Письма. Том III (1936) - Николай Константинович Рерих

от нас полученного по этому предмету Вы уже вполне знаете, что не было никакой продажи картин как таковой, но картины явились результатом экспедиции. Суммы спрошенных двух годов являются суммами экспедиционными. У Вас есть копия удостоверения самого Хорша, заверенная нотариусом, о том, что экспедиция была американская и исключительно на америк[анские] средства. Между прочим, и Вы все жертвовали посильно на экспедицию. Об этом в финансовых счетах, у Вас имеющихся, и сам Хорш отмечает. В этих счетах нигде не говорится о продаже. Сам Хорш подчеркивает, что картины сделаны постоянными в Музее, — этим подчеркивается тот же дар нации, о котором столько писалось всюду. С прошлой почтой мы послали Вам выписку об экспедиции, составленную самим Хоршем для Хорнера в Олбани. Имейте в виду, что в своих дневниках, которые вчера Вам посланы пароходной почтой, Хорш подчеркивает, что этот доклад составлен им и его секретаршей Бауэн и является более полным, нежели книга о десятилетии[148]. Со следующей почтой мы пошлем Вам и копию этого доклада к Хорнеру, полученную нами тогда из Нью-Йорка. Подлинник доклада ведь находится у Хорнера. Мы понимаем, что около вопроса такс будут сделаны сатанистами всякие извращения, но наши адвокаты, усиленные Вашими и других друзей аффидевитами, могут ярко проводить и это дело, основанное на таком возмутительном клеветничестве. Мы понимаем, что всякая проволочка дела адвокатами полезна, ибо она дает возможность адвокатам еще лучше ознакомиться с делом, а друзьям позволяет еще более сплотиться и выявляться такими прекрасными заявлениями, как, например, письмо Косгрэва, Москова, Флорентины и такое глубокое заявление Фельпс Стокса о «брич оф трест». Конечно, кроме конгрессменов за это время найдутся и сенаторы, и другие деятели, которые поймут всю безобразную позицию, занимаемую в этом деле Уоллесом. И сенатор Копланд, и Вагнер много раз поминались как сочувствующие, но в репортах Хорша указывается непонятный для нас факт: когда судья хотел назначить ко-ресивером[149] сенатора Вагнера, то Хорш этому воспротивился. Мы знаем, что предатели посетили и этих сенаторов; следовало бы как-то парализовать и это злобное выступление. Очень благодарим г-жу Зейдель за ее сердечное участие с конгрессменом. Если не будет образован второй Комитет многочисленный, как и Франсис первоначально предполагала, то естественно, что Зейдель и Фосдики могут быть и в существующем Комитете. Конечно, образование второго Комитета, в который вошла бы и молодежь, является крайне желательным.

4. По Вашей телеграмме доверительно посылаем Вам дневники и рапорты Х[орша]. Посылаем, конечно, пароходной почтой и разделим на несколько почт, чтобы избежать слишком тяжеловесных пакетов. В очередной телеграмме уведомите о получении дневников — ведь это оригиналы. До передачи их адвокатам прочтите их сами, ибо, как увидите, там очень много безобразных сентенций о сотрудниках, но Вы должны суметь на них ответить, ибо это только доказывает истинную природу трио.

5. Телеграфно мы рекомендовали Вам вывести большую часть книг А[гни] Й[оги] из Дома. Сказано: «Правильно увезти их. Если Знак снят, то и Заветы нарушены»[150]. Теперь необходимо достать тетради — манускрипты Е. И., а также два чистых листа с подписью[151]. Если бы злоумышленники стали отказываться выдать не пренадлежащее им имущество, то тем самым злоумышленники совершили бы еще одно присвоение чужой собственности, попросту говоря — кражу. Непременно нужно достать и тетради — манускрипты Е. И., и ее подписи. Ведь как Вы знаете, манускрипты представляют дневник Е. И., в котором собраны разные Заветы, Легенды, Пророчества, которые представляют из себя ценнейший материал! Может быть, злоумышленники будут клеветать и измышлять и в этом отношении мерзости, но все эти Записи представляют из себя неотъемлемую собственность Е. И. Вероятно, злоумышленники делают какие-то фотостаты или выхватывают отдельные выражения, но ведь и из Библии, и из Евангелия можно набрать злоумышленно самые жестокие и страшные выражения, отделив их от предыдущего или последующего, иначе говоря, этим самым исказив весь их смысл. С разбойниками нужно быть настороже во всем. Ведь в краже чужих шер трио уже показало свой нравственный уровень. Нужно надеяться, что никакой суд не санкционирует такую явную кражу. Но ведь если одна инстанция суда поступит против здравого смысла, то имеются же и другие инстанции, куда можно обратиться. Заявление Шапиро протянет дело по всем судам [и] нисколько не пугает, ибо не только суды, но и общественное мнение поднимется.

6. Теперь о передаче моего письма[152]. Телеграфно мы соглашались и на передачу делегацией, и на передачу конгрессм[ену]. По местным условиям виднее, который способ ближе и эффектнее. Надо думать, что пианистка устно сумела сообщить матери[153] о сильных фактах с Гал[ахадом]. Ведь именно это была ее задача. Конечно, письменно в мемо[рандумы] нельзя было включать эти факты, еще продолжалась работа для Деп[артамента]. Но после первого февр[аля] и всех враждебных выступлений, конечно, руки развязаны и «не нужно бояться затрагивать больших имен». Ведь и Мер[рит] должен быть ознакомлен с фактами Гал[ахада] так же точно, как и все прочие. Ведь не только письма самого Гал[ахада], но и вся переписка ботан[иков], имеющаяся у Фр[ансис], чрезвычайно показательны, так же как и приведенные им телеграммы из Стар[ого] Дома[154]. Посылаем Вам в оригинале только что полученное письмо корреспондента «Ассос[иэтед] Пресс» в Калькутте, из которого видно, что об опровержениях он ничего не слыхал. Непременно укажите это обстоятельство адвокатам. Вот где великий ущерб имени, и это материал для иска о клевете.

7. Характерно Ваше известие о Шкл[явере]. Сообщите нам, получили ли Вы в начале января праздничные гритингсы[155]? Дело в том, что, когда мы его запросили, какое такое письмо его было получено в Нью-Йорке 9 января, он ответил, что это были гритингсы Вам. Но мы понимаем, что Морис видел адрес Хоршу? Кроме того, разве не странно, что циркулярное письмо было послано Шкл[яверу] именно 10 января, точно бы в ответ на нечто. Расследуйте нам это обстоятельство, со своей стороны мы тоже стараемся выяснить это обстоятельство. Также сегодня Юрий запрашивает его о сообщенной им нам формуле «Новая корпорация с Уоллесом». Нужно добиться возможного уточнения, ибо было бы очень показательно, если в Париже знают нечто, ни Вам, ни нам не известное. У нас с ним еще одна заморока, но об этом пока не пишу. Пусть кристаллизуется яснее.

8. Хоршо, что Шу[льц], как пишет Амр[ида], вполне понимает недопустимость приезда в настоящей фазе дела. Вероятно, и адвокаты остальные скоро поймут, что если на это их вызывает сам Хорш, то, значит, им нужен этот приезд для задуманных ловушек. Покуда они злоупотребляют даже правит[ельственными] каналами, не заботясь о