Девушка из Кореи - Екатерина Геращенко

я почувствовал, что могу не сдержаться, если снова назову тебя по имени. Вот почему я сделал вид, что не узнал тебя. Пускай у тебя пока нет ко мне чувств, но я прошу — даже не ради меня, а ради Саши — не делай того, что задумала, ведь в этот раз я уже не смогу тебя защитить. А если с тобой что-то случится, мы не сможем этого пережить. Остановись на этом, прошу.

Как две ясные жемчужины на его глазах выступили слезы. Антон поспешно вытер их.

— …Я не могу, — Алиса закрыла лицо руками. — Не говори мне больше такого. — потом уши. — Не говори, пожалуйста. Я не могу! Прости! Прости меня, если сможешь!

И стараясь не смотреть ему в глаза, она развернулась и что есть мочи побежала к дороге, где Виктор оставил свою машину.

ⅩⅩⅢ — Глава — 노력한다고 항상 성공할 순 없지만, 성공한 사람은 모두 노력했단걸 알아야 돼. — Вы должны знать, что даже стараясь — невозможно абсолютно всегда в итоге иметь успех, однако те, кто успешны — это люди, которые стараясь — попробовали всё

Новость о том, что совершил сын директора компании ZFP Group вмиг разнеслась по всем каналам и телестудиям. Это была настоящая сенсация для прессы. Посыпались электронные письма возмущенных клиентов и просто жителей города, в которых те гневно критиковали позицию компании и ее руководителя, укрывавшего у себя убийцу. Всего за каких-то 7 дней акции ZFP Group упали почти в триста раз, сместив ее на 100 порядков ниже в мировом рейтинге пищевой промышленности. Конкуренты были просто в восторге от этой новости. Рестораны, бары и даже кафе, принадлежащие компании, опустели — люди не желали больше обедать, зная, что у сына главного «шеф-повара», руки в крови. Это вызывало у них природное отвращение к еде, пускай даже она была приготовлена не им лично.

О том, как уникальная запись, на которой сын директора признается в убийстве, попала на телестудию, никому не было известно. Даже самим репортерам. Поговаривали, что это был один из бывших работников компании, которого несправедливо лишили должности. Кто-то утверждал, что запись эта была фальшью, и на самом деле все подстроили конкуренты. Когда у самого директора спрашивали, знает ли он, кто мог это сделать — он молчал. Так или иначе, новость об убийстве разлетелась очень быстро, особенно благодаря работе журналистам, которые уже давно не писали о чем-то подобном, поэтому с жадным интересом накинулись на то, что предвещало быть сенсацией. Но еще больше, чем гибель человека, повергла в настоящий ужас все население города трагическое самоубийство наследника. Официальная версия, печатавшаяся в газетах и в электронных журналах, гласила, что, не выдержав чувства вины за содеянное, младший решил свести счеты с жизнью, причем самым эффектным образом. По поводу жертвы и обстоятельств убийства, было известно только то, что ей был 46-летний владелец кафе, которого Виктор сбил еще 6 лет тому назад, когда тот возвращался с работы домой. Но ни его точного имени и фамилии, а также, кто были его родственники, известно не было. Ситуация вокруг этого дела с каждым днем накалялась, но отец убийцы почему-то не спешил давать интервью.

«— У вас есть только один выход — отдать мне запись и исчезнуть из этого города навсегда. Я напишу вашему руководству, что больше мы не нуждаемся в ваших услугах, и вы снова уедете вместе со своим женихом в Корею, где вам, как я понимаю, намного комфортнее, — между директором и мисс Ким состоялся тогда не самый лучший разговор.

— Неужели вы думаете, что я так поступлю? Виктор сам виноват в своей смерти. Он получил то, чего заслуживал. Но скрывать и дальше его преступление я не намеренна и вам не позволю. Запись будет обнародована, — гневно твердила ему Алиса.

— Что ж. Я надеялся, что Виктор справится со своим заданием. Я готовил его к тому, чтобы вскоре передать все свои полномочия, но вышло то, что вышло. Он оказался слаб и ни на что негоден. Компания не должна из-за него пострадать. Льву нет дела до блохи, что запуталась в его шерсти. Если нужно, он ляжет на землю и придавит ее. Так и у меня — нет другого выхода, как дать опровержение вашим, якобы доказательствам. И тогда, не видать вам лестной характеристики. Берегитесь, мисс Ким, — говорил он ей совершенно спокойно.

— Это мы еще посмотрим, господин директор».

Но Алиса ошибалась. Через неделю, когда прошли почетные похороны сына, отец выступил в “Централе” с речью. Чтобы послушать, что же скажет директор ZFP Group, собрались все представители городской прессы и просто те, кто смог протиснуться в огромную толпу, желавшую узнать правду.

Дверь распахнулась, и на сцену, где стояла трибуна, вышел сам директор ZFP Group, высокий статный пожилой мужчина, как всегда спокоен и хорошо одет. Только вот лицо его выглядело довольно расстроенным.

Как только он подошел к трибуне, на него посыпался сверкающий звездопад съёмочной техники. Десятки камер сейчас пытались заснять каждую его мелочь: то, как он идет, стоит или просто моргает. Сотни рук с микрофонами были вытянуты вперед, как забавные приемники в надежде, как сигнал, поймать каждое его слово.

— Добрый день, уважаемые журналисты, репортеры, а также жители нашего города! Я главный директор компании ZFP Group. Прежде всего, прошу прощение за то, что так долго заставлял вас ждать, не давая пояснений недавним событиям. Как вам наверно уже известно, мой единственный сын, Виктор, покончил жизнь самоубийством, и мне нужно было проводить его тело и душу в последний путь. Что ж. Я понимаю всеобщее возмущение. Как это все могло произойти? У меня ответ один. Я понятия не имею. Тогда 7 лет назад мой сын вел достаточно распутную жизнь, и, как я не старался его исправить, он отдалялся от меня все дальше и дальше. Для меня, как и для вас стало полной неожиданностью новость о том, что он сбил на дороге того несчастного человека. Я хочу попросить прощение у его семьи за, то что сделал мом сын. Мне очень стыдно, что я плохо его воспитал, раз он совершил такое. Я плохой отец. И мне нет прощения.

Камеры засняли, как по щеке директора прокатилась слеза. Не вытирая ее, он продолжил.

— Я решил отослать его за границу в надежде, что что-то в нем перемениться, и, о чудо, он вдруг начал меняться. Я не понимал, что заставило его вдруг стать совершенно другим человеком — он