Повелитель душ 2 - Владимир Владимирович Кретов

движением выдрав острейшее копьё из своего пуза, метнул его в одного из стрелков.

Тот попытался увернуться, но не успел…

Ледяное копьё попало ему не в центр груди, а в левую её часть — причём, явно попало успешно, пройдя между рёбер, и вошло внутрь на ладонь.

Бандит тут же рухнул на пол, а в меня снова полетели судорожные выстрелы. В глазах второго бандита мелькал настоящий ужас.

Пока он не расстрелял всю обойму, я выдрал его душу и нырнул в его тело.

Это я вовремя!

Тело Семёна, простреленное и проткнутое во всех местах разорвало пополам каким-то ледяным внутренним взрывом. Не пойму, он кровь, что ли, заморозил… или что-то такое?

Переведя пистолет на ледяного мага, нажал на выстрел.

Голова бандита дёрнулась назад и тело с дыркой в голове рухнуло вниз.

Ну вот, об атаке думаешь, а про защиту не подумал! Впрочем, даже если бы подумал — против лома нет приёма. Если что, я бы просто клубок души вырвал.

Последний оставшийся в живых маг бросил в мою сторону по-прежнему какую-то невидимую технику и попытался свалить из комнаты, но я сделал с ним то, о чём только что думал — вырвал его душу и вселился в его свеженькое тело.

А вот тело, в котором я был ещё миг назад, буквально размазало по комнате.

Да что это у него за магия такая интересная⁉

Невидимая, но эффектная донельзя — да и эффективная, в том числе…

Мой взгляд упал на мага, которому я выстрелил в голову.

Скольких я сейчас убил? Пятерых?

Да, они все были бандитами, но… как же легко мне дались эти убийства…

Неужели, я настолько очерствел душой, что теперь для меня убить — как сигаретку выкурить? Или всё-таки, это действие эйфории и как только я её отменю, меня накроет по-полной?

Пока я размышлял над моралью, услышал сзади какой-то шум и обернулся.

Это мой сопровождающий уронил свою шляпу, дополз, судя по кровавым разводам на полу, до бандита, в которого я ледяным копьём метнул и сейчас усердно снимал с него башмаки…

Одну туфлю уже снял, вторую сейчас расшнуровывал.

Я аж подвис немного…

Это, что за хрень сейчас творится⁉

Сняв вторую туфлю, сопровождающий потянулся снимать с мёртвого бандита штаны.

Тут я уже не выдержал, придя в себя:

— Ты что делаешь⁉

Сопровождающий замер, втянув голову в плечи, и повернул голову ко мне:

— Так это… Как Вы и приказывали — раздеваю…

Блин!

Я влепил себе по лицу такой «фейспалм», что по комнате аж эхо прошло.

Ну да, я говорил что-то такое, но я же не всерьёз!

— Вы это… жизнь обещали сохранить. — Мужик громко сглотнул и продолжил стягивать с трупа бандита штаны. — Вроде как…

Ага, и что-то такое про жизнь я тоже говорил…

Вот только минуту назад ведь думал, что эйфория приносит немало плюсов и даже после того, как мои магические каналы полностью заживут — всё равно, будут ситуации, где будет не лишним подключать эйфорию обратно.

И вот почти мгновенно, почти как в назидание, случилась ситуация, когда мне эйфория лишь помешала.

Вроде бы — да убей ты его, и так уже руки по локоть в крови… И ведь никто не узнает, что своё слово нарушил. Совсем никто, все вокруг мертвы.

Но нет… я ведь буду знать!

Совесть, ну что же ты так странно работаешь-то⁉ Как убить — так пожалуйста, а как слово нарушить, так тут же проснулась!

Когда я вынырнул из своих мыслей, сопровождающий успел стянуть с бандита штаны и уже начал снимать трусы.

— Стой!!! — Я аж выкинул вперёд руку с растопыренной пятернёй пальцев. — Это… живи пока, только хватит его раздевать! Кстати. — Я уже было отвернулся, но снова посмотрел на своего сопровождающего. — А, ты как вообще понял, что это я и есть?

Мужик сглотнул:

— Да этот оскал ни с чем не перепутать…

Понятно…

Ладно, я попытаюсь найти на этой базе кого-то из старших и разговорить их, чтобы и дальше распутывать клубок.

А вот если они мне окажутся не по зубам — тогда, вот этот мой сопровождающий вполне сойдёт за языка.

Его и разговорим…

А пока я убрал оружие и запер своего сопровождающего в пыточной комнате. Ключ от пыточной, как я и думал, оказался у Семёна. Ну, точнее, у его трупа.

* * *

Несмотря на то, что базой «бирмингемцев» был весь подъезд — народу внутри оказалось не так уж и много. Может, разбежались по своим «бандитским делам», может, ещё что…

Но на всех этажах мне удалось отыскать всего двенадцать человек и всех их я взял в плен. Вернее, их души. Ни один из них не был «трёхколодцевым», потому я просто выдирал клубки их душ, пристраивал у себя за спиной и шёл дальше. Ну, а бездыханное тело оставлял на месте.

Потом, когда на место прибудут люди нашего рода, с ними будет и лекарь, чтобы оживлять этих товарищей. На всё про всё у меня ушло всего пятнадцать минут, но когда я вернулся обратно в пыточную, то… с размаху зарядил себе ладонью по лицу.

Кто? Вот кто мне мешал выдернуть душу моего сопровождающего?

Правильно, никто. Ну, кроме моего идиотизма… конечно.

В пыточной окно оказалось открытым нараспашку, а моего сопровождающего и след простыл.

Выглянув наружу, увидел, что слева, в полутора метрах от окна, располагалась водосточная труба. Вот по ней сопровождающий, видимо, и спустился вниз.

Скотина такая…

* * *

Через полчаса, когда после моего условного сигнала, весь подъезд заполонили люди рода и начали работу, я покинул тело бандита, в котором до сих пор находился, и полетел клубком души обратно в магическую академию.

У меня на вечер ещё с Петерисом опыты намечены, а тут уже и без меня разберутся.

Мавр сделал своё дело, мавр может уходить…

Москва. Связной бирмингемцев — Терехов Афанасий Николаевич.

Мужчина отлепился от водосточной трубы с большим трудом. Он настолько сильно сжимал жестяные трубы пока спускался, что сверху не было ни метра не помятых труб. Всё дело в том, что он страдал акрофобией — сильной боязнью высоты. Вот только то, что он оставил вверху — пугало его гораздо больше, чем его фобия. Настолько, что он смог прыгнуть из окна пятого этажа на не самый надёжный с виду водосток, а потом ещё и спуститься по нему до самой земли.

Страх… С ним мужчина был близко знаком. Да и все остальные члены его сообщества