом с моллюсками под аккомпанемент виолончели…» — во как! Зубодробильная фраза, Янка единственная из класса отделалась одной ошибкой и девятнадцатью баллами из двадцати: вместо «винегрета» — «винигрет». Не иначе, по ассоциации с Винни — Пухом — обидно, конечно, села в лужу… Учителя говорят, что у нее врожденная грамотность и языковое чутье, отчего ж тогда не помочь страждущему товарищу?)

Хотя Ромка тоже в долгу не остался, взамен решал ей физику и рисовал задания по черчению — для Яны это всегда был темный лес, как–то не давалось. Что удивительно, по имени они друг друга почти не называли — а по фамилии тем более, — вместо того окликали с уважительной большой буквы: Соседка и Сосед. В этом был особый прикол. А началось, кстати, чуть ли не с анекдота: мальчишки на перемене разгадывали кроссворд, расположившись по–наглому прямо на их парте, на Ромкиной половине. Рома бубнил себе под нос, отвлекая Яну от потрясающе интересной новой книжки, выцыганенной у Машки всего на день: «Жена соседа, семь букв…» Янка взяла и брякнула не подумав, лишь бы они все отстали: «Соседка!» Пацаны в один голос захохотали, с тех пор и повелось, всё никак забыть не могут…

А потом приключилась та знаменитая история с их учительницей по украинскому, и еще больше их сдружила. (Следует заметить, этой грозной «украинки», по невнятным лицейским слухам, побаивается сам директор!) Так вот, однажды пасмурным зимним утром Людмила Ивановна вошла в класс в особенно мрачном расположении духа, и девятый тогда «А» морально приготовился к самому худшему. Окинув зорким оком испуганно притихших ребят, «украинка» плотоядно улыбнулась, посверкивая верхним золотым зубом, и объявила: «ЗАраз я буду вас пытАты!» («Сейчас я буду вас спрашивать!») Ромка не утерпел и пронзительным свистящим шепотом у Яны спросил: «Она что, будет нас пытать?..» Сидящие позади девчонки услышали и разнесли на весь класс, а там и на весь лицей — словом, родился новый анекдот из тех, что передается из уст в уста в коридоре. Девятый (то бишь десятый) «А» в одно мгновение прославился.

Янка с самого начала чувствовала, что сильно своему Соседу нравится (на такие вещи у каждой девчонки безошибочный нюх, не проведешь!). Жалко только, внешность у Ромы была непрезентабельная — она никак не могла отделаться от мысли, что девчата будут обсуждать и пересмешничать. (Особенно подруги, до остальных–то ей дела мало!) Если взять хотя бы Галиного Андрея, то ни в какое сравнение не идет, проигрывает по всем параметрам… Так по–деловому и дружили: болтовня на уроках не прекратилась, а день ото дня росла и крепла. Оксана, наверно, и сама была не рада, что посадила их вместе — серьезная тактическая ошибка.

Но однажды в конце учебного года Ромка ей позвонил — в первый раз не по делу и на выходных — и сдержанно сообщил, что надо поговорить. Как замирало у Янки сердце, с каким рвением она прихорашивалась перед выходом из дома: неужели первое в жизни свидание?.. Встретились у беседки под кленом возле Янкиного подъезда, и Рома без хождений вокруг да около объявил, что они опять переезжают. Пока что в Москву, а там будет видно, как предки решат… Вот тут–то Яна и пожалела, что на все его неуклюжие знаки внимания отвечала юмористически, как будто бы с Яриком, старшим братом, пререкалась. (Привыкли ведь с брателло соревноваться в остроумии, кто кого!) Все–таки плохая привычка, что имеем — не ценим… Может, права мама, когда говорит, что она как ёжик? Что ей ни скажи, в ответ сразу же колючка! Причем без всякого злого умысла, просто первая автоматическая реакция…

…Янка как раз сходила со ступенек пузатой желтой маршрутки, словно нарочно не спеша, и вид при том был порядком недовольный. Сейчас она опять стала похожа на Эльфа с аэробики — может, из–за короткой юбки, открывающей нежной белизны ноги (точно не на юге живем!), или слегка взлохмаченной золотой копны волос. «Тоже своего рода талант: опаздывать с таким видом, будто делаешь великое одолжение!» — подумал Сергей и рот незамедлительно растянуло до ушей. Она наконец соизволила его заметить и милостиво (хоть и сдержанно) издалека улыбнулась — во дает! Сейчас он начнет извиняться, что слишком рано пришел. От этого соображения рот растянуло еще шире, Янка прогулочным шагом подошла поближе и подозрительно–недоверчиво осветила его своими глазищами:

— Привет! Чего такой радостный? — и тут же, не дожидаясь ответа: — Давно ждешь?

— С четырех, как договаривались.

Она посмотрела куда–то в небо и протянула с неопределенной интонацией:

— А–а–а…

Сергей решил взяться за нее всерьез, а то и глазом моргнуть не успеешь, как вылезет на голову и эти самые белые ножки свесит для пущего удобства:

— Интересно, ты всегда опаздываешь?

— В основном. Так что привыкай!

«Опять эти колючки!» — с неподходящим ситуации раскаянием посетовала Янка. Старая история: начинает грубить уже от неловкости и именно тогда, когда больше всего хочется извиниться, ну отчего так?.. Под влиянием этой здравой мысли решила пойти на попятный: