Подсадная невеста для фальшивого жениха - Валентина Седлова

Все, пора! Сбросив с плеч очередное забракованное Сашкой кружевное облако, Женька не без тайного восторга облачилась в выбранное ею по каталогу платье. И, напустив на лицо самое жалобное выражение из тех, на которые она была способна, вышла из кабинки.

— В общем, вот, — сказала она «жениху», переминаясь с ноги на ногу. — Но, честно говоря, оно какое-то никакое. Мне кажется, я выгляжу в нем просто ужасно!

— Да ты что! Или у тебя вкус по факту отсутствует?! Это единственная вещь, которая тебе действительно идет и при этом не напоминает собой взбитые сливки! Это и только это платье!

— Но, Сашенька!

— Я сказал — это!

— Ладно, — потупила голову Женька, стараясь, чтобы никто не заметил пляшущие в ее глазах веселые огоньки. — Если ты так считаешь, то пусть будет этот наряд. В конце концов, какая разница?

Для правдоподобия пару раз всхлипнув носом, она отправилась в кабинку. И уже там, не сдержавшись, подпрыгнула на месте и радостно вскрикнула: «Yes!» Сработало! Тютелька в тютельку! Какая же она молодчина! Платье с названием «Ассоль» теперь ее!

Надев обратно свои вещи, она вышла к Сашке, и тут ее чудесный план едва не рухнул в самый последний момент.

— Слышь, я тут, эта, подумал: если тебе так это платье не нравится, можешь себе какое-нибудь другое подыскать. Я уж потерплю ради такого случая!

«Переиграла, клуша!» — мелькнуло в Женькиной голове.

— Нет-нет, что ты! — быстро ответила она «жениху». — В принципе оно меня устраивает. Честно! Да и не думаю, что найду здесь что-то лучше этого.

— Ну, смотри сама, — не стал настаивать Сашка, и Женька с облегчением вздохнула. Да, актриса из нее еще та!

Едва собственными руками все дело не завалила!

— Чем на этот раз порадуешь, солнце мое?

Марина устало улыбнулась продюсеру, ткнулась лицом ему в грудь.

— Вымоталась я, Дениска, со всеми этими псевдобрачными игрищами как свадебная лошадь. Голова в цветах, а задница в мыле!

— Опять конфликты? — нахмурился продюсер.

— Нет, на этот раз все тихо. Игроки наши вроде как снова дружат и друг на друга с кулаками не бросаются. Опять хиханьки-хаханьки, подмигивания и здоровый стеб. Хотя, честно сказать, я их не понимаю!

— Что такое?

— Я не могу уловить, чего же они на самом деле хотят от этого шоу. Нет, основные мотивы и желания мне, разумеется, известны. Но все равно они ведут себя не так, как мне это виделось. То ли психолог из меня никудышный, то ли…

— Ты имеешь в виду вчерашнюю выходку Александра?

— Не только это. Когда я их вижу, у меня складывается четкое ощущение, что они поступают в соответствии с некими собственными целями, о которых я ничего не знаю. И я боюсь этого!

— Почему же?

— Я не могу прогнозировать их поведение! И не могу даже предположить, куда это заведет их и нас. А раз так, судьба шоу под угрозой!

— Тсс, не обобщай! — рассмеялся продюсер. — Ничего страшного не происходит. Ты же не всемогуща, откуда тебе знать, что творится в их головах? Вдруг они банально влюбляются друг в друга?

— Скажешь тоже! — усмехнулась Марина. — Да Евгении такой муж никуда не уперся! Она же парня и в грош не ставит!

— Тогда почему весь вчерашний вечер она провела у его постели?

— Да мало ли почему! Может быть, ей просто скучно было!

— И все-таки я бы на твоем месте не сбрасывал с весов такую возможность. Они оба молодые интересные ребята.

Волей-неволей им приходится проводить друг с другом массу времени, при этом других романтических кандидатур поблизости нет и не предвидится. А обстановка, что называется, располагает. Роскошный особняк, вольница, практически полное отсутствие бытовых забот.

— Но это же не любовь!

— А что тогда?

— Да назови это как угодно! Но в высокие чувства на почве скуки и безделья мне, увы, не верится.

— «Когда б вы знали, из какого сора…»

— Ахматова писала это про стихи, а не про любовь.

— И все равно никто не знает, где, когда и при каких обстоятельствах вспыхнет огонек. У нас с тобой все начиналось как классический служебный роман…

— «Наша с ней основная задача — не застуканными быть на месте…»

— Ага, и именно эта песня изо всех окон и по любому радио! Но это — наше. А у Жени и Саши все будет совершенно иначе!

— Будет ли?

— Поживем — увидим, — тепло улыбнулся продюсер и подмигнул Марине.

Та в ответ лишь скептически пожала плечами… и тоже улыбнулась.

Женька сидела на кровати и мрачно размышляла. Ну вот, уже и выходные. Еще немного, и первая неделя ее заключения здесь подойдет к концу. А на душе такая тоска, что хоть волчицей на луну голоси.

Вчера их с Сашкой мучили у психолога. Заставили пройти кучу тестов, а потом долго терзали заумными рассуждениями об их типах темпераментов, внутренних проблемах и прочей галиматье. Женьке про это слушать было откровенно неприятно, тем более что очень многое попало в яблочко. Нет, если бы все это происходило так, как и должно быть, с глазу на глаз, только ты и психолог, то было бы даже здорово узнать, что с тобой творится и как с этим жить. Но в присутствии кучи посторонних людей, да еще когда ты в курсе, что через некоторое время вся страна узнает твою моральную подноготную, — нет, это было решительно невыносимо.

Впрочем, судя по кислому виду Сашки, ему эта обязательная часть программы тоже пришлась не по нутру. Женька мало что запомнила из того, что психолог говорил ее «жениху», но кое-какие моменты все-таки отложились в памяти.

И про то, что он творческая натура, которой как воздух необходимо самовыражение, и про потребность в признании у близких людей, и про тягу к домашнему уюту. Ну да, так и есть, все сходится. Нет, все-таки смешные люди это шоу делают! И ежику ясно, что надо приводить на программу фальшивых специалистов, которые своими словами будут подтверждать легенду о том, что у ее «жениха» за плечами три класса церковно-приходской школы! А то, получается, играет он перед ней недалекого работягу, а на поверку выходит, что живет в парне тяга к прекрасному и все такое. Нет, никто не возражает, что иной строитель в свое дело всю душу вкладывает и перед заказчиками своей работой гордится. Но здесь ведь совсем не тот случай! Неужели ее за полную идиотку держат, неспособную два и два сложить?

Женька грустно усмехнулась. Ну и что толку с того, что она обо всем «догадалась»? Даже если бы она действительно была «девочкой со стороны», совершенно случайно попавшей на эту программу и сообразившей, что здесь на самом деле происходит, она бы молчала. Миллион — это ведь и вправду огромная сумма, особенно для того, кто с точностью до копейки знает цену буханки черного в соседней булочной. И ради этого трижды поступишься всеми своими принципами и спрячешь гордость с совестью в самый дальний уголок, чтоб не мешали. Да, сейчас она уподобляется проститутке, с той лишь разницей, что продает не тело, а себя саму. Не навсегда, всего лишь на месяц. И мать была трижды права: такие деньги даже на панели за это время не заработаешь. Значит, терпи, подруга. И наплюй на излишнюю щепетильность, деньги не пахнут.

Как же грустно-то, кто бы знал! И ведь даже поговорить не с кем по душам. Разве что с Сашкой, да и то: разве ж это разговор? Ей ни за что нельзя дать ему понять, что она знает, кто он на самом деле. Ему надо играть свою роль и ни в коем случае не выходить за ее рамки. Два шпиона из одной сказки, да и только!

А больше и пойти-то не к кому. Хоть Сашка и актер, но человек в общем-то неплохой. И кажется, он по-своему переживает за нее и даже иногда подыгрывает. Мог бы иной раз, к примеру, долго и качественно по нервам кататься, а не делает этого. Да и вообще по нему не слишком-то заметно, что его главная задача — довести невесту до белого каления. Даже странно, с чего он такой добрый? Или просто надоело изображать из себя хамоватого кретина, вот и сачкует помаленьку? Как только сверху раздается начальственный окрик, тогда уже деваться некуда, берется за гадости. А в остальное время предпочитает поддерживать нейтралитет и понапрасну ее из себя не выводить.

Что ж, в создавшейся ситуации о лучшем и мечтать не приходится. Но все равно поскорей бы уж эта тягомотина заканчивалась. Хватит друг друга мучить: дождаться бы марша Мендельсона, получить денежку, отдать половину стяжательнице Альбе и забыть обо всем, как о страшном сне.

Словно почувствовав, о ком думает сейчас ее бывшая подруга, в комнате появилась Альбина и предельно официальным тоном сообщила, что Евгению через пятнадцать минут ждут в холле готовой для загородной прогулки, сиречь пикника.

Подождав, пока Альбина закроет дверь с обратной стороны, Женька принялась собираться. Пикник — это по крайней мере что-то новенькое. Если повезет, удастся вырваться за пределы особняка, а то вся территория уже до последнего розового куста изучена, а высоченный кирпичный забор раздражает так, словно она здесь в заключении находится, за забором — долгожданная свобода, и вообще впору уже планы побега разрабатывать.