Игра слов (СИ) - Гур Джулия

Одной рукой он гладит меня по голове, из-за этого действия я чувствую себя…дома? Я чувствую себя такой хрупкой рядом с ним. Я чувствую его заботу. Мне так хорошо….он назвал меня ангелом, и это так правильно звучит из его уст, что на моих глазах собираются слёзы.

— Шшш……- успокаивает он меня. — Ты сейчас немного поешь, я выйду на минутку, и вернусь хорошо?

— Обещаешь? — чуть сильнее сжимаю я его руки.

— Да, — улыбается немного он.

— Остин, попроси пожалуйста, чтобы сюда никто не заходил ладно?

— И даже Эмили?

— Да, скажи, что я уснула.

— Конечно.

Как только он выходит за дверь. По моему лицу текут слёзы. Я на столько вымотана психологически и физически, что, принимая сидячие положение, опять ударилась этим гребанным мизинцем и начинаю плакать ещё больше. Срываю с себя эти чертовы тенниски и бросаю через всю комнату. Начинаю учащенно дышать, пытаясь прийти в себя. Немного успокаиваюсь, прикасаюсь к тёплой кружке чая и делая большой глоток. Сколько ложек сахара они сюда положили?

Глава 20 Дэниел

Дверь в мой кабинет распахивается с такой силой, что она громко впечатывается в стеклянную стену, отчего та немного сотрясается. Ниннэль под столом от этого звука подскакивает и ударяется головой. Хорошо, что не перекусила мой член. Я хватаюсь за ствол, который лежал на моем столе и моментально целюсь. Смотрю вперёд и вижу стоящего в дверях Остина.

— Твою мать, ты что охренел? А если бы я пристрелил тебя, придурок! — ставлю оружие на предохранитель, и кладу его на стол.

Убираю свой член в штаны, Ниннэль с секундe смотрит на меня, не понимая что ей делать.

— Поднимайся, — говорю я.

Как только она оказывается на ногах, Остин орет что есть мочи:

— Вышла отсюда!

— Что? — переводит взгляд на меня.

— Я сказал вышла отсюда!

— Дэниел! — возмущается она, смотря на меня.

— Ниннэль, прости моего брата, спустись пожалуйста вниз, я найду тебя позже.

Она ничего не говорит, долго смотрит на меня злобным взглядом и проноситься прочь мимо Остина, истерично хлопья дверью. Он расстёгивает свой пиджак, достаёт портмоне, отсчитывая определенную сумму и швыряет бумажки мне на стол.

— Ее долг уплачен! Какая же ты сволочь! Если бы ты не был моим братом я пристрелил бы тебя даже не выясняя причины! Как можно быть такой бездушной тварью?

— Ты в своём уме? О чем ты говоришь? Какой долг?

— Она лежит там полуживая! А Нина тебе здесь делает минет!

— Что?

— Так теперь ты будешь играть в дурака передо мной? Речь идёт о Мелани и деньгах, которые она должна тебе, твою мать если бы знал, то оплатил бы ремонт сам в ту же секунду!

— Что твою мать происходит? Что ты несёшь?

— О, я скажу тебе! Как давно ты ее видел?

— Сегодня, пару часов назад.

— И как?

— Что как?

— Как она выглядит?

— Немного уставшей я полагаю?

— Немного уставшей…понятно! А что на счёт того, что ее форма висит на ней как черт знает, что? Что когда я поймал ее я думал сломаю ее крошечную талию!

— Поймал? Ты можешь рассказать мне все по порядку! Твою мать я не хера не понимаю о чем речь! — срываюсь я.

— Мелани потеряла сознание, когда резко встала, я вызвал врачей, на что выяснилось, что у неё был обморок… от голода.

Мое сердце уходит в пятки. Я смотрю на своего брата и впервые вижу его в таком состоянии. Его всего трясет от злости.

— Продолжай.

— Я поговорил с ней, она сказала, что ты предложил ей выплатить ее долг в размере шести тысяч долларов по частям, выплачивать либо полгода или год. Она откладывала почти все свои деньги чтобы расплатиться с тобой. Последний раз она ела вчера с утра, и я боюсь представить, что именно….

Я подлетаю к нему, отчего кресло отъезжает назад.

— Какого черта она сказала, что я ей предложил!? Ремонт мне сделали почти бесплатно! Да, я сказал ей что она должна будет оплатить ремонт, чтобы удержать ее тут, я создал видимость! Я хочу удержать ее здесь! Я сказал, что за ремонт она будет отдавать по сто двести долларов! Сказал об этом Наоми! А потом выписал бы ей премию в тысячу раз больше! Я конечно изверг, но твою мать не настолько же! За кого ты меня принимаешь?

— Ты сказал Наоми?

— Да! Что с Мел? Где она?

— Она в подсобке для персонала.

Я прохожу мимо брата и на всех парах лечу туда. Проношусь мимо стойки, где стоит Наоми с девочками. Она пытается переглодать мне путь

— Мистер Вуд стойте.

Я смотрю на неё, и она продолжает:

— Мелани спит, ее сейчас лучше не беспокоить.

— Иди в свой кабинет, я приду немного позже.

— Мистер Вуд!

— Ты думаешь, что если ты жена Роберто, то тебе все можно?

— Но…

— Выполняй мой приказ! Живо!

Не собираюсь слушать дальше ее бред. Отталкиваю ее и иду в подсобку. Открываю дверь и слышу, как позади меня идет Остин. Мы заходим в комнату, и я вижу картину перед глазами, которую не знаю смогу ли забыть. Я видел много ужасных вещей, в том числе к которым был причастен сам, но это разорвало мое чертово сердце.

Я смотрю на падшего ангела. Все ее лицо залито слезами. Волосы каскадом рассыпались по ее плечам и спине. Она сидит на диване, глаза закрыты, боком лица уткнулась себе в согнутые колени. Подхожу ближе, перевожу свой взгляд на ее ступни и ужасаюсь. Все они красные, в запекшейся крови и мелких мозолях. Нет ни одного живого места. Слышу, как она тихо плачет и немного качается. Вижу, как ее тенниски перевёрнутыми валяются чуть позади стола. Мелани поднимает своё лицо, открывает глаза в которых стоит такая боль и поражение, что я ощущаю это на себе. При виде меня выражение ее лица не меняется.

— Остин, оставь нас пожалуйста, — поворачиваюсь я к брату. — Нам нужно поговорить.

Он долго стоит и смотрит на меня, потом делает шаг вперёд и обращается к Мелани:

— Мел, я буду снаружи, если что позови меня, и я сразу зайду, хорошо?

— Да, — шепчет она.

Он что серьезно? Думает ей нужна защита от меня?

Остин выходит, а я двигаюсь в ее направлении. Она быстро разгибает ноги и пытается спрятать их под столом. Но я быстрее. Наклоняюсь и хватаю ее ноги с двух сторон, чуть выше колен. Ее губы дрожали, а на ресницах застыли капельки слез. Сам присаживаюсь на колени, а ее ноги направляю так, чтобы она поставила на мои свои ступни. Кожа ее ног безупречна, чего нельзя сказать о пальцах на ногах и ступнях. Я очень нежно и медленно спускаю свои руки по ее ногам и останавливаюсь внизу.

— Мелани, что с твоими ногами?

Молчит.

— Скажи мне.

Никакой реакции.

— Ну же…прошу…

— Это из-за теннисок.

— Что с ними?

— Они мне малы.

— Почему не взяла на размер больше?

— Мне сказали, что больше нет. Это мой размер и вначале они трут всем.

— Этого не может быть, у нас всегда хранится форма и обувь для персонала всех размеров.

— Мне так сказали.

— Ты просила заказать обувь большего размера?

— Конечно.

— И?

— Сказали, что заказали, но до сих пор я из так и не получила.

— Кто сказал Мелани?

Молчит.

— Говори.

— Я не могу.

— Ты же знаешь, что я и сам могу это выяснить? Прошу просто скажи.

— Сэнди и Наоми.

Я делаю голубой вздох.

— Боже, ты работаешь тут больше двух месяцев.

— Да.

— Почему ты не сказала никому из нас?

— Всегда было не вовремя.

— Как ты не поняла? Нам всегда есть для тебя время, — поглаживаю ее ноги и говорю очень нежно. — В тот раз, в первые дни, когда ты надела свою обувь, это было из за того, что ты не могла носить эти чертовы тенниски?

— Да, — шепчет она и смотрит мне в глаза, у самой в них стоят слёзы.

— Черт….прости меня, я думал, что ты хотела позлить меня и одела их специально.

— Зачем мне это? — слеза стекает по ее щеке.

— Я не знаю:

Она смотрит на меня и хочет убрать свои ноги, но я не позволяю ей.

— Ты сможешь простить меня?